Банана Ёсимото - Цугуми Страница 11

– Нет, это сегодня почему-то не мог заснуть и, разбудив собаку, пошёл гулять, – рассмеялся он.

Мы все были переполнены приятным предчувствием, что станем друзьями. Люди обычно это сразу понимают. Едва обменявшись лишь несколькими словами, они осознают, что встретили тех, с кем у них сложатся дружеские отношения.

– Послушай, Кёити, – сказала Цугуми, так широко раскрыв глаза, что казалось, они выскочат из орбит. – После того случая я снова хотела с тобой встретиться. Мы сможем вновь увидеться?

Я страшно удивилась, но Кёити, похоже, был шокирован ещё больше. Немного помолчав, он сказал:

– … А почему бы нет? Я здесь на всё лето и часто тут гуляю с Гонгоро. Живу я сейчас в гостинице «Накахамая». Знаете, где это?

– Знаю.

– Приходите в любое время. Моя фамилия Такэути.

– Я всё поняла, – кивнула Цугуми.

– Спокойной ночи.

Похоже, что темнота ещё больше обострила возбуждённое состояние Цугуми, но с уходом Кёити она сразу успокоилась. Поразительная встреча. Он неожиданно появился и так же неожиданно исчез. Ночь окутывала нас всё более густой темнотой.

– Цугуми, тебе этот парень действительно нравится?

– В настоящий момент, – со вздохом ответила Цугуми.

– Цугуми, странное дело. Ты не заметила?

– А что?

– С этим парнем ты разговаривала так, как говоришь со всеми.

Я с самого начала это заметила, но промолчала. Разговаривая с мужчинами, Цугуми всегда вела себя как обычная девушка, но в разговоре с Кёити она употребляла свой обычный вульгарный язык, и это было настолько необычно, что я была страшно заинтригована.

– Я совсем не заметила этого. Видимо, по рассеянности. Значит, я говорила как развратница? Как неприятно, – сказала Цугуми.

– Я не знаю… Но это интересно.

Цугуми смотрела прямо вперёд, сдвинув брови. Ночной ветер трепал её волосы.

– Теперь уже поздно; что было, то было. Это всё из-за этой ночи, – пожаловалась она.

Признание

В этот день с утра шёл дождь. Летний дождь всегда несёт с собой запах моря. Скучая, я весь день коротала в своей комнате, читая книгу.

Цугуми несколько последних дней провела в постели из-за головной боли и высокой температуры, которые, наверное, были вызваны нашими ночными развлечениями. Даже в обеденное время она не выходила из комнаты, и я уже настолько привыкла к этому, что, жалея, приносила ей еду прямо в постель.

– Прибыла пища! – громко объявила я и поставила тарелку рядом с её подушкой. И, уходя, уже стоя в дверях, вдруг спросила: – Цугуми, уж не влюбилась ли ты?

В ответ она молча запустила в меня пластиковым кувшином. Это была ее нормальная реакция. Кувшин ударился о дверную перегородку и покатился по татами. К счастью, вылившаяся вода только немного забрызгала мои волосы, поэтому, вернувшись в свою комнату, мне не стоило труда их подсушить.

За окном виднелось тёмное море, вздымающиеся волны которого иногда даже внушали страх. И небо, и море выглядели одинаково монотонно-серыми, как будто находились по другую сторону огромного фильтра. В подобные дни даже Пуч тихо сидел в своей будке, наблюдая за дождём. Внизу были слышны голоса и шаги гостей, которые, не имея возможности пойти на пляж, ходили друг к другу в гости или собирались в холле, где стоял большой телевизор и старый игральный автомат.

Но, несмотря на скверное настроение, я всё-таки заставила себя продолжить чтение. Капли дождя, стекающие по стеклу, рождали в моем воображении различные образы.

«А что, если Цугуми станет ещё хуже и она умрёт?» Вечная мысль о здоровье Цугуми, которое в детские годы было ещё более слабым, не покидала её родственников, и особенно в такой дождливый день, как этот, когда прошлое и настоящее, казалось, сливались в одно целое.

Неожиданно слеза упала на страницу книги, а вслед за ней закапали вторая и третья.

«Мария, что с тобой случилось?» – подумала я и вытерла слёзы.

Попытавшись отвлечься, я продолжила чтение.

К трём часам читать уже было нечего. Цугуми всё ещё была в постели. Ёко куда-то ушла. По телевизору ничего интересного не передавали, поэтому я решила сходить в книжный магазин. Услышав звук открывающейся раздвижной двери моей комнаты, Цугуми крикнула:

– Ты куда идёшь?

– В книжный магазин. Тебе что-нибудь нужно?

– Купи мне яблочного сока. Только натурального, стопроцентного, – попросила она охрипшим голосом. Видимо, у неё была высокая температура.

– Я поняла.

