Вы найдете это в библиотеке - Аояма Митико Страница 10

— А как вы узнали?

— Хе-хе.

Хозяин магазина засмеялся. Он не ответил на мой вопрос, но выражение его лица мне понравилось — у него была очень хорошая улыбка.

Сразу становилось ясно, насколько он любит антиквариат. Насколько он уверен в своем экспертном мнении. Я тогда решил, что он выглядит круто. Очень.

Дома я рассматривал ложку и рисовал разные картины в своем воображении. Нулевые годы XX века в Англии, кто и как тогда ей пользовался, что ел.

Возможно, какая-то английская дама пила послеобеденный чай из кружки с этой ложкой. Или ласковая мама кормила с нее своего малыша. Мальчик вырос, стал толстым дядей, но всегда бережно хранил ложечку как воспоминание. Или эта ложка была так любима в семье, что три сестрички вечно отбирали ее друг у друга, или же…

Я не мог остановить полет фантазии. Мне не надоедало рассматривать ложку и придумывать истории.

С тех пор я стал время от времени наведываться в антикварный магазин «Энмокуя».

Владельца звали Эбигава. Осенью и зимой он носил теплую вязаную шапку из шерсти, а летом и весной — тонкую трикотажную из хлопка или льна. Видимо, ему нравились шапки.

На свои скромные карманные расходы я купил несколько вещичек. Мне было неудобно перед Эбигавой, но иногда я просто рассматривал полки, ничего не приобретая. Как только я оказывался в лавке, сразу забывал о повседневных делах. О проблемах в школе, о замечаниях мамы, о беспокойстве за будущее. Какими бы тяжелыми ни казались дни, стоило мне открыть дверь, как там меня ждал фантастический мир.

Постепенно я стал заговаривать с Эбигавой и постоянными покупателями, изучать историю и терминологию антиквариата.

То, что клеймо на ложке называется hallmark, я тоже узнал от Эбигавы. Я около года ходил в магазин, когда он наконец рассказал мне об этом. Четыре знака обозначали производителя, пробу, сертификат проверки и год создания.

— Вот, смотри, в прямоугольной рамке буква n. Это означает, что предмет был произведен в 1905 году.

То есть предмет можно было атрибутировать не при помощи цифр, а при помощи алфавита и расположения рамочек вокруг букв. Наверное, это особый шик для англичан — использовать не просто цифры, а вот такую изящную систему обозначений.

— Я думаю, изображение овцы — это герб. Но не целиком, а только его часть.

После его слов ложка стала казаться мне еще более ценной. Это не просто симпатичная картинка. В этой ложке можно прочувствовать достоинство целой династии.

Какой же невероятно огромный мир тут скрывался! Погрузившись в него, я проникся глубоким уважением к Эбигаве.

Но сейчас его магазина больше нет.

Как-то раз после уроков я привычно отправился в лавку, но на дверях обнаружил объявление: «Магазин прекратил работу». И на этом наше знакомство с Эбигавой оборвалось.

За последние восемнадцать лет в помещении магазина открывали салон красоты, булочную, а теперь на его месте организована маленькая парковка для пяти машин.

И я больше не могу оказаться по ту сторону двери.

Я часто думал о том, чтобы когда-нибудь самому открыть магазин.

Даже сейчас, когда мне уже тридцать пять, я все еще храню эту надежду в сердце.

Когда-нибудь я накоплю денег, брошу работу в фирме, найду подходящее место, подберу ассортимент антикварных товаров. Когда-нибудь, когда-нибудь…

Но когда же наступит это самое «когда-нибудь»?

Окончив университет, я уехал из дома, снял квартиру в городе и устроился работать в бухгалтерию компании по производству мебели. Это небольшая фирма. Мы не занимаемся дизайнерской мебелью, как раз наоборот — недорогой и доступной, на которую неизменный спрос, поэтому работа в фирме вполне стабильна.

Чуть правее от меня расположен стол начальника отдела Табути. Повернувшись, он посмотрел на меня и спросил:

— И как это работает?

Недавно всем сотрудникам установили новую программу — видимо, он не понимает, как ей пользоваться. Каждый раз, когда у него что-то не получается, он консультируется со мной.

