Федор Шахмагонов - Из жизни полковника Дубровина

С героем нового произведения Ф. Шахмагонова Никитой Алексеевичем Дубровиным читатель уже встречался на страницах повести «Хранить вечно», выпущенной издательством «Советская Россия» в 1974 году. Роман посвящен героической деятельности чекистов. В центре — человек сложной судьбы, участник белогвардейского заговора В. Курбатов. После встречи с Ф.Э. Дзержинским он принимает идеи революции и под руководством чекиста Алексея Дубровина отстаивает ее интересы в стане Колчака и за пределами Родины.

В настоящей же книге рассказывается о деятельности Никиты Дубровина в годы войны и встрече с Курбатовым в Испании в 1938 году. Глазами Никиты, из лагеря противника, мы можем проследить за началом военных действий. Во второй части повествуется о послевоенной службе полковника Дубровина в органах советской контрразведки.

В книге использован документальный материал.

v 1.0 — Cоздание fb2-книги из WinWord-документа — CaptainNemo

v 1.1 — Правка, вычитка, обложка — CaptainNemo

Федор Шахмагонов

Из жизни полковника Дубровина

Часть первая

 "Майбах" долго петлял по горной дороге, взбираясь с каждым витком выше и выше. Тяжелые покрышки с грубым протектором проминали гравий, выбрасывая его под задние крылья.

Я очень внимательно следил за дорогой, пытаясь запомнить, куда меня везут, и проглядел резкий, почти под прямым углом, поворот в пролом каменной гряды. Дорога, прорубленная в скале, сузилась, двум автомашинам не разъехаться. Сверху ее прикрыли густые кроны каштанов. Въезд в туннель, увитый плющом, короткий туннель — и у меня на секунду создалось впечатление, что машина движется к обрыву в пропасть. Крутой, опять же почти под прямым углом, поворот — с одной стороны дороги, высокая каменная стена, скала, с другой-обрыв в пропасть, огражденный крупными валунами. Впередиажурный стальной мост через ущелье, и мы остановились у глухих железных ворот. Ворота медленно раздвинулись. По мере того как разъезжались их створки, ажурный мост поднимался и уходил в скалу. Дорогу назад рассекло глубокое ущелье.

"Майбах" медленно въехал в ворота, они тут же автоматически задвинулись. Ни души! Ни прислуги, ни стражи-горный замок охранялся автоматикой.

Машина остановилась возле подъезда. Можно было подумать, что судьба занесла меня в "Кащесво царство", где нет живых людей, а двери распахиваются по волшебству. Я сделал шаг вперед, двери поползли

в разные стороны, и я попал в просторный холл со сводчатым потолком. Ноги утонули в ворсистом ковре.

Стальные створки медленно сошлись за спиной, и тут же под потолком вспыхнула люстра.

Шагов я не услышал, как-то сразу увидел перед собой невысокого, сухонького старика. Его серые бесцветные глаза смотрели из-под густых бровей. Я узнал его — фотографии Рамфоринха часто публиковались в немецких журналах и газетах. Раздался скрипучий тенорок:

— Кто вы то откуда?

— Меня доставили... — начал я.

— Я знаю, как вас доставили! — перебил он .меня, я я ощутил по тону, что передо мной властный человек, подчиняющий своей воле.

— Документы вы мне прислали на имя Франца Клюге...

— О Франце Клюге-забыть! Он исчез и нигде не появится... Я вам приготовил другие документы... Что вы мне скажете о моем сыне?

— Он жиз... Лечится от ожогов... Самолет сгорел...

— Ожоги опасна!? Я могу ему помочь?

— Опасность миновала...

— У вас есть что-нибудь от него?

— Это было бы неосторожно! Я с ним там не встречался... Перелет был совершен ночью, никто не видел меня в лицо...

— Вы в этом уверены?

— Уверен!

Барон указал мне рукой выход из холла в коридор под каменными сводами. Мы прошли коридор, опять автоматически раздвинулась дверь в стене, в глаза ударил яркий солнечный свет.

От пола до потолка-сплошное стекло. Вся стенастекло. За стеклом синее небо, перистые облака з вышине, внизу горные луга, еще ниже лес, а на дне долины серебристая лента реки.

В глубине огромный резной письменный стол, поставленный на мощные дерезянные медвежьи лапы.

Книжные шкафы того же стиля. На глухой стене во всю ее четырехметровую высоту-гобелен. По гобелену искусной рукой вышиты геральдические знаки, кабаньи головы, детали рыцарских доспехов. В центре поля, обнесенного геральдикой, парящий ящер, чудовище кз кошмарных сновидений.

Я невольно остановился перед гобеленом. Барон взял меня под руку.

— Мой далекий предок! Обитатель здешних гор...

Не каждый может гордиться геральдикой в сто миллионов лет... Останки этого вида найдены в моих владениях! Вы только приглядитесь, как он приспособлен для борьбы за жизнь! За господство над всеми земными тварями... Его царство длилось сто миллионов лет! Мы и тысячной доли не протянули...

Мы прошли к столу, барон указал мне на кресло, сам ушел за стол.

Некоторое время мы сидели молча, разглядывая довольно бесцеремонно друг друга. Наконец последовал вопрос:

— У вас есть необходимость сообщить о своем прибытии?

— Да!

— Каким образом вы собирались это сделать?

— Для этого мне надобно выехать в Берлин...

— Это долго и ненадежно. Я хочу, чтобы там, где мой сын, знали, что я сдержал слово! Рация вас усгроит?..

— Нужна мощная рация. У меня се нет.

— Я вам предоставлю свою рацию, если текст будет зашифрован.

Вот и началось! Время передачи не ограничивалось Центром, волна определена, но это лишь на первое сообщение. Текст-это шифр. Неужели барон добирался до шифра? Безнадежная попытка. Шифровался не прямой текст, а заранее обусловленный. Я записал цифрами нужный мне текст, сообщил, что благополучно прибыл к барону, встречен им. что разработанный маршрут нигде не нарушен. Барон взял листок, пробежал его глазами, снял телефонную трубку с одного из аппаратов на столе и продиктовал кому-то цифры, волну и время передачи. Мне оставалось надеяться, что приказ его будет выполнен бесприкословно.

Он дал мне листок с моей "легендой", с моей биографией и объяснениями моего появления в его резиденции:

приехал по его вызову из Бразилии работник одной из его фирм, немец, уроженец тех мест... Соответствующие документы были снабжены всеми необходимыми подписями и печатями. Я получил даже проездные леты.

...Через несколько дней снова приехал хозяин замка, и мы опять встретились с ним в кабинете.

— Я стер все ваши следы! — заявил он.

Позже он назвал мне сумму, которую обозначил на чеке, переданном службе безопасности за то, чтобы никто не искал Франца Клюге.

— Я прошу вас осознать, — подчеркнул о:т. — Я стер псе следы, все остальное зависит ог вашего благоразумия...

В центре тщательно готовили меня к миссии около Рамфоринха. Создал ситуацию, при которой она стала возможной, польский офицер Владислав Павлович Курбатов. Судьба его была необыкновенной. Он родился в России, отец его был царским генералом. Мать — полька, из польского аристократического рода Радзивиллов. Владислав Курбатов, тогда подпоручик, принял участие в белогвардейском заговоре. Заговорщиков арестовали, Дзержинский говорил с Курбатовым, и Курбатов попросил дать ему возможность служить революции. Гражданская война и сложные переплетения борьбы с колчаковской контрразведкой забросили его в Польшу, связь с чекистами оборвалась, на Родину он не вернулся, остался в Польше. Когда пришел к власти Гитлер, Курбатов обнаружил, что один из крупных промышленников, барон фон Рамфоринх, попал в затруднительное положение. Его сын, летчик, был сбит республиканскими самолетами и оказался в плену. Рамфоринх искал возможности вернуть сына.

Вот тут и родилась идея в Центре приставить к Рамфоринху своего человека. В одном из донесений Курбатова приводились слова Рамфоринха. Рамфоринх говорил Курбатову: "Для меня вообще неважно, кого вы пришлете. Я просил бы прислать умного человека. С умным легче! Мне безразлично, чьи интересы будет соблюдать этот человек. Мне безразлично, кого он будет представлять".