Ирина Волчок - Чужая невеста Страница 10

— Да при чем тут… — Марк опять дернул щекой и торопливо прижал ее ладонью. — Я согласен, тетя Надя выглядит неплохо. Но, знаешь, мы все-таки не на маскарад собрались. Я на ужин солидного клиента пригласил, из Англии. А ты — тетю Надю. Ну, знаешь…

— Ничего, тетя Надя не обидится, — лучезарно улыбнулся Алексей в белые от злости глаза Марка. — Тетя Надя у нас широкой души человек. Она, если надо, и англичанина за столом потерпит.

Пару секунд ему казалось, что Марк сорвется в истерику. Но тут Ксюшка произнесла ровным тихим голосом:

— Леший, а давай дома поужинаем? Ну его на фиг, этот китайский кабак.

Марк дернулся, будто его шилом кольнули, и стремительно обернулся к ней:

— Оксана! Что это за лексика? И потом, я же столик заказал! Людей специально пригласил! Мистера Фокса с супругой! Они хотели с тобой познакомиться!

— Ну? Кто бы мог подумать, — равнодушно сказала Ксюшка. — А зачем?

— Что значит — зачем? — удивился Марк. — Если мы будем партнерами, нам придется и семьями встречаться. Это часть бизнеса, это же понятно. И почему ты сделала такую прическу? Хвост какой-то, даже странно!

Оксана резко рванула стягивающую волосы резинку и встряхнула освобожденной кудрявой копной. Голос стал еще тише и спокойнее:

— Так лучше?

— Господи, конечно, нет! — все-таки Марк, похоже, хлопнется сегодня в обморок. — Ты же не можешь в таком виде показываться на люди! Причешись как-нибудь, пучок завяжи… У тебя же всегда была вполне приличная прическа! И помаду посветлей надо выбирать. Яркая косметика — это, знаешь, вульгарно.

Оксана молча смотрела на Марка спокойным непроницаемым взглядом. Алексей вздохнул и сказал с откровенной жалостью:

— Маркуша, ты не понял. На Ксюшке никакой косметики. Она свежеумытая.

— Что? — Марк повернулся к Алексею и опять раздраженно хрустнул пальцами. — Умытая? Ну, так надо было накраситься как-нибудь, чтобы, знаешь, все это в глаза не бросалось…

— Ну, мы едем или как? — закричала от калитки тетя Надя. — Сколько мне еще вас ждать?

— Ну, мы едем или как? — Алексей глянул на Ксюшку и, не выдержав, хитро подмигнул ей. На ее каменно неподвижном лице мелькнула слабая тень улыбки, но ответила она тем же ровным безжизненным голосом:

— Сейчас, вот только хвост завяжу.

Марк раздраженно фыркнул, повернулся и размашисто зашагал к машине, на ходу шаря по карманам в поисках ключей. Алексей подождал, пока Ксюшка опять стягивала резинкой волосы на затылке в пышный хвост, потом взял ее за руку, и они пошли по потрескавшимся плиткам дорожки, касаясь друг друга плечами, поглядывая друг на друга заговорщическими глазами и понимающе улыбаясь друг другу.

Всю дорогу в машине Марк молчал с надутым видом, а тетя Надя, Ксюшка и Алексей, устроившись втроем на заднем сиденье, вели подчеркнуто светскую беседу о погоде, о радиоактивных осадках, о преимуществах тех или иных пород собак и о прочих высоких материях. Ксюшка была сначала как-то настороженна, но тетка Надька так неподражаемо грассировала, произнося слова «мерси», «пардон», «радиация», «экстерьер», а Алексей с криком «Позвольте ручку!» с таким благоговением то и дело прикладывался губами к наманикюренным пальцам тети Нади, что Ксюшка постепенно оттаяла, перестала сверлить холодными глазами затылок Марка и даже стала улыбаться. А у входа в ресторан взяла Алексея под руку и не отпускала до самого столика, где уже сидели эти английские мистер и миссис, и Марк выглядел в высшей степени нелепо, представляя им свою невесту, которая демонстративно висла на руке другого.

Вообще-то ужин прошел более или менее гладко. Если не считать самого начала, когда официант, решив, что самая главная фигура в этой компании — тетя Надя, с подчеркнутым почтением подал меню ей, а тетя Надя, открыв его, но даже не заглянув, проникновенно глядя в глаза официанта, строго сказала с французским акцентом:

— Р-родной, только не тр-репанги!

Алексей радостно заржал, Ксюшка засмеялась своим внезапным коротким смехом, даже не знающие предыстории Фоксы заулыбались, а Марк опять стал дергать щекой и хрустеть пальцами. По красивому непроницаемому лицу молоденького официанта скользнула тень симпатии, глаза потеплели, и он доверительно понизил голос:

— Ни в коем случае, мадам. Трепангов не держим.

