Роман Добрый - Приказано Победить. Снова в бой Страница 10

Для окончательного «созревания» минерала — необходимо провести еще один цикл терра-формирования.

— Простите, что перебиваю, капитан. Однако, я тут ознакомился с некоторыми выдержками, касающимися процесса терра-формирования. И вижу сразу несколько тонких моментов. Как, планируется проводить заселение планеты, и откуда мы возьмем все необходимое, включая: животных, растения и так далее?

— Не понял вопрос.

— Григорий Андреевич имеет в виду, что при четвертом цикле переформирования, в первую очередь, радикально изменяются погодные условия. Если на третьем этапе, климат представляет постоянную теплую осень, то уже на следующем этапе, средняя годовая температура резко падает. На выходе, получаются достаточно суровые условия. Холодная зима восемь месяцев в году, с температурой под минус сорок, сорок пять градусов. Дождливое и короткое лето, весна и осень длительностью около месяца на каждый сезон — пояснил профессор Корольков, задумался на пару секунд и добавил.

— Ни инфраструктура поселений, ни люди, ни, тем более, флора и фауна не готовы к таким переменам. При стандартном процессе терра-формирования — вначале, полностью проводятся все циклы вмешательства. А уже потом, для закрепления необходимого результата, на планету завозятся необходимые сорта растений и породы животных, характерных для данных климатических условий.

— Ах вот вы о чем. Заверяю вас, повода для беспокойства — нет. Подобный опыт, переформирования заселенной планеты, уже имел место быть. Так, что технологические процессы обкатаны, оборудование создано, ошибки учтены.

— Я предполагаю, что вместе с приказом о начале интегрирования планеты в состав ЗРИ. Из столицы прибудут и персонал, и необходимое оборудование.

— Что же до поселений. Модернизировать их нет никакого смысла. Они будут отданы для тренировок, как и планировалось.

— А как же люди? Как быть с ними, да и с нами? Постоянно мотаться с орбиты на поверхность?

— Ну, зачем же. Кирилл Филиппович, Вы верно не в курсе одного из предназначений моего корабля. Специально для Вас, поясню.

Старший помощник капитана, закатил глаза. Ну, все. Сильвестров оседлал любимого конька. Об истории своего корабля, он мог рассказывать часами, описывать каждый винтик и шовчик, был бы слушатель. Так и случилось на этот раз. Речь капитана затянулась минут на тридцать.

Изначально, корабли типа «Левиафан» были спроектированы для долговременных экспедиций по освоению дальнего космоса, снабжению сверхдальних научных экспедиций и длительных маневров флота в удаленных районах. А так же, для обеспечения нормальной ротации кадров и отдыха экипажа при военных действиях.

Несмотря на свои линейные размеры, более пяти десятков километров в длину, около двадцати пяти в ширину и порядка шести в «высоту», они оставались судами поддержки. И крайне редко принимали участие в активных боевых действиях.

Причин тому, было множество. Мощнейшая броня, добавляющая процентов тридцать, к, и без того, запредельной массе — сводила на нет, любые попытки осмысленного и оперативного маневрирования. Да, установка более мощных реакторов и двигателей, частично решала эту проблему. Взамен, создавая другую. Более мощное оборудование «съедало» огромное пространство, предназначенное для отдыха кадров. В результате, такая компоновка, не прижилась. Была признана не эффективной и не использовалась.

Вторая причина — стоимость. Создание и содержание, даже одного подобного гиганта, стоило баснословных трат и понапрасну рисковать такими кораблями, было верхом идиотизма.

По негласным правилам войны, первым атаковать подобные корабли, запрещалось. Все известные расы придерживались этого неписанного правила, так как, аналогичные монстры, тоже были у всех.

Третья причина — крайне слабое вооружение. Разнести в пыль десяток корветов — да, подавить огнем несколько фрегатов — легко. Заставить понервничать крейсер — ну… разве, что слегка напрячься. Орудия корабля предназначались, скорее, для защиты от космического мусора и пиратов, что в принципе, одно и то же.

Были еще и пятая, десятая и пятидесятая причины. О которых, скрупулезно, не упуская мелочей, поведал Сильвестров.

Наконец, спустя минут двадцать его монолога, был затронут момент, из-за которого, собственно Петр Степанович и пустился в словоблудие.

Одной из поздних модификаций «Левиафанов» — была способность разбираться. В прямом смысле этого слова. Появилась она в результате того, как экспедиции по освоению космоса стали находить, все более, удаленные, планеты. И доставка, в такие миры, всего необходимого, становилась все более затратной по-финансам и по-времени. В конце концов, себестоимость одно корабля-города, оказалась меньше стоимости освоения планет. И корабли сделали разборными.

То есть, «Левиафан», научился отстегивать от себя блоки и развертывать их на поверхности планеты. Из таких «кубиков» собирался не маленький мегаполис на пять — семь миллионов населения, промышленный сектор в тридцать производственных комплексов и несколько больших научных центров широкого профиля. Также, сгружались запасы семян, модифицированного скота и вообще всего необходимого, для оснащения новой колонии на первые пару десятилетий.

За это время, колония полностью интегрировалась в состав империи, и начинался этап полноценного освоения планеты. Или не начинался, далеко не всегда подобные колонии выживали….

Закончив с «кратким» экскурсом в историю предназначения своего корабля, капитан «Левиафана», аж засветился весь. Ну, как же, такой силой командует!

— Как, вы поняли, мы обладаем всем необходимым для создания полноценной и современной колонии. Процесс этот не быстрый, так что, предлагаю начать развертывание уже сейчас.

— Не согласен. Предлагаю сначала дождаться прямого приказа императора, а уже потом действовать. Вся история нашего государства, учит нас тому, что — невозможно вначале стрелять, а потом целиться.

— Согласен с адмиралом, без прямого распоряжения сверху, можем напортачить. По голове, уж точно, не погладят потом.

— Да, капитан, я тоже поддерживаю Ольшанского и Спиридонова. Кто может знать замыслы императора. Наличие на планете потенциальных месторождений альмандия, еще не гарантия необходимости основания колонии. Между тем, это весьма затратный процесс — озвучил свое мнение, некто в штатском.

Серые газа, холодный взгляд, невзрачная, абсолютно не запоминающаяся внешность, но, при этом, крайне властный тон. Чекист, точно чекист. Подумал старший лейтенант. Прямо таки за версту конторой веет!

Гордая осанка, цепкий взор, полнейшая незаметность. Пока не подал голос, в упор его не замечал. Опять же, поразительная осведомленность и знание того, что его голос весом. Ищейка государя, не иначе. Будем знать!

Принесла нелегкая, вот, что ему ни сиделось в своих катакомбах? Спрут проклятый! — подумал Сильвестров.

— Господа, прошу знакомиться, Волошин Андрей Назарович, представитель главного разведывательного управления на этом корабле.

Не привыкший к столь явному вниманию к его персоне, Волошин слегка скривился, но, все-таки удержал маску. Неторопливо поднялся и кивнул головой. На чинный поклон, этот жест, был похож меньше всего. После чего опустился на свое место и принял максимально незаметный вид, словно слился с креслом.

Глава 4

Учебка

29 марта 3377 года. Компенсаторный отсек десантного бота «Шквал».

Бот ощутимо тряхнуло, и в горле у десантников появился, слегка, горьковатый привкус. Вообще, компенсаторы отлично справлялись со своей работой: отлично гася перегрузки и стабилизируя отсек с людьми. Видимо, в этот раз пилот отрабатывал совсем уж невероятный маневр, ухода от огня ПКО.

— Неслабо подкатило — прохрипел один из бойцов, укутанный в, песочного цвета, броню десантных сил ЗРИ.

— Ты погоди, еще в атмосферу не зашли! Мужики, пакеты кто ни будь, прихватил?

Ответом ему был — оглушительный рев луженых глоток.

— Это да, не хило адмирал, в этот раз, летунов науськал. Если в пустоте компенсаторы шалят, в атмосфере нас по стенкам вообще размажет.

— Вон «Дрозд», пакетами интересовался, а там походу надо мешки готовить. Под дерьмо и трупы!

И снова десантный отсек бота содрогнулся от гогота пятнадцати здоровых мужиков.

— Слышь, братва, а вам не надоело? Третью неделю пыхтим. Одно, и, тоже. С утра пинками под филей и в бот. Потом в нем маринуемся, как кырчи в герм — пакете. А после говенная имитация десанта и по девять часов коптить небо на теории. Не жизнь, а хе… из рыбы!