– И ещё дыню, суси и… – крикнула она мне вслед, но я уже спускалась вниз по лестнице и не стала слушать.

Дождь в приморских городках идёт как-то по-особому тихо, ибо море поглощает его звук. В Токио я всегда поражаюсь, что дождь, ударяясь о землю, производит столько шума.

Когда в дождливую погоду идёшь по пляжу, он выглядит таким пустынным и тихим, что возникает ощущение, будто ты попал на кладбище, а падающие на песок капли создают тысячи разнообразных узоров.

Самый крупный книжный магазин в городе был переполнен, и в этом не было ничего удивительного, потому что в такую погоду все отдыхающие бросаются сюда. Я внимательно оглядела магазин, но, как и ожидала, нужные мне журналы были уже распроданы.

Мне ничего не оставалось, как пойти к полкам с уже не новыми книгами, и там, в самой глубине, к своему огромному удивлению, увидела Кёити, который увлеченно читал какую-то книгу. Я подошла к нему и полюбопытствовала:

– А сегодня ты без собаки?

– Да, – улыбнулся он. – Идёт дождь, и я оставил её дома.

– Если ты здесь не живёшь, то где же ты её держишь?

– Я договорился с хозяевами гостиницы, и они разрешили мне привязать её на заднем дворе. Я уже давно живу там и подружился с ними. В свободное время я даже помогаю им застилать постели. Понимаешь, я не могу назвать им своё имя, поэтому у меня иногда появляется странное ощущение, будто я здесь шпионю.

Я понимающе кивнула. Он был сыном владельца крупного отеля, строящегося у подножия гор, и все хозяева гостиниц в этом городе в большей или меньшей степени обеспокоены этим строительством. Если задуматься, то и для него это было непростое лето.

– А где сейчас Цугуми? – спросил Кёити.

Я была поражена тем, как он произнёс имя Цугуми, и интуиция мне подсказала, что увлечение Цугуми может иметь будущее. Глядя на капли дождя, стекающие одна за другой по виниловым жалюзи книжного магазина, я сказала:

– Цугуми сейчас лежит в постели. Внешность обманчива, у нее очень хрупкое здоровье… Если есть желание, можешь навестить её. Думаю, Цугуми будет очень рада.

– Если ей не станет хуже. Я готов, – согласился он.

Когда мы шли по городу под продолжающимся дождём, я решила, что отношения между Цугуми и этим мальчиком могут развиться во что-нибудь хорошее.

Живя с этой весны в Токио и учась в университете, я не могла не видеть многих пар. (Может быть, я описываю их довольно странно, так как сама являюсь страшной провинциалкой.) Во всяком случае, я могла точно определить, что притягивает этих двух людей друг к другу Они либо были похожи внешне, либо у них были близкие взгляды на жизнь. Какими бы разными ни выглядели на первый взгляд эти пары, если с ними побыть подольше, становилось ясно, что их связывает. Однако в тот день я неожиданно почувствовала, что Цугуми и Кёити может притягивать друг к другу что-то гораздо более сильное. Когда он произнёс имя Цугуми, в моём сознании его имя и её как-то по-особому заиграли, плотно наложившись одно на другое. Я поняла, что их взаимный интерес выходит далеко за пределы этого дождливого дня, и была уверена в своём предчувствии, что это знакомство можно назвать судьбой или предвестником большой любви. Я всё ещё была погружена в эти мысли, когда мы шли по дороге в гостиницу и смотрели, как на мокром асфальте отражается радуга.

– Подожди, если мы идём навестить больного человека, то нам надо что-нибудь купить. Что она любит?

Я невольно рассмеялась, услышав эти слова Кёити.

– Ей нравится всё что угодно. Яблочный сок, дыня, суси…

– Сочетание не выглядит слишком удачным, – сказал Кёити, покачав головой.

Ну и выкручивайся сама, подумала я о Цугуми, если ты заказываешь всё, что придёт тебе в голову.

Когда мы подходили к её комнате, я почувствовала волнение, представив, как скажу: «Цугуми, к тебе гость». И как она не поверит этому, широко раскрыв глаза. Но, раздвинув дверь в её комнату, я обнаружила, что Цугуми там нет.

В комнате был включён свет, и постель создавала впечатление, что её только что покинули. Я остановилась как вкопанная. Цугуми всегда сумасбродничала, но ведь сейчас у неё была температура около тридцати девяти градусов.

– … Её нет, – пробормотала я.

– Но она ведь вроде тяжело больна, – нахмурился Кёити.

– Так оно и есть. Ты подожди здесь, а я пойду, посмотрю внизу, – в растерянности сказала я.

Спустившись в вестибюль, я бросилась к ящику, в котором хранились пляжные сандалии. Цугуми обычно надевала сандалии с белым цветком, и со вздохом облегчения я обнаружила, что они оказались на месте. В этот момент в коридоре показалась тётя Масако.