Геннадий Красильников - Старый дом (сборник) Страница 11

Олексан возвращался домой вместе с отцом. Макар впереди, Олексан шага на три сзади. Сколько помнит, он никогда еще не шел с отцом рядом, как равный с равным. Может быть, давно, маленьким, отец водил его за руку, рядом с собой, но этого Олексан не помнил…

Глядя на сутулую спину отца, Олексан неотступно думал об одном: «Почему он не поднял руку против Микты Ивана? Не хочет с ним ссориться? А почему другие подняли? Неужели правда, что говорил Однорукий Тима? „Не угадаешь, когда они тебя укусят… Колхоз им совсем не нужен…“ А как без колхоза? Тогда как — каждый порознь, за себя лишь? Неужели все так думают о нас? Почему нас так не любят? Кто мы?»

Так же молча дошли они до своего дома, у каждого — отца и сына — свои думы.

Глава VII

Учеба на курсах в МТС закончилась. Все сдали экзамены, получили права. Медлить нельзя было — поля открылись, не сегодня-завтра нужно выезжать пахать. Молодых трактористов распределили по бригадам.

Олексана записали в пятую бригаду, которая обслуживала акагуртский колхоз. Туда" же попал Андрей Мошков, а Сабит сам попросился зачислить его в одну бригаду с Андреем.

— Мне надо с Мошковым, на одном тракторе будем работать. Он знает, как помогать, а то и карбюратор с радиатором буду путать. Валла, обязательно!

Директор, улыбаясь возразил:

— Но, товарищ Башаров, в пятой бригаде больше нет свободного места. Есть, правда, "Универсал", но ведь вы сами, очевидно, не согласитесь?

Но Сабит удивил директора:

— Почему не согласен? Согласен! Разве "Универсал" — плохой трактор? Кто так сказал? Валла, запишите меня туда, работать надо!

Дело в том, что ребята очень неохотно соглашались работать на "козлике", как ласково называли этот маленький и верткий трактор. Считалось, что он предназначен для женщин. "Козлики" очень капризны — то заводятся с пол-оборота, а то полдня бегаешь вокруг них — хоть плачь. К тому же вид у них уж очень не внушительный: рядом с мощным дизелем или пузатым, добродушным "СХТЗ" "козлик" выглядит невзрачным подростком. Какой же уважающий себя тракторист сядет на "козлика"?

Вот почему Башаров удивил директора МТС. Не согласен, тем лучше! И приказ о назначении Сабита в пятую бригаду был написан. "А дальше, — думал Сабит, — видно будет. Валла, не пропадем!"

Олексану предстояло работать на колесном тракторе Сталинградского завода. Мошков в армии был механиком-водителем танка, поэтому его назначили на трактор "ДТ-54": дизелистов не хватало. Все трое были довольны, что попали в пятую бригаду: она уже несколько лет считалась лучшей в МТС. И все немного волновались каково-то будет?

Тракторы разъезжались по бригадам, в колхозы, на место работы.

В один из солнечных дней, грохоча на всю округу, разбрызгивая талую воду и жидкий грязный снег, тракторы пятой бригады прикатили в Акагурт. Впереди шлепал "ДТ-54", а за ним, воинственно сверкая шпорами, старательно поспевал старик "СХТЗ". Несмотря на всю воинственность, обвислый картер-живот придавал ему совсем мирный вид. Старик доживал последние дни: таких теперь не выпускают; но старые продолжали работать из последних сил, и нередко случалось, что такой латаный-перелатанный ветеран времен коллективизации, подобно старому воину, умирал прямо в борозде.

Позади "СХТЗ" бойко тарахтел "козлик", на нем возвышался улыбающийся Сабит.

Услышав гул тракторов, неизвестно откуда примчались ребятишки, вприпрыжку, прямо по лужам, бежали вслед за тракторами. Сабит посадил рядом с собой сына Параски Гришку. Мальчик был несказанно горд, свысока посматривал на своих друзей, бежавших вслед. Те, конечно, умирали от зависти и бежали не отставая, в надежде, что этот круглолицый веселый тракторист еще кого-нибудь осчастливит, но на "козлике" места уже не оставалось.

Сабит одной рукой придерживал Гришку, который беспрестанно вертелся, норовя каждую минуту свалиться с трактора. Гришка был несомненно счастлив, хотя бы потому, что мог вдыхать запах бензина. Да и кто из акагуртских мальчишек не предпочитает этот запах любому другому? Они ведь бегают за каждой автомашиной — до самой околицы, не обращая внимания на пыль. II видно, именно это им особенно нравится: бежать в облаках пыли и вдыхать запах бензинного перегара. Началось это давно, — и тогда в жизни акагуртских мальчишек совершился крутой поворот, в тот самый год, когда колхоз купил автомашину. Были забыты и войлочные шары, и клюшки, и удочки — все затмила машина. Придя домой из школы, торопливо закусывали и, стащив у матери тряпку, бежали в гараж. Шофер давал ведро, немного бензину и начиналось: мальчишки, как муравьи, облепляли полуторку и мыли, скребли, чистили, терли… Шофер стоял в стороне покуривая, иногда брал чистую тряпку и проводил по машине: тряпка оставалась почти чистой, но шофер хмурился: еще раз надо помыть! Иногда выпадали счастливые минуты, когда шофер сажал своих помощников в кузов и мчал их по акагуртским улицам. Большей же частью кончалось тем, что после чистки и мытья машины они долго ходили, то и дело нюхая руки: пахнет бензином!

