Марина Соколова - Убийство матери Страница 10

Марье Ильиничне не удалось договориться с Антоном. Антон был старшим среди старших. Чтобы с ним договориться, вероятно, требовалось вмешательство ООН. Временно спасённого Стёпу перевели в смешанную группу. В группе было много хороших мальчиков во главе с Профессором. На самом деле он был сыном профессора. Который по инициативе новой жены избавился от ненужного отпрыска, когда он был ещё маленьким. Татьяна Анатольевна носила его на руках из душа в спальню. Когда он подрос, он стал главой мальчиков, которых носили на руках. В присутствии Татьяны Анатольевны и Анжелики Петровны он запретил обижать Стёпу. Но неукротимая ненависть старшей группы находила Стёпу повсюду. И воспитателям приходилось спасать его по нескольку раз в день. Анжелика спасла Стёпу в очередной раз и повела его к своей маме. Они увидели следующую картину: вокруг мамы сгрудились дети, которые наперебой протягивали руки за гостинцами. Анжелика встала в очередь, получила у мамы халву и виноград и угостила Стёпу. После чего она пошла в кабинет директора. Нина Михайловна вызвала воспитателей, чтобы предупредить об очередном визите начальства. Начальство было из ГОРОНО. Оно повадилось в детский дом после того, как в рабочее время его с трудом отыскали в парикмахерской под феном. Оно отбывало в детском доме трудовую повинность и мешало работе. Анжелика чувствовала, что у неё лопается терпение. Оно лопнуло на следующий день. Дама из ГОРОНО прибыла, как всегда, не вовремя. Нина Михайловна и Алла Геннадиевна только что закончили тяжёлую и грязную работу. Засучив рукава, они избавляли воспитанников от вшей. Вши не переводились, потому что не переводились беглецы. Одни убегали от побоев и издевательств, другие – за родительской лаской, третьи – к любовникам, четвёртые – в никуда. Их находили и возвращали в «детдомщину» вместе со вшами. С этими кошмарными насекомыми боролся весь детский дом под руководством директора. Казалось, Нина Михайловна поспевала повсюду. Она мыла вшивые головы детей, отчитывала беглецов, распределяла подарки, организовывала авторитет воспитателей, встречала шефов и провожала начальников, распространяла опыт Татьяны Анатольевны, увлекала педагогов в театры и рестораны. При этом её лицо не покидала улыбка кинозвезды, а волосы – тонкий аромат духов. Но больницы не могут стать здоровыми, сумасшедшие дома – нормальными, тюрьмы – честными. Нина Михайловна не могла объять необъятное. Превратить казарменный детский дом в уютную интеллигентную квартиру. Анжелика тоже любила тонкие духи. Но она не умела совершать подвиги с улыбкой кинозвезды. Не умела бороться с кошмарными насекомыми. Когда узнала, что они любят прыгать, расхотела учиться. Она повсюду щеголяла в модных нарядах, в том числе и на работе. Коллеги с пониманием ждали, когда Анжелика сменит бархатный костюм. Но она опять пришла в дорогом костюме. Поэтому Нина Михайловна и Алла Геннадиевна в скромных платьях отправились на борьбу со вшами. А Анжелика в дорогом костюме пошла спасать Наташу от матери. Поскольку вечно невозмутимый Глеб предупредил её по секрету, что Наташа опять собирается в дорогу. Наташа бегала примерно раз в три месяца. Всегда к матери. Мать произвела её в шестнадцать лет и долго терпела. Впрочем, большинство воспитанников детского дома имели очень молодых матерей. Через несколько лет Наташа стала мешать матери. Они жили вдвоём в одной комнате. Матери показалось тесно, и она поселила дочку в шкаф. Там Наташа не мешала ни мамке, ни её хахалям.

Девочку определили в смешанную группу. Где были и большие, и маленькие. Анжелика полюбила её сильнее других детей. Казалось, Наташа отвечала ей тем же. Но однажды она пожаловалась, что у воспитателей слишком много детей. На всех не хватает любви. Анжелика не рассказывала детям про свою любовь. Она отвечала на бесконечные вопросы «почемучек», играла, пела, училась вместе с ними. Ей казалось, что дети должны чувствовать её любовь.

В первый раз Наташа убежала весной. Было ещё холодно. Мать сразу открыла дверь, но в дом её не пустила. Где Наташа провела ночь – неизвестно. Утром снова постучала. Мать снова её выгнала. Это повторялось пять раз. В шестой раз мать впустила Наташу, избила и позвонила в детский дом. Татьяна Анатольевна привезла Наташу прямо к медсестре. Она подлечила девочку. Скоро на ней всё зажило, как на собачке. Вместе с болью исчезли болезненные воспоминания. Наташа рассказывала детям небылицы о том, как хорошо встретила её мамка. Накормила, напоила, одарила. Дети насмехались. Анжелика молча плакала. Она попыталась рассказать Наташе о своей любви. Девочка ей не поверила. Через три месяца она снова убежала, чтобы увидеть маму. Мать избила её, не откладывая в долгий ящик, и вернула в детский дом. Анжелика пыталась подобрать ключ к сердечку девочки. Но безуспешно. Наташа отвечала, что верит ей. Что она сбегает на минуточку, чтобы увидеть мамку. Подошёл Глеб и передал Анжелике Петровне, что всех воспитателей ждут в кабинете директора. Анжелика успела забыть про даму из ГОРОНО. Дама сидела за директорским столом в рыжей причёске и в рыжем платье. С места она пошла в карьер. Она выплюнула, что поняла, почему в детском доме такое творится. Чего ожидать от педагогов, которые на работе ходят неумытые и в грязных халатах. «Рыжая дама» ткнула перстом в лицо Аллы Геннадиевны, которая не успела снять мокрый халат. В этот момент у Анжелики лопнуло терпение. Потеряв терпение, она напомнила начальству, что в детском доме не осталось ни одного педагога, которому надевали бы на голову тарелку с макаронами. Это был недвусмысленный намёк. На «рыжую даму», которая пять лет назад убежала из детского дома в ГОРОНО. После того, как воспитанник, разъярённый её педагогическим талантом, опустил на её педагогическую голову макароны, прикрыв их тарелкой.

