Ширли Джексон - Лотерея Страница 11

— Я редко готовлю дома, — сказала она.

— Вас можно понять, кругом полно ресторанов.

Он покинул кухню, а мисс Кларенс вернулась к свободному стулу.

— А вот я не могу завтракать вне дома, — сказал Харрис. — Такая, знаете ли, дурацкая привычка.

— Готовите сами?

— Пытаюсь. Правда, повар из меня никакой. Но я все равно предпочитаю домашнюю стряпню завтракам на стороне. Наверно, мне пора жениться. — Улыбнувшись, он направился к двери. — Извините, что не нашел здесь нужной мне мебели и только отнял у вас время.

— Ничего страшного.

— Вы покидаете эту квартиру?

— Да, и распродаем все имущество.

Тут мисс Кларенс запнулась, но потом все же добавила:

— Арти уезжает в Париж.

— Вот бы и мне туда, — вздохнул Харрис. — Ну, желаю удачи вам обоим.

— И вам также, — сказала мисс Кларенс, медленно закрывая за ним дверь.

Когда звук шагов на лестнице стих, она взглянула на часы: три двадцать пять. Внезапно заторопившись, она нашла записку Нэнси Робертс и на обратной стороне написала первым попавшимся под руку карандашом:

«Дорогая миссис Робертс, я ждала вас до половины четвертого. К сожалению, ничего из вашей мебели мне не подходит. Хильда Кларенс».

Немного подумала, занеся карандаш над бумагой, и приписала:

«P. S. Звонил ваш муж и просил передать, что ожидает вашего звонка».

Взяв сумочку, «Пармскую обитель» и «Виллиджер», она приколола записку к двери все той же канцелярской кнопкой, спустилась вниз, вышла на улицу и направилась к себе домой. Плечи все еще ныли.

Моя жизнь с P. X. Мейси[18]

С самого начала они стали меня отделять. Так, они отделили меня от единственного здесь человека, с которым я успела обменяться несколькими словами, — то была девушка, шедшая рядом со мной через зал и спросившая:

— Тебе тоже страшно?

— Да, — призналась я.

— Я в дамском белье, а ты где? — спросила она.

— В стекловолокне, — ответила я первое, что пришло в голову.

— Ага, встретимся тут через минутку, — сказала она и ушла, и была отделена от меня, и я больше никогда ее не видела.

Потом они выкликнули мое имя, и я подошла, и они мне сказали (все «они» здесь были умопомрачительными красотками в элегантных костюмах и с короткой стрижкой):

— Следуйте за мисс Купер. Она скажет вам, что делать.

Всех женщин, которых я встречала здесь в свой первый день, звали мисс Купер. И эта мисс Купер спросила меня:

— Ты где?

Теперь я уже знала, как отвечать, и сказала:

— В книгах.

— Тогда тебе сюда, к мисс Купер, — сказала она и позвала:

— Мисс Купер!

Появилась еще одна красотка, и первая мисс Купер сказала ей:

— Номер 13-3138 по твоей части.

— Где она? — спросила вторая мисс Купер.

— В книгах, — сказала первая. И я снова была отделена.

После этого они стали меня обучать. Какое-то время я сидела в классной комнате совершенно одна, отделенная от всех вообще, а потом туда привели еще нескольких девушек в элегантных костюмах (а я была в красном вельветовом платье) и начали обучение. Они дали каждой из нас большую папку с надписью «Р. X. Мейси», там было множество кармашков с бланками, на которых было мелко напечатано: «Расч. для спр. пок. счт. № или тел/пер. № журн/уч. № к/чек № клерк № отд. № дата М…» После М был оставлен длинный пропуск для «…истера» или «… иссис» и их имени, а дальше шло: «Товар № класс цена итого». В самом низу значилось: «ОРИГИНАЛ», потом снова «расч. для спр.» и «место для желтого подарочного купона». Я прочла это все очень внимательно. Вскоре появилась очередная мисс Купер, которая немного поговорила о том, какие преимущества дает нам всем работа в «Мейси», а также о журналах учета, схеме поиска, копирках и всякой всячине. Я немного ее послушала, а когда мисс Купер велела нам заполнить какие-то бумажки, списала все у соседней девушки. Так прошло обучение.

В конце концов кто-то сказал нам спускаться вниз, и мы спустились с шестнадцатого этажа на первый. К тому времени нас разбили на группы по шесть девушек с мисс Купер во главе каждой группы и снабдили ярлычками с надписью: «Справка по книгам». Я так и не поняла, что это значит. Мисс Купер сказала, что меня направляют на льготные продажи, и показала тощую книжицу с картинками под