Мейв Бинчи - Хрустальное озеро Страница 10

— Они никогда не приезжают к вам в гости.

— Почему же? Макмагоны живут лишь в нескольких милях отсюда. — Кит вздохнула. Этот разговор был ей неприятен.

— А к нам приезжают родственники из Дублина.

— И ты всегда говоришь, что ненавидишь их.

— Я люблю тетю Мору.

— Только потому, что она каждый раз дарит тебе шиллинг.

— А у тебя вообще нет теток, — стояла на своем Клио.

— Ох, Клио, помолчи! Конечно, у меня есть тетки. Тетя Мэри, тетя Маргарет…

— Это просто жены братьев твоего отца.

— Неправда. У папы есть сестра, но она живет в монастыре в Австралии. Она что, не тетя? Тетя. Но ожидать, что она приедет в гости, поживет у нас и подарит шиллинг, не приходится, правда?

— У твоей матери нет родни. — Клио понизила голос. — Вообще никакой. — По тому, как она это сказала, было ясно, что Клио просто повторяла чужие слова, словно попугай.

— Что ты хочешь этим сказать? — разозлилась Кит.

— Только то, что сказала.

— У нее есть родня. Мы.

— Но это странно, только и всего.

— Ничего тут нет странного! Почему ты опять цепляешься к моей маме? Кажется, ты обещала оставить ее в покое.

— Не заводись.

— Нет, буду! Все, я пошла домой. — Кит спрыгнула с дивана.

Клио смутилась:

— Я не имела в виду ничего плохого.

— Тогда зачем об этом говорить? Что ты за человек? Сначала сболтнешь что-нибудь, а потом говоришь, что ничего не имела в виду…

— Я только сказала…

— И что же ты сказала? — Глаза Кит вспыхнули.

— Сама не знаю.

— Вот и я тоже. — Кит выскочила из комнаты и сбежала по лестнице.

— Уже уходишь? — спросила стоявшая в коридоре миссис Келли. Мать Клио всегда знала, когда они ссорились. — А я как раз собиралась печь печенье. — С помощью вовремя предложенного угощения можно избежать ненужных стычек. Но сегодня и это не помогло.

— Клио будет рада. А мне нужно домой, — буркнула Кит.

— Еще рано.

— Маме одиноко. Понимаете, у нее нет родни, — не сдержавшись, вызывающе заявила девочка.

Темно-красные пятна, проступившие на щеках и шее миссис Келли, доказывали, что догадка Кит была правильной. Аккуратно закрывая за собой дверь, она со злорадством подумала, что никакого печенья Клио не получит. «Вот и хорошо! Надеюсь, мать спустит с нее три шкуры».

Но матери дома не было. Рита сказала, что она решила на денек съездить в Дублин.

— Что ей там понадобилось? — проворчала Кит.

— Все любят ездить в Дублин.

— Но… у нас там никого нет.

— В Дублине живут миллионы людей, — сказал Эммет.

— Тысячи, — рассеянно поправила его Кит.

— Какая разница?

— Ладно. — Кит решила сменить тему. — Что ты читал сегодня?

— Уильяма Блейка. Кто-то подарил сестре Мадлен книжку его стихов. Они ей очень нравятся.

— Я знаю только одно его стихотворение — про тигра.

— У него их много. Стихотворение про тигра есть в учебнике, а он написал их тысячи.

— Скорее десятки, — снова поправила Кит. — Прочитай мне хоть одно.

— Я не помню их наизусть.

— Перестань. Ты вечно их бормочешь.

— Я знаю про флейтиста… — Эммет остановился у окна и стал смотреть в него, как всегда делал это в домике сестры Мадлен.

«Флейтист, сыграй мне песню про барашка», —Смиренно попросил меня бедняк.И хоть была мелодия веселой,Он слушал со слезами на глазах…

Мальчик был очень горд собой. В стихотворении было трудное слово «флейтист», но он справился с ним блестяще.

Кит не заметила, как в комнату вошел отец, однако Эммет ничуть не смутился.

Стоял тихий сентябрьский вечер, они сидели за столом, и по спине девочки пробежали мурашки. Все выглядело так, словно мать действительно вне семьи. Словно их всего четверо: Эммет, папа, Рита и она сама.

Словно мать никогда не вернется.

Она вернулась замерзшая и усталая: печка в поезде сломалась, а сам поезд ломался дважды.

— Как тебе понравилось в Дублине?

— Очень шумно, многолюдно, и все куда-то торопятся.

— Поэтому мы и живем здесь, — благодушно заметил отец.

— Поэтому мы и живем здесь, — тихо повторила мать.

Кит смотрела на огонь в камине.

— Когда вырасту, стану отшельницей, — внезапно сказала она.

— Тебе не понравится одинокая жизнь. Она годится только для таких странных людей, как я.

— А вы разве странная, сестра Мадлен?

— Очень странная. Чудное слово «странная», правда? На днях мы как раз говорили с Эмметом о его происхождении.

И тут Кит вспомнила слова Клио: «Странно, что у твоей матери нет родни».

— Когда вы были молодой, то обижались, если кто-то плохо говорил о ваших родных?

— Нет, детка. Никогда.

— А как вам это удавалось?

— Просто я считала, что эти люди ошибаются. И тот, кто говорит плохо о твоих родных, неправ.

— Знаю. — И все же в тихом голосе девочки звучало сомнение.

— Твой отец — самый уважаемый человек в трех графствах; он добр к бедным и по существу является вторым врачом в этом городке. Твоя мать — такая добрая и милая, что я благодарю судьбу за встречу с ней. У нее поэтическая душа, она любит красоту…

В воздухе повисло молчание, и по лицу сестры Мадлен трудно было понять, о чем она думает.

— Конечно, люди часто что-то говорят из ревности, потому что не уверены в себе. Набрасываются на других, как человек, который палкой сбивает цветы, не зная, зачем он это делает… — Сестра Мадлен говорила так, словно была в трансе и все знала об их разговоре с Клио. Или Клио сама все рассказала отшельнице. — Потом такой человек жалеет, что сделал это, но не знает, как об этом сказать.

— Знаю, — снова сказала Кит.

Она была довольна, что сестра Мадлен считает мать доброй, милой и наделенной поэтической душой. Что ж, а Клио она когда-нибудь простит.

Конечно, если та этого захочет.

— Прости меня, Кит.

— Ладно, все в порядке.

— Нет, не в порядке. Не знаю, почему я делаю это. Наверное, мне хочется быть в чем-то лучше тебя. Я себе не нравлюсь. Честное слово.

— А мне не нравится дуться, — ответила Кит.

Их родители почувствовали облегчение. Они всегда переживали, когда Кит и Клио ссорились. Это напоминало удар грома и сулило скорую грозу.

Иногда весть о смерти никчемного человека сообщать труднее, чем ту, которая принесет большое горе. Питер Келли тяжело вздохнул. Билли Салливан умер от цирроза печени, грозившего ему так же, как душевная болезнь, из-за которой его отправили в сумасшедший дом. Питер знал, что слов утешения здесь не понадобится, и все же дело было нелегкое.

Кэтлин Салливан восприняла новость с каменным лицом. Ее старший сын Стиви — красивый смуглый мальчик, хорошо знавший, что такое отцовский кулак, и с удовольствием отправившийся на ферму к дяде, — только пожал плечами.

— Доктор, он умер много лет назад, — сказал он.

Младший сын Майкл совсем растерялся.

— А похороны будут? — спросил он.

— Да, конечно, — ответил доктор.

— Никаких похорон, — неожиданно заявил Стиви, — и поминок тоже. Это будет настоящее посмешище.

Эти слова испугали Кэтлин:

— Как же без похорон?..

Все трое смотрели на доктора, словно ожидая его решения. «С чего они взяли, что я авторитет в таких делах?» — подумал Питер.

Шестнадцатилетний Стиви не сводил с него глаз:

— Доктор Келли, вы не ханжа и не станете говорить загадками.

Лицо мальчика было твердым и решительным. Похоже, шесть-семь лет украденного детства стали для него хорошей жизненной школой, но дались дорогой ценой. Паренек явно не собирался устраивать церемонию ради церемонии.

— Я думаю, все можно сделать в узком кругу, в самой лечебнице. Так часто поступают в подобных случаях. Заупокойную мессу можно отслужить там же. Отец Бейли все устроит.

Кэтлин Салливан посмотрела на него с благодарностью.

— Доктор, вы так добры… Конечно, хотелось бы, чтобы все было по-другому. — Ее лицо помрачнело. — Но я не могу рассчитывать на сочувствие людей. Они скажут, что все к лучшему. Что наконец-то мы от него избавились.

— Я вас понимаю, Кэтлин. — Питер Келли не кривил душой. Если уж он не мог найти нужных слов, то ожидать, что их найдет какой-нибудь другой житель Лох-Гласса, не приходилось. — Но вы обратитесь к сестре Мадлен — она сумеет утешить вас.

Доктор вышел из дома, сел в машину и увидел, как Кэтлин, надев пальто и платок, пошла по тропинке к озеру.

По дороге он нагнал Элен Макмагон, волосы которой трепал ветер. Погода стояла холодная, а на Элен было только шерстяное платье, на щеках играл румянец.

Он остановил машину:

— Садись. В ногах правды нет.

Элен улыбнулась, и Питер опять подумал, до чего же она хороша. Ведь эта красавица когда-то покоряла все сердца в Дублине. Девушка с лицом богини, почему-то выбравшая в мужья именно Мартина Макмагона.