— Мерси, — с облегчением сказала тетя Надя и протянула меню Алексею. — Ты чего регочешь? На-ка, выбери что-нибудь пристойное. Ты насчет жратвы соображаешь, я твоему вкусу доверяю.

Она говорила, все так же грассируя, и сохраняла при этом абсолютную невозмутимость. Ксюшка придвинулась к тете Наде и, опять засмеявшись, потерлась щекой о ее плечо. Марк сидел, вцепившись в край стола побелевшими пальцами и опустив глаза на стоящий перед ним прибор. Английская пара в смысл происходящего не вникала и дружно благодушествовала, улыбаясь всем подряд. Официант с видимым трудом сохранял серьезность и смотрел на тетку Надьку с острым интересом. Алексей давно так не развлекался. Он взял меню из рук тети Нади и быстро сделал заказ — почти наобум — для себя, для Ксюшки и тети Нади. Протянул меню миссис Фокс, но та, улыбаясь, махнула рукой и сказала по-русски:

— Нам то же самое.

— И мне, — подал голос Марк. Странный какой-то голос.

А дальше все пошло как по маслу. Миссис Фокс оказалась Лидочкой родом из Смоленска, и для миссис Фокс вполне прилично владела русским языком. Мистер Фокс говорил по-русски с ошеломляющим акцентом, но быстро и уверенно и все понимал. Марк попытался было говорить с ним по-английски, но Ксюшка пару раз поправила его, и Марк тоже перешел на русский. Тетя Надя, сохраняя серьезный и даже несколько печальный вид, довела своими рассуждениями об особенностях китайской кухни Лидочку Фокс до того, что у той от смеха потекли слезы, и тушь с ресниц попала в глаз. Марк был несколько растерян, но все-таки успокоился: потенциальному компаньону ужин явно понравился. Ксюшка уминала второе безе с орехами и поделилась с Алексеем мечтой заказать еще. Алексей, не отрываясь, смотрел на ее румяную полудетскую мордашку и ждал, когда наконец квартет на эстраде закончит настраивать свои гитары и начнет играть что-нибудь танцевальное. И с первым же аккордом медленной, негромкой, совершенно незнакомой мелодии он встал и поднял из-за стола Ксюшку. Заметив, как она растопыривает липкие от сладкого пальцы, вынул из кармана платок, вытер следы крема на ее подбородке, потом — каждый палец по отдельности, потом — узкие розовые ладошки… И все это молча, неторопливо, будто не было нескольких десятков пар глаз, которые смотрели на них со всех сторон. И Ксюшка молчала, спокойно ожидая, когда он закончит свою кропотливую работу, молчала и улыбалась ему, а когда он сунул платок в карман, повернулась и пошла к площадке в центре зала, где не было еще ни одной танцующей пары. Алексей шел за ней и перехватывал взгляды, направленные на нее. У края площадки он взял ее за руку, повернул к себе и обнял, остро ощущая ладонью скользкий рельефный рисунок ее ажурной кольчужки и тепло тоненькой твердой талии. Несколько секунд они стояли, не двигаясь, глядя друг другу в глаза, привыкая друг к другу, настраиваясь друг на друга. Потом одновременно качнулись, ловя ритм мелодии, и плавно вписались в танец — так безупречно синхронно, будто репетировали всю жизнь.

— Ужик, — пробормотал Алексей, с наслаждением ощущая змеиную тонкость и гибкость Ксюшки.

Она сразу поняла и смущенно хмыкнула:

— А ты на тигра похож… — Ксюшка слегка откинулась, подняла лицо, со спокойной теплой улыбкой внимательно разглядывая его черты. — Нет, скорее — на льва, вон грива какая. Только у льва нос толще.

— Ничего, я, может, еще поправлюсь… — Алексей наклонился и потерся щекой о ее волосы. — И уши отращу. И хвост с кисточкой.

— Это не обязательно. Ты и так красивый. Вон как на тебя все смотрят.

— Это на тебя все смотрят! — Алексей чувствовал гордость и ревность одновременно. — Ты что, не поняла? Прямо шеи сворачивают.

— Где? Кто? — Ксюшка тревожно оглянулась и поежилась. — Почему?

— Знамо дело, почему, — буркнул Алексей слегка печально. — Потому, что они в жизни не видели такой красавицы. Не считая платья.

— Да ну тебя, — искренне обиделась Ксюшка. — Не можешь быть серьезным, да?

— Могу… — Алексей остановился, не выпуская ее из рук, и заглянул в ясные медовые глаза. — Я могу быть очень серьезным. Но не решаюсь. Я — нерешительный.

В глубине ее глаз мелькнула тревога, она покусала яркие малиновые губы, подумала и шевельнулась в его объятиях:

— Мы танцевать будем? А то все смотрят.

— Они у меня досмотрятся, — буркнул Алексей, вздохнул и опять повел ее в танце. — Что там наши делают?

Ксюшка вытянула шею, глянула ему через плечо и усмехнулась почти злорадно: