Михаил Гиголашвили - Захват Московии Страница 11

Тут можно читать бесплатно Михаил Гиголашвили - Захват Московии. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Михаил Гиголашвили - Захват Московии

Михаил Гиголашвили - Захват Московии краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Михаил Гиголашвили - Захват Московии» бесплатно полную версию:
Роман «Захват Московии» Михаила Гиголашвили — необъявленное продолжение нашумевшей книги «Чёртово колесо» трехлетней давности, только вместо криминального Тбилиси конца 1980-х местом действия становится Москва 2009-го.Одним прекрасным днем в середине XVI века немец Генрих фон Штаден въехал в пределы страны Московии. Его ждали приключения и интриги, фавор и опала, богатство и нищета. А цель была одна — захват страны.Одним прекрасным днем в начале XXI века его далекий потомок Манфред Боммель въехал в пределы страны России. Его ждали интриги и приключения, фавор и опала, тюрьма и сума… Но его целью тоже был захват страны.Между двумя немецкими вторжениями — пять веков. Что изменилось за этот срок? Что нашли немцы вместо этой страны, какая судьба ждала их? Что у них получилось? Какая судьба ждет то, что называют Московией и Россией?Читайте новый роман Михаила Гиголашвили — учебник по перекраиванию карты мира и пособие по русской жизни с картинками.

Михаил Гиголашвили - Захват Московии читать онлайн бесплатно

Михаил Гиголашвили - Захват Московии - читать книгу онлайн бесплатно, автор Михаил Гиголашвили

Ему же выдается «память» в Поместную избу или приказ о том, что великий князь пожаловал ему 100, 200, 300 или 400 четвертей поместья. И уже сам иноземец должен приискивать себе поместье и расспрашивать там и здесь, где какой дворянин умер без наследников или убит на войне. В таких случаях вдовам давалось немного на прожиток. Затем иноземцу отделялось по книгам по его указанию. Озимое он получает в земле, а для покупки семян на яровое ему даются деньги. Еще некая сумма денег жалуется ему на обзаведение. Вместе с тем жалуется ему платье, сукно и шелковая одежда, несколько золотых, кафтаны, подбитые беличьим мехом или соболями. А когда иноземец снимал жатву, с него вычитывали кормовые деньги.

До пожара Москвы великий князь давал обычно иноземцу двор на Москве; теперь же ему дают дворовое место в 40 саженей длины и ширины на Болвановке за городом, если только он из конных немецких воинских людей: пешие в счет не идут. Это место ему огораживается, и иноземец волен здесь строиться, как ему угодно. Если же он попросит у великого князя на постройку дома, ему по его ходатайству выдается еще кое-что. Во дворе он волен держать и кабак: русским это запрещено, у них это считается большим позором.

Иноземец имеет еще годовое жалованье и по всей стране освобожден от таможенных пошлин вместе со своими слугами.

Раньше некоторым иноземцам великий князь нередко выдавал грамоты в том, что они имеют право не являться на суд по искам русских, хотя бы те и обвиняли их, кроме двух сроков в году: дня Рождества Христова и Петра и Павла. В грамоте писалось еще имя особого пристава, который только и мог вызвать на суд иноземца в эти два праздника. А если приходил другой пристав, имени которого не значилось в грамоте, и требовал иноземца на суд, то иноземец был волен на своем дворе пристава этого бить, одним словом, обойтись с ним по своему желанию. Если пристав жаловался на иноземца, то сам же и бывал бит или как-нибудь иначе наказан. Иноземец же имел право хоть каждый день жаловаться на русских. Так великий князь узнаёт все обстоятельства всех окрестных дел.

2. 21 сентября 2009 г.

Переезд в Москву. Обед в кафе. Ветераны. История деда Адольфа. Надо идти в контору

Приказы

В Москву приехали рано утром. Голова была не свежа — коньяк еще запускал в неё свои коричневые иглы.

— Гостиница «Центральная»?.. Там же ремонт, кажется? — сказал таксист и справился по связи с диспетчером. — А, понял… Понял… Понял… — а на мой вопрос, в чем дело, объяснил: — Перенесли на время ремонта… Да не сказать, чтоб уж очень близко…

Пока ехали в гостиницу, я смотрел в окно. Да, в моих гимназических учебниках всё было правильно описано: «Москва — это большой и красивый город с высокими домами и зелеными парками. По широким улицам Москвы бегут трамваи, автомобили, автобусы, а под городом идут поезда метро. На поездах метро тысячи людей утром едут на работу, а вечером — домой, в театры, в кино и клубы»…

Да, но отчего такие широкие улицы? Неужели раньше, во времена Ивана Грозного и Петра Большого, строили такие широкие улицы?.. Ведь и людей было мало, и машин не было… Не могли же цари предвидеть автобум (пусть Исидор простит мне это слово)?…

Я решился спросить об этом шофера, светлого крепыша в клетчатой ковбойке нараспашку, с крестом на шее. Он весело ответил:

— Иван сидел в Кремле и носа из-за стен не высовывал, как и эти сейчас!

Я возразил ему, что Иван Грозный был кровосос и кровопей, народ притеснял, я много читал про это.

— Кто ж не притесняет?.. Уж он-то, конечно, кровь пил будь здоров, без вопросов, но и о державе заботился — вон Сибирь прирастил, татарву в Казани усмирил, всякую чухну на место поставил… А эти только растаскивают, от Сибири скоро ничего не останется… Тут такое дело — пока кнутом не врежешь — мужик не чешется. А правда, что в Германии его Иваном Страшным называют — Иван дер Шреклихе?