А вот Гришке везло с самого начала: шофер ему подарил испорченную фару. Гришка стал героем, ребята ходили за ним гурьбой. Предлагали менять фару на рогатку, лук со стрелами, волейбольную камеру с совсем незаметной дыркой, — Гришка был неумолим!..

У конного двора тракторы остановились. Надо было переправляться на другой берег Акашура.

— Андрей, почему остановился? — нетерпеливо крикнул Сабит. — Давай дальше шагать будем. Айда!

Но Андрей, не отвечая, сошел с трактора, подошел к мосту, нагнувшись, посмотрел вниз, затем постучал каблуком по настилу. Мост был явно ненадежен: весенний паводок и ледоход расшатали его. Сваи выдержали удары льдин, но выдержат ли они теперь пятитонную тяжесть тракторов?

— Если я вместе с трактором в реку нырну, ты, что ли, вытащишь, Сабит?

— Вытащу, Андрей, валла! Давай, поехали.

— Ишь, ты, какой быстрый! У нас говорят: "Раньше батьки в пекло не лезь", — понял?

— Конечно, Андрей, почему не понять? Только мост крепкий, под тобой не провалился, значит и трактор пройдет!

Андрей улыбнулся и решительно полез в кабину. Ох, уж этот Сабит! Ему-то что — "козлик" всюду пройдет, а вот его дизель…

Андрей осторожно тронулся с места. Медленно, словно пешеход по тонкому льду, ощупывая гусеницами каждый сантиметр, трактор ступил на мост.

Олексан со своего сиденья, не отрываясь, смотрел на дизель Андрея, а мост под ним скрипел и ходил ходуном. Сердце его сжалось от страха. Казалось, что трактор ползет невыносимо медленно, время тянется и тянется… Наконец дизель сошел с моста на том берегу, и Олексан облегченно вздохнул. Мальчишки, следившие за ним затаив дыхание, зашумели, закричали, как стая галок: "Прошел, прошел!"

Андрей высунулся из кабины, махнул Олексану рукой:

— Давай!

Вцепившись в руль, не снимая ноги с педали сцепления, Олексан медленно поехал по шаткому мосту. Но странно: ему было сейчас совсем не страшно, не то, что за Андрея. Лишь когда очутился на твердой земле, он почувствовал, что все еще до боли в пальцах стискивает баранку.

— Молодец, Аликсан, якши! — крикнул Сабит с того берега. — Посмотрите, сейчас мой "козлик" бегом побежит!

После тяжелого дизеля и грузного "СХТЗ" мост даже не скрипнул под юрким, поджарым "козликом". Но мальчишки все равно закричали:

— Прошел, прошел!

Гришка стоял возле самого моста, готовый в любую минуту кинуться спасать трактор…

Возле колхозных складов, на лужайке, тракторы выстроились в ряд. Недолго оставалось ждать, пока освободится от снега земля. Отсюда — прямая дорога в поле.

Глава VIII

В этот день Олексан вернулся домой усталый. Во дворе его окликнула мать:

— Олексан, не переодевайся, в погреб надо слазить. Картошки набери: завтра в Акташе базар.

Олексан открыл крышку погреба и отшатнулся: в нос ударил тяжелый, гнилой запах.

Зоя заохала, засуетилась:

— Осто, да никак гниет картошка? Продавать скорей надо.

— А чего ждали? Еще зимой продали бы, — глухо отозвался Олексан, спускаясь в погреб.

— Ишь быстрый какой! Да кто же это картошку зимой продает? Зимой она у всех своя, кому нужна. А теперь на семена, дороже пойдет…

Набрав пудов десять, Олексан вытащил тяжелые мешки и ушел, а мать долго еще возилась в погребе, выбирала гнилые картофелины, бормотала:

— Экую пропасть добра сгноили… Чай, ведра три будет. А я-то недоглядела… Куда ее теперь? Корове разве? Ах ты, господи, недогляд какой!..

Назавтра Макар привел из колхоза лошадь, взял с собой в Акташ Олексана: случится мешки поднимать, воз стеречь — двое не один.

— Да вы глядите там, не продешевите, — пропуская телегу в ворота, беспокоилась Зоя, — с умом продавайте. С утра, может, много всего будет, попридержите, а к вечеру подороже отдадите.