Я как раз занимался сверкой авансового отчета, мне пришлось прервать работу и встать.

«Кажется, вчера он спрашивал то же самое», — подумал я. Я подошел к его столу и показал последовательность действий. Табути воскликнул: «А, вот оно как!» — и кивнул.

— Большое спасибо, Урасэ. Знаешь ты толк в работе, — добавил он толстыми губами.

Я вернулся на свое место и продолжил сверку.

Не могу сказать, что работа с цифрами мне не нравится. Бухгалтерия — это не столько о том, чтобы двигать бизнес вперед, сколько о координации работы. Здесь не бывает рисков или преодоления препятствий.

Это скромная непритязательная работа, и если отключиться от мысли, что на этой должности невозможно работать со страстью, то заниматься ею несложно.

— Урасэ, пойдем завтра после работы выпьем? Помнишь, в прошлом месяце ходили в «Оофунатэй». Они открылись ровно три года назад, празднуют завтра, пиво со скидкой будет, — предложил Табути.

Не отрывая глаз от стопки квитанций передо мной, я ответил:

— Прошу прощения. Завтра у меня выходной.

— А, ну ясно.

Я вздохнул с облегчением, что вовремя нашел удачный предлог. Табути любил поговорить, и ходить с ним выпивать было непросто. Но и отказываться от всех предложений начальника у меня тоже не хватало духу. В декабре начнется пора корпоративов. Тогда мне точно придется в них участвовать. Поэтому хотя бы сейчас хочется прогулять.

Табути, развернувшись ко мне в кресле, спросил:

— Пойдешь на свидание с девушкой?

— Ну да, что-то вроде.

— Ух ты, значит, я угадал. Ну и ну.

Табути наигранно ударил себя по лбу и противно рассмеялся. Черт, зачем же я ему об этом рассказал. Табути продолжал хихикать, глядя на меня.

— И что, давно уже встречаетесь? Собираетесь пожениться?

— Ой! Здесь ошибка в расчетах. Конно из отдела продаж вечно ошибается, надо отдать документ на исправление.

Я стал бормотать себе под нос, а затем натянуто улыбнулся Табути.

— Столько сотрудников не умеют авансовые отчеты составлять.

Табути повернулся к своему компьютеру.

Позвонили по внутренней линии. Ёситака напротив меня лениво сняла трубку. Она новенькая, лет двадцати с небольшим. Она небрежно ответила, а потом, переключив звонок на меня, сказала:

— Урасэ-сан, это вас. Я только не расслышала кто. Какой-то мужчина.

— Спасибо.

Я взял трубку. Звонили из отдела импорта. В Англии закупали предметы интерьера, просили подготовить план бюджета. Хотя этим должен был заниматься Табути, почему-то из других отделов чаще всего обращаются ко мне. Возможно, все знают о моем мягком характере, на таких людей легко сваливать работу.

Я попросил подождать, нажал на кнопку удержания звонка и уточнил у Табути:

— Спрашивают, готов ли уже план бюджета для английского бренда. Он нужен к завтрашней встрече.

— А, это… я толком не разобрался. У них там не доллары, а фунты. Я в этом не слишком силен. Да и в отличие от тебя в английском не разбираюсь.

Я увидел просьбу в его глазах и был вынужден согласиться, глубоко вздохнув.

— Хорошо. Я сделаю.

— Спасибо. С меня причитается, угощу тебя.

Табути махнул мне рукой. Ёситака подравнивала ножницами кончики волос.

Начальник совсем ничего не умеет, а у коллеги никакого желания работать, но это вовсе не то, что может вывести меня из себя. Правда, именно в такие моменты я думаю об уходе из компании.

Изначально мне повезло: меня определили в бухгалтерию, а не в отдел продаж, объяснив, что я не умею общаться с людьми.

Но в каком бы подразделении я ни работал, пока являюсь сотрудником компании, все равно приходится уживаться с остальными. Это я уже прекрасно знаю.

Как было бы здорово, если бы я смог бросить работу, управлять магазином, в котором продавалось только то, что мне нравится. А общаться нужно было бы с покупателями, которые так же, как и я, любят антиквариат.