Сергей Мирный - Живая сила. Дневник ликвидатора Страница 10

Подозрительный он человек, доброволец. Своей волей идет туда, откуда все, кто с головой на плечах, правдами и неправдами отмазываются…

…не хотел бы я быть в этот момент на месте Сережи…

Особист, добившись требуемой степени «осознания», перешел от «СЛУШАЛИ» к «ПОСТАНОВИЛИ», к раздаче Ценных Указаний:

— Запрещается вести всякие разговоры о радиационной обстановке…

А дружеские беседы? Он что, не понимает, что расслабленный по виду треп отдыхающей вечером (или когда придется) разведки — это треп именно и в первую очередь как раз о том, что-где-как и, естественно, СКОЛЬКО — на самом деле — важная часть нашей работы?! Потому что завтра тебя закинет в то же место — и ты будешь тыкаться вслепую, влетать в те же проблемы и хватать те же дозы, что уже влетели и схватили твои друзья-приятели… Если вчера — или когда-то раньше — не потрепался в лагере или другом безопасном месте на эту тему со своими приятелями… Хорошо, что у мужиков есть такой плохой обычай — говорить о своей работе…

А особист свое талдычит:

— Если видите, что кто-то в зоне делает замеры уровней радиации — сообщать немедленно!

Ну чудак! Да кто ж этих замеров в зоне не делает! У каждой работающей бригады — свой дозиметрист, а этих бригад, групп, группок и одиночных работающих в зоне — неисчислимо…

— А если увидите, что кто-то берет пробы грунта или воды в зоне…

Ты как это себе представляешь, дружок? Что кто-то, извиваясь ужом, проползает между наших сапог и, тихонько подвывая, саперной лопаткой наскребает себе горсточку песка в карман? Да тут сейчас начали брать пробы все кому не лень — чем дальше, тем больше. Раньше всех только уровни интересовали, а теперь что ни день — то пробы, пробы, пробы — все больше и больше: в белых робах — «наука» — и Академия наук СССР, и АН Украины, и всякая разная прочая; в хаки — военные; в рабочих спецовках — ведомства всякие; ну а возят их чаще всего военные, и мы в том числе… Недавно по периметру 30-километровой зоны ездили — возили и помогали цилиндры земли сантиметров 30 диаметром и глубиной 60 выкапывать… Жаль, я не смог тогда с этим экипажем поехать…

Съездил бы ты хоть раз в зону, дружочек, а потом уже других учил! Шпионов тут по тылам ловишь…

— Выходить в эфир открытым текстом — категорически запрещается!

Ну тут уж — можешь быть аб-со-лют-но спокоен! — не подведем: рации мы включаем, только когда из зоны сматываемся — ПУСО объезжаем! И тут уж так стараемся, чтоб «враг» — твои же кореша из Особого отдела — лишнего не услышал… Тут все железно. Можешь на нас полностью положиться. Не подведем.

…А здорово они поумнели — после того как в мае (мне приятели рассказывали) открытым текстом гнали радиационную обстановку из Припяти по рации…

— Американцы из космоса контролируют всю территорию вокруг Чернобыльской АЭС…

Вот с ними и разбирайтесь! А то пристебался…

Жутко боялась Власть «утечки информации» — как же, имеет «огромное военно-стратегическое значение»… И уровни радиации на местности, и то, как последствия аварии АЭС ликвидируются — чтоб, наверное, если мы ихнюю АЭС раздолбаем, враг как совладать с последствиями не знал… Чтоб мир не знал, какие мы на самом деле позорники и как мы эту аварию на самом деле «ликвидируем»…

Жутко боялись они «утечки информации».

Иностранцев в зону — ни-ни-ни! (Разве что Ханса Бликса, нанятого босса МАГАТЭ, на вертолете прокатили… А с воздуха что? Людишки внизу копошатся, работа кипит — а что, зачем и где-сколько, вам наши эксперты расскажут… С воздуха вообще все выглядят красивше — и ненужные детали картину не портят…)

Характерный эпизод:

В одну из первых разведок попал я на место, где несколько гражданских инженеров и техников собирали Mannesmann. Что, как потом оказалось, было а-а-агромным высоченным ажурным краном на большущих гусеницах; несколько этих Mannesmann'ов Саркофаг монтировали, их много потом показывали. Так вот, первый из этих кранов собирали в километре от взорвавшегося энергоблока на запад, на обочине куска дороги от АЭС, перед ее слиянием с трассой на Полесское — по нему никто не ездил… Уровень там был 100 миллирентген в час. Тогда сборку только начинали — гусеницы (в рост человека!) уже собраны, на них кабина, первая длинная ажурная секция крана еще концом на землю опирается… И наши инженеры этот кран собирали — как школьники! — заглядывая в инструкцию фирмы-изготовителя: толстенный том — прозрачная пластиковая обложка, добротная белая бумага — лежал развернутый прямо на этой самой гусенице… А иностранцев, они объяснили, в зону «наши» не пустили — хоть обычно монтаж делает фирма-изготовитель, и в этом случае они тоже свои услуги предлагали… Коварство чужестранцев беспредельно…

