Борис Мишарин - Ангел возмездия Страница 11

Лютый выжимал из катера все, что можно и чего нельзя, но сократить расстояние мог только на один час, а за час могло произойти такое, о чем не хотелось думать. Если он не успеет, значит, придется уходить и ему, уходить на катере, не заезжая домой, иначе смерть. Корней отправит за ним людей часов через пять — до места четыре, один на разборку, и если он не позвонит, за его жизнь никто не даст и ломаного гроша. Но он тоже не дурак, отзвонится, что все в порядке, и уйдет в Бурятию, выиграет еще пять часов. Не зря взял с собой «зелень» и паспорт на чужое имя со своим фото. Паспорт настоящий, не липовый, тот он сдал при обмене и получил новый, в суматохе обмена проскочил — на это и рассчитывал, никто не присмотрелся, что фотография переклеена, и не сверил ее с имеющейся в паспортном столе. Настоящего же владельца-бомжа закопал глубоко, не найдут, да и не ищут.

Лютый улыбнулся, и у него даже отлегло на душе. Чего суетиться, может, и лучше даже, что не успеет, с Корнеем все равно конец один — не тюрьма, так смерть от конкурентов. Он строил планы на будущее где-нибудь в Хабаровске или на Камчатке, но на газ давил исправно, чем черт не шутит…

Его лодка вошла в залив, и он сразу же увидел знакомые очертания катера, сердце застучало сильнее, и он подошел поближе. Моторка его людей пришвартовалась к левому борту, но никого не было видно, видимо, все были в каюте. От дурного предчувствия мурашки забегали по спине Лютого. Представляя связанного Михася, на глазах которого насилуют его любимую девушку, он прежде всего подумал не о нем или о Елене. Он опоздал, и это может закончиться плачевно, Корней действительно посадит голым задом на сковороду, и Лютый даже ощутил запах паленых яиц. От безысходности его охватила ярость. «Прибью всех и концы в воду», — решил он.

Лютый пришвартовался к другому борту, достал пистолет, засылая патрон в патронник, заткнул его за ремень с левого бока — не видно под курткой и можно мгновенно выхватить, поразить цель. Он поднялся на палубу и сразу же уткнулся в Михася, который появился внезапно, словно вырос из-под земли. Лютый вздрогнул, уж кого-кого, а его он увидеть сейчас не ожидал — неужели он ходит по катеру, когда молодчики развлекаются с его дамой? «Нет, здесь что-то не так, — подумал Лютый. — Надо выяснить обстановку». Он заметил, как взволнован и напряжен Михась, кажется, готовый порвать на куски любого, заметил и его опухший правый кулак, словно им пробовали пробить бетонную стену. «Значит, схватка состоялась и перед ним победитель, тогда надо найти способ прикончить своих людей, наверняка валяются сейчас в отрубе, а этот смотрит на меня, как на потенциального врага или их подельника», — рассуждал про себя Лютый.

— Здрасьте, — промямлил он.

— Ты кто? — вместо приветствия спросил Михась, пристально следя за каждым движением.

— Я, я, — подыскивал слова Лютый, чтобы не попасть впросак.

Он машинально потянулся за сигаретой, но Михась опередил его, выворачивая руку и вытаскивая пистолет, зашипел яростно: «Ну все, тебе конец, пойдешь рыбок кормить».

— Постой, постой, меня Корнеев отправил узнать, как вы тут. Елена Михайловна меня знает, — заверещал от боли и страха Лютый.

Михась ослабил хватку, но все еще продолжал крепко держать вывернутую за спину руку.

— Пойдем, — он подтолкнул Лютого к каюте, отпуская его руку, но продолжая держать на мушке. Ткнул пару раз пистолетом в спину, чтобы тот шевелился быстрее.

Лена сидела на кровати, забившись в угол и поджав под себя колени. Лютый сразу заметил, что она сильно напугана, глаза казались большими, бескровные губы мелко подрагивали. Михась сразу же спросил, продолжая держать ствол под левой лопаткой Лютого:

— Ты его знаешь?

Лена кивнула головой, все еще не приходя в себя от сильного потрясения. Михась убрал пистолет в карман, налил рюмку водки и протянул Елене.

— Выпей, это успокоит тебя, все нормально, родная, никто не сможет тронуть тебя, я никому не позволю.

Лена опрокинула рюмку в рот и постепенно стала приходить в себя, а Михась достал сигарету, но курить в каюте не стал, пояснил, что свежий воздух сейчас жизненно необходим ей. Лютый тоже вытащил сигарету и предложил покурить на палубе, он догадался, что Михась хочет поговорить с ним наедине. Они вышли, закурили, и Николай спросил без предисловий:

— Корнеев — кто это?

— Я думал, вы знаете. Он хозяин этого катера, вчера передавали шторм на Байкале, и Антон Петрович забеспокоился, отправил меня сегодня проведать вас. Но что случилось, я ничего не пойму, — Елена Михайловна чем-то напугана, да и вы встречаете неласково, образно выражаясь, как бандита, — Лютый решил сам перейти к вопросам, в этой ситуации это один из лучших способов защиты и ведения диалога с последующим «захватом власти».

Но Михась не клюнул на его вопросы, все еще настороженно наблюдая за ним, спросил сам:

— Откуда у тебя оружие?

— А-а-а, — деланно засмеялся Лютый. — Понятно, почему вы так ко мне отнеслись. Если бы вы знали Антона Петровича Корнеева, то вопросов бы не возникло. Он очень уважаемый человек, и ему без охраны нельзя, я его главный телохранитель, и пистолет ношу на законном основании, вот лицензия на ношение и хранение оружия.

Лютый вытащил бумагу, которую Михась разглядывать не стал. Он вернул пистолет и протянул руку:

— Николай Владимирович.

— Виктор, — просто ответил Лютый, пожимая руку и чувствуя недюжинную силу. «Да-а, такой «припечатает», от головенки и мозгов ничего не останется, одним махом все вышибет», — подумал Лютый и снова спросил: — Так что же случилось, почему так напугана Елена Михайловна? — ему не терпелось узнать, где его люди, что с ними произошло и что произошло вообще здесь.

Лютый видел и понимал, что Михась не хочет говорить об этом, но все равно придется сказать — испуг не скрыть, да и появление сторонней лодки объяснить придется. Понимал это и Николай, но в подробности вдаваться не стал. — Как раз перед тобой залетели сюда два говнюка, напугали Леночку, — Михась замолчал, решив, что сказал достаточно.

— И где же они? — настоятельно поинтересовался Лютый.

— Рыбу кормят, — зло ответил Михась, понимая, что в подобной ситуации он бы тоже спросил, во всяком случае хотел бы спросить.

— Где? — косил под наивного Лютый.

— В воде, — ответил, усмехаясь Михась.

Лютый не знал точно, как погибли его люди, но картина прояснилась, опухший кулак Михася свидетельствовал о том, что им хорошо поработали, и если они не умерли сразу, то захлебнулись без сознания в воде и действительно сейчас кормят рыб. И он, видимо, не применял к ним никакой научный способ лишения головы, стукнул крепко по морде и выкинул за борт, или они сами вывалились, если стояли поблизости от края палубы. Лютый решил позвонить Корнею и в зависимости от того, что он скажет, принять решение. Но на всякий случай посоветовался с Михасем — мало ли что он выкинет, не понравится ему звонок — может и жизни лишить. Зачем лишние свидетели, сам бы он так и поступил: вернее и надежнее, когда свидетелей нет.

Николай ответил просто и ясно: «Звони». Он слышал, как Виктор объясняет по телефону, что какие-то двое залетных не удержались на скользкой палубе и упали за борт, трупы, видимо, унесло течением. Потом он что-то поддакивал и соглашался, наконец отключил телефон.

— Антон Петрович советует уплыть отсюда и никому не рассказывать о случившемся. Утонули и утонули, может, лодка перевернулась или еще что, а по-другому — менты затаскают, доказывай потом, что ты «не верблюд», — кратко пересказал он суть разговора, наблюдая за реакцией Михася.

— Да-а, наверное, он прав, много кровушки могут менты выпить, пока дело не прекратят, — ответил в размышлении Николай. — Лодку их я на топляк направлю, пусть считают, что налетели на бревно и погибли. Когда плавал сети ставить, заметил торчащее из воды бревно, пусть все так и будет. Я сети сниму и мы уйдем отсюда, Лена вряд ли захочет остаться здесь после всего случившегося. А ты, Виктор, езжай, нам надо побыть вдвоем. Капитан-механику мы позвоним, чтобы он принял у нас катер в целости и сохранности, через час-два отчалим. И еще одна просьба — не напоминай Лене об этом инциденте, не спрашивай ни о чем.

Лютый не успел ответить, на палубу вышла Лена. Ей полегчало после выпитой рюмки, и внешне она выглядела достаточно хорошо и спокойно. Свежий воздух наполнял ее силы.

— Передайте Антону Петровичу нашу благодарность за проявленную заботу. Послезавтра мы с Коленькой зайдем к нему на завод часиков в 11, если он не сможет, будет занят в это время, пусть позвонит мне и уточнит время.

Елена отвернулась, считая разговор законченным, и ушла на другой конец катера, подставляя лицо ветру и вдыхая воздух полной грудью. Ей хотелось побыть одной, без посторонних, а лучше прижаться к Николаю, почувствовать тепло его тела, которое имело удивительно успокаивающий эффект, и помолчать немного.