Злополучное начальство убежало во второй раз. В дверях кабинета оно столкнулось с Глебом, который пришёл невозмутимо сообщить, что младшая группа убивает котёнка. Алла Геннадиевна побежала в спальню. Анжелика – за ней. В спальне они увидели всю младшую группу. Это нисколько не удивило воспитателей. Потому что младшая группа пошла по стопам старшей. Похоже, через несколько лет дети станут законченными подонками. Впрочем, Коля им уже стал. Он бил о стену чем-то белым. Присмотревшись, Анжелика узнала детдомовскую простыню. Простыня визжала, как резаная. Дети тоже визжали, как резаные. И с воплями «Дай мне ударить!» пытались вырвать простыню из колиных рук. На своей кроватке сидела Света и безутешно рыдала, закрыв глаза, чтобы не видеть. Алла Геннадиевна сразу всё поняла. Она выхватила простыню и развернула. На кроватку вывалился пушистый комок. Света открыла глаза и перестала рыдать. Она подбежала к котёнку, бережно погладила и взяла на ручки. Алла Геннадиевна извлекла из кармана ремешок и стала стегать Колю чуть пониже спины. Он завизжал, как котёнок. Анжелика отвернулась от экзекуции и увела Свету, чтобы успокоить. Успокаиваясь, девочка рассказала, что Коля хотел убить котёнка, чтобы посмотреть, что у него внутри. Анжелика не поняла. Тогда Света объяснила, что утром старшая группа велела младшей выкопать останки Бобика, чтобы посмотреть, что у него внутри. Дети испугались и не подчинились. Тогда пришёл Антон. Дети ещё больше испугались и пошли копать. Свету вырвало. А Коля взял котёнка и пошёл убивать. Чтобы посмотреть, что у него внутри. Анжелика угощала девочку пряниками и думала, что права Алла Геннадиевна. Она собирала документы, чтобы удочерить Свету на имя своей матери. Алла Геннадиевна была ещё молодой девушкой, мечтающей о муже и собственных детях. Как, впрочем, все остальные воспитательницы. Потому что воспитательницы в детском доме не задерживались. А воспитатели – тем более. Татьяна Анатольевна осудила Аллу Геннадиевну. Она встречалась с импозантным мужчиной и собиралась за него замуж. Считала, что Алла Геннадиевна должна поступить так же. В крайнем случае, найти другого ребёнка в другом месте. Алла Геннадиевна отвечала, что ей очень жалко Свету. Что это единственный в группе ребёнок без признаков умственной недоразвитости. Что её нужно изолировать от группы как можно скорее. Конечно, нужно изолировать. И Стёпу нужно. И Глеба. И Леночку. И Олечку. Но куда? Время от времени директора менялись воспитанниками. Чтобы от них отдохнуть. И чтобы они отдохнули. Но это был не выход.

Анжелика приглашала детей к себе в Москву. Накрывала стол, водила их в театр и в цирк. Вдали от детского дома это были другие дети. Почему? Вероятно, потому что в детском доме они подчинялись Закону «детдомщины».

Олечка играла роль хозяйки и за всеми ухаживала. А Глеб не переставал философствовать. Глеб изменился меньше других. Всё так же философствовал – в квартире, на улице, в театре. Что-то всё-таки изменилось. Перестал прерывать фразу на середине, забыв начало. Уходить глубоко в себя с пустыми, бесцветными глазами. Спохватываться, хватаясь за ускользающую невозмутимость. Он любил выставлять напоказ свою невозмутимость. Очень любил философствовать. Пришлось перевести его из старшей группы в смешанную. Там бы его не поняли. В смешанной группе они со Стёпой были самыми старшими. Но легко уживались и со средними, и с младшими. Просто не мешали друг другу. Но Закон детского дома настигал их повсюду. Анжелика видела, как Глеб с пустыми глазами носил Антону еду из столовой. Хватаясь за ускользающую невозмутимость. Впрочем, Антон, а за ним все остальные, уважали Глеба. Потому что он лучше всех учился в школе. Просто ему в столовой никогда не отказывали. Глеб сочетал умственный труд с физическим. По ночам он чистил картошку вместе с кухарками. Которые с раскрытым ртом слушали философские теории детдомовского приготовления. А днём для «ребятёнка» всегда был припасён лакомый кусочек. Потому что ему нужно было постоянно подпитывать мозги. Анжелика тоже любила слушать Глеба. Всякий раз недоумевала, из чего он готовит свою философию. Из детдомовского мусора – философию счастья. Которая однажды завела его к аферистке. К счастью, ненадолго. Некая Берта решила усыновить мальчика. На взгляд пышнотелой Берты мальчик вполне созрел. Чтобы удовлетворять её любительские запросы. А на случай, если они перерастут в профессиональные, мадам заставляла Глеба наращивать мужскую силу на её огороде. Философские разговоры Берту интересовали мало. И Глеб без особого сопротивления согласился вернуться к воспитателям.