Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры Страница 10

– Кира, не надо, подумайте, ведь прошло двадцать лет, даже чуть больше.

– Да, я заметила.

Тут нас повели в мастерскую, выдолбленную в скале, просторную и прохладную.

– Кирка, что он хочет? – накинулась на меня Любка, деликатно отошедшая при его приближении.

– Телефон.

– Зачем?

– Понятия не имею.

– Кирюшка, ты чего как в столбняке?

– Знаешь, для меня это как-то многовато – Иерусалим с тремя религиями и Марат двадцать лет спустя. Кошмар какой-то!

– Да, не слабо!

– Вот черт, все мне испоганил! Я была в таком восторге, в таком радостном волнении, а тут он, здрасьте вам! И все насмарку! Что это за проклятие такое! И нет чтобы он мне где-нибудь на шуке встретился, нет, именно в Иерусалиме!

– Кирка, возьми себя в руки и не позволяй этому сукиному сыну портить тебе настроение. Еще не хватало! Он этого не стоит!

– Верно, Любашка, ты права! Ты только не отходи от меня, ладно? Не дадимся ворогу! Отряхнем его прах с наших ног к чертям собачьим!

Но, сколько я ни старалась, прежнее состояние духа было бесповоротно утрачено. Во всяком случае на сегодня. Я же оптимистка.

Уже на пути в Тель-Авив Люба шепотом спросила:

– А если он все же позвонит, ты с ним встретишься?

– Сама не знаю. Может быть. Интересно все-таки.

– А про Дашку скажешь?

– Еще чего! Много чести. Перетопчется.

– А Дашке скажешь?

– И не подумаю! Что я ей скажу, сама посуди? Знаешь, доченька, я тут на экскурсии твоего папулю встретила, не желаешь ли на него поглядеть? Так, что ли? Любка, знаешь, я себя героиней сериала чувствую. Венесуэльского.

– Да уж действительно, есть во всем этом какой-то венесуэльский душок.

Мы расхохотались.

В Тель-Авиве, едва мы вылезли из автобуса, Марат решительно подошел ко мне.

– Кира, в какое время вам удобнее звонить? Вы когда встаете?

– О, я встаю очень рано, но сразу же ухожу купаться. Так что лучше звонить вечером.

– Тетки! Вот вы где! – К нам подбегала Дашка. – Мама, ты что, очень устала? Да?

– Это ваша дочь? – изумленно спросил Марат.

– Да.

– Очень красивая!

Любка тем временем ловко отвела Дашу в сторонку.

– А я не знал, что у вас есть дочь.

– А что вы вообще обо мне знаете?

– Ну… так… кое-что знаю, нет, выходит, ничего не знаю. А сколько же лет вашей дочери?

– Двадцать, – брякнула я сдуру и тут же испугалась. Вдруг он догадается? – Ну ладно, Марат Ильич, мне пора. Всего доброго!

– Кира, я завтра вечером позвоню.

Я только пожала плечами.

Дашка сразу приметила, что я не в своей тарелке.

– Мама, что-то случилось? Ты какая-то не такая… Тетя Люба, в чем дело, что с мамой?

– Думаю, она просто устала от впечатлений.

– Тетя Люба, поехали к нам ужинать, у нас от вчерашнего обеда столько всего вкусного осталось!

– Да, Любашка, поехали, – поддержала я дочку, мне боязно было оставаться наедине с нею.

– Хорошо, только ненадолго, а то Лизаня меня со свету сживет.

– Тетя Люба, не надо делать из дочки какого-то монстра. Я ей уже звонила, сказала, что ты у нас поужинаешь, и она нисколько не возражала.

– До чего ж ты предусмотрительная, Дарья! – обрадовалась Люба.

Дома Дашка распорядилась:

– Мамуля, первым делом ступай под душ, тебе сразу полегчает, я тебя знаю!

Когда я вышла из ванной и мы втроем сели за стол, она поспешила доложить:

– Да, кстати, звонил твой Жукентий!

– То есть как? – ахнула Любка. – Алька, что ли?

– Да нет, почему? – удивилась Дашка и вдруг покатилась со смеху. – Тетя Люба, ты что, решила, что это мамин кот звонил, да?

– Ну ты же говоришь – Жукентий. А Жукентий, насколько мне известно, кот?

– Ну, этот Жукентий, может, отчасти тоже кот, но вдобавок еще и архитектор.

– Кирка, что она городит? – недоумевала Люба.

Мне тоже стало смешно.

– Да нет, Любаша, это мой новый поклонник, и звать его Викентий. Так что, сама понимаешь, кличка Жукентий в данном случае неизбежна. А чего он хотел, Жукентий?

– Он хотел ехать тебя встречать, но я не пустила, подумала, что ты будешь усталая, не в форме, и мне же еще влетит.

– Ой, спасибо тебе, Дашутка, ты у меня умница, блюдешь мамочкины интересы.

– Еще бы! Сколько у меня мамочек-то? А если учесть отсутствие папочки, то мамочкина ценность возрастает вдвое!

О Господи!