…Но самое смешное! — в это же самое время, когда нас особист в лагере пытал-прорабатывал, — в разведотделе главного военного штаба в Чернобыле, где самые полные данные о радиационной обстановке собраны на картах, в таблицах, схемах самых важных участков… в общем, в разведотдел Оперативной группы Министерства обороны СССР заходил и брал данные кто хотел:

«Привет! Я такой-то оттуда-то. Мы там-то будем производить работы. Какие там уровни радиации?» Садился и переписывал на бумажку или в блокнот то, что его интересовало. Или копию на прозрачную бумагу-кальку с карты перерисовывал, если не ленивый… И это, кстати, и было нормально. (Пока до официальных писем-отношений с указанием — что-кому-куда-зачем — не додумались через какое-то время.)

По разведотделу такие толпы народу шлялись…

Или зачем мне, рядовому офицеру радиационной разведки, знать все? А солдатам — командирам наших экипажей? Зачем нам туда вообще заходить? Если б я за это отвечал — я б им живо обеспечил секретность! С простотой необыкновенной: в двери окошко, в нем приемщик данных — и все…

Но для этого нужно, чтоб был порядок.

А когда он есть — АЭС не взрываются…

…Человеку, который в чернобыле не был, — просто представить себе невозможно, какая там шпиономания была! Мы ж были простые люди, из народа, без всяких там допусков секретных, а «слишком много знали»…

…Из палатки-барака ленинской комнаты офицеры батальона радиационной разведки выходили, пожимая плечами, делясь сигаретами и склоняясь по очереди над огоньком в чаше ладоней друг друга…

Воздух снаружи был свеж.

Свидетельские показания

Странное пришло в роту радиационной разведки пополнение-

Вернее, пополнение как пополнение: десяток мужиков, постарше и помоложе, с вещмешками, неуютной кучкой новичков столпились у наших палаток. Дело было в 20-х числах июля месяца 1986 года. Может, в начале августа.

Странной была инструкция, которая это пополнение сопровождала.

А именно: каждый день эти люди должны были получать ровно 2 рентгена.

Два (2) рентгена ровно. Каждый день.

Мы озадачились.

2 рентгена были тогда предельно допустимой дозой за день. Определено это было приказом Министра обороны Союза Советских Социалистических Республик (так нам говорили, а приказ был секретным, никто его и в глаза не видел). Если начальник допускал, что его подчиненный получал больше, начальника наказывали. Как — не скажу, не знаю: никто не допускал — по бумагам, конечно.

То есть главное — чтоб не больше. Но чтоб ровно и аккуратно — и ежедневно — каждому бойцу 2 рентгена сполна…

А во-вторых, мы просто не могли этого сделать. Не в смысле, что мы работали на уровнях слишком низких или слишком высоких, что в эти 2 рентгена не попадали. Мы просто не могли гарантировать, что экипаж привезет из разведки ровно 2, на то она и разведка. А специально следить за этим — и без того хлопот невпроворот…

Странно.

И зачем все это нужно?…

Через полчаса прояснилось (в лагере информация циркулирует быстро).

И мужики, все еще жмущиеся кучкой (не успели разойтись по взводам), получили прозвище:

ПОДОПЫТНЫЕ КРОЛИКИ.

Это были подопытные кролики. У них у всех перед завозом в зону взяли кровь на анализ. Не на простой клинический, из пальца, а на биохимический, из вены. И послали выполнять обычную работу по уборке радиоактивного мусора. И параллельно «экспонироваться» — по 2 рентгена ежедневно. А потом, всадив в них потребную науке дозу — пардон, «науке» — дозу (о, разумеется, не выше предельно допустимой здесь за все время — 25 рентген), их демобилизовали б, перед этим снова взяв биохимический анализ крови. Что-нибудь вроде «Влияние хронического облучения в количестве 2 рентген в сутки на биохимию крови мужчин». Или «острого облучения…» — смотря как смотреть.

Я живо представил себе (по своей сравнительно невинной гражданской специальности приходилось иметь дело с военными заказчиками), какое стадо сытых кормилось на этих нескольких десятках людей — к тому времени мы уже знали, что по разным частям в нашем лагере разбросали еще «кроликов»… А почему, собственно, «на нескольких десятках»? Они могли пригнать и «стадо» — стадо кроликов, раскидав их по разным лагерям — сколько их вокруг зоны? — один на одном, и все людьми кишат…