— Да, Шреклихе, Страшный. А вы… откуда узнаете? — удивился я.

Шофер продолжал прикидывать:

— Наверно, для нас он был Грозный, а для вас — Страшный.

— Может быть. А как знаете?

— Да еще со школы в голове застряло. Мы нем-язык учили. Знаешь, бывает, что-то западёт куда-то туда, завалится далеко и лежит там до поры до времени…

От такого обилия глаголов и наречий голова пошла кругом, но я ответил:

— Да, понимаю.

— А Иван мужик суровый был, беспорядка не терпел… А знаешь, почему он своего сына укокошил?

— Кокоша? Сказка? — вспомнилось что-то смутное про крокодила.

— Какая сказка — реально убил! Ну, в музее еще не был, картину Репина не видел, нет? Он еще такими дикими глазами смотрит…

— За изменство? — предположил я.

— Не, за измену это Петр… и Тарас Бульба… Какое там!.. За бабу!.. Прикинь, ходит как-то царь ночью по Кремлю, не спится ему, бессонница заколебала, и вдруг видит — сноха беременная, босая, по коридору тихо пробирается… Сноха?.. Ну, жена сына… невестка, одним словом… В исподнем, брюхатая, босая, по темным коридорам шастает!.. Ну, Грозный её и оттаскал за волосья — куда, мол, сука, крадешься, людей пугаешь?.. К полюбовнику нешто, блядина эдакая?

— Эдакая? — уточнил я слово.

Шофер, заложив крутой поворот, объяснил:

— Такая, значит… Ну, так говорят: такая-сякая-эдакая… Курвятина, словом. А сын проснулся и за жену вступаться начал, царь и огрел его посохом. А чего, в натуре — отцу перечить?.. Да еще такому?.. Будь мой отец или дядя — Грозный, я бы как мышь в шоколаде катался… Не рассчитал малость владыка — или в темноте не видать было — в висок угодил… А может, и самозащита была — сын с кулаками на него кинулся, а он жезлом неудачно отмахнулся…

— А не могло быть тут… адьюльтер между царем и этой эдакой снохой?.. А сын их увидел? — предположил я, вспомнив наших Каролингов, сплошь и рядом со своими дочерьми, сестрами и внучками спавшими.

— Может, и так… Кто царю перечить может?.. Но, по-любому, сам подрубил Рюриковичей… Вот что одна глупая босая баба сделать может! А потом пришли эти… Романовы с улицы… И началась дребедень.

— А знаете, мой прапрапредок служил у Грозного, опричник был… — сообщил я, чем вызвал его большое удивление:

— Иди ты! Как это? С какого бодуна?

— Да, он был бодун…

И я, не удержавшись, коротко пересказал ему то, что знал от мамы: этот Генрих фон Штаден родился в Мюнстере, учился на пастора, но повздорил с учителем, после чего сбежал к дяде, где научился строить крепостной вал. Оттуда, подравшись с кем-то, сбежал в Ригу (где решили возводить новый вал — на юге шевелились русские войска, было опасно). Там он жил хорошо, делал какие-то темные пушные гешефты с русскими, немного научился их разговору. Потом Ригу осадили войска Ивана Страшного, стало голодно и опасно, но Генрих продолжал ночами выезжать за вал к любовнице, где и был пойман русским дозором, но сумел внушить им, что он — перебежчик, знает чертежи крепости и как раз шел к русскому царю сдаваться. Ему поверили, хоть чертежей он представить не смог, сказав, что они тяжёлые, у него в Риге под койкой спрятаны, он, если надо, по памяти нарисует или, если отпустят, принесёт. Его даже взяли толмачом и представили великому князю, которому он понравился.

Шофер слушал, открыв рот, и забыл поворот к гостинице. Пришлось ехать назад. За свою ошибку он почему-то начал ругать правительство, но так быстро и дробно, что я ничего не успел расслышать, кроме последней фразы:

— Бычатина копытом бьет… Дума-Шмума! — отметив эту странную контаминацию («дума-шмума»), и, чтобы поддержать разговор, сообщил ему в шутку, что по-немецки «dumm» означает «глупый», «дурак», так что «дума» выходит — «собрание глупцов», но тут же, чтобы он не обиделся, объяснил, что так бывает в языках: вот, по-польски «урода» — красавица, а по-русски — наоборот. И в шутку добавил:

— Или по-немецки «херр» — это «господин», а по-русскому вы сам знаете, что…

Это его развеселило.

— У нас точно так: сколько ни думай, все один хер глупость выйдет! Даже стишок такой есть: «Как у нас на месте лобном, на народной площади, калачи так славно сдобны, что наешься — и перди»…

Потом он с политики переключился на богатеев-евреев — вы, немцы, молодцы, правильно Гитлер евреев долбил, захватили весь мир, Россию растащили по кускам, своим шлюхам ненасытным брюлики дарят за народные деньги (я в эти разговоры старался не вникать — нам Конституцией запрещено слушать ругательства в адрес евреев, наговорились в свое время, хватит); он долго перечислял фамилии на «ович» и «ский», а потом вдруг предложил «чистую телочку за полтинничек»:

— От себя отрываю, только по дружбе! Тихая, дома сидит, учится…

— Нет, спасибо великое, я свою имею, Машу! — ответил я.

— Имеешь — ну и имей, — усмехнулся он. — А то смотри — телочка первый сорт, юненькая совсем… Я понимаю: чем баба сучее и блядистее, тем её приятнее жарить, но и в целочках есть свой смак…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.