Так, мило болтая, мы просидели до двенадцати. Потом Даша решила отвезти Любу на машине, и я, воспользовавшись ее отсутствием, быстренько легла в постель. Когда она через четверть часа – Люба жила совсем близко – вернулась, я сделала вид, что сплю. Мне нужно было хорошенько все обдумать.

Марат… В глубине души я всегда знала, что эта встреча когда-нибудь состоится. Первые лет пять я страстно о ней мечтала, а потом жизнь стала брать свое, работа и Дашка поглощали меня целиком. Время от времени возникали какие-то романы, не задевавшие меня глубоко, но дарившие, однако, немало приятных часов. Потом в мою жизнь вошел Юра на правах, так сказать, приходящего мужа, что вполне устраивало нас обоих. Но последние полтора года, несмотря на свой отнюдь не юный возраст, я чувствовала, что созрела для нового романа, быть может последнего… И вот встреча с Жу… тьфу, с Викентием, Котей, как хорошо… И тут здрасьте вам – Марат. Я почти физически ощущала, как душа моя рвется на две части. Что же делать? Но потом я твердо сказала себе: успокойся, голубушка, Марат твой просто хочет отвести душеньку на свободе, он опять наговорит тебе с три короба, а потом, горестно понурив плечи, исчезнет на просторах родины чудесной. Ты ему на фиг не нужна, просто будет опять надрыв в гостиной, и ничего больше. А Жукентий… В нем столько прелести и никаких взаимных счетов, никакого прошлого, нет, я не позволю Марату сломать мне жизнь еще раз, ни за какие коврижки! Он собирается звонить завтра вечером… Да позвонит ли еще! Но что-то говорило мне, что позвонит обязательно. А впрочем, чего заранее мучиться? Итак, решено, завтрашний день посвящаю Коте, а там видно будет! И вообще, от нас ничего не зависит, а посему положимся на судьбу! С этой благой мыслью я заснула.

Утром я сбегала на пляж, поплавала, вернулась домой на автобусе.

– Мамуля, Жукентий уже звонил! – сообщила Дашка. – С твоей стороны, мамуля, это чистейшее свинство, у меня сегодня последний свободный день, а ты намерена смыться с Жукентием!

– Дашутка, прости, я не подумала! Хочешь, я пошлю его к чертовой матери?

– Не вздумай! И вообще, я пошутила, в два часа возвращается Данила, так что я буду не очень одинока!

– Ой, у меня все из головы вон!

– Да, если в твоем возрасте крутить сразу с двумя мужиками.

– С двумя? Где ты второго-то обнаружила?

– На автобусной станции. Этот пожилой господин смотрел на тебя глазами, полными любви и страсти.

– Даша, ты в своем уме?

– В своем, мамуля, в своем! Да и у тебя лицо было какое-то… перевернутое. Признавайся, кого ты еще закадрила?

– Никого я не кадрила, просто случайно встретила одного старого знакомого, малоприятного, надо заметить. Мы с ним не виделись бог знает сколько лет…

К счастью, в этот момент зазвонил телефон. Викентий.

– Кирочка, доброе утро! Как съездили?

– Чудесно, масса впечатлений.

– Что-то большого энтузиазма в голосе не слышу, ну да ладно, поговорим при встрече. Итак, какие планы?

– Я в вашем распоряжении.

– Вы уже готовы?

– Буду готова через полтора часа.

– Мне зайти за вами, или встретимся в городе?

– Встретимся в городе.

– Хорошо, в половине двенадцатого возле синагоги на Алленби. Договорились?

– Да.

– Жду с нетерпением!

– Найдешь дорогу? – спросила Дарья.

– Обижаешь, начальник!

– Нет, я все-таки довезу, мне так спокойнее будет.

– Дашка, не выдумывай! Я каждое утро бегаю на пляж, и ты не боишься, что я заблужусь, а тут вообще десять минут ходу по той же самой Алленби, а ты вдруг забеспокоилась. Может, боишься, что я на другое свидание подамся?

– С тебя станется. Что-то мне этот таинственный незнакомец из автобуса не нравится.

– Плесни-ка мне еще кофе! – предпочла я перевести разговор.

– Мне он не нравится, – гнула свое Даша, – тем, что ты приехала сюда радостная, а теперь в тебе как будто трещина появилась… и явно после Иерусалима.

Господи, да она насквозь меня видит! Впрочем, неудивительно. Меня все насквозь видят, на моей физиономии отражаются все мои чувства и мысли. Петя, друг моей молодости, говорил: «Кирка, прикрывай лицо газетой!» Мне казалось, что с годами я научилась немного владеть собой, но, видимо, я обольщалась.

– Что ты мелешь, Дарья, какая трещина?

– Ладно, я знаю, что говорю. Поэтому предпочитаю сдать тебя Жукентию с рук на руки.

Оставалось только засмеяться и пожать плечами.

Дашка и впрямь доставила меня до места. Викентий уже ждал с букетиком цветов.

– Даша, как удачно, что вы приехали! Я купил вашей маме цветы, а потом подумал, что в данной ситуации это довольно глупо, они через час завянут. А посему позвольте вручить эти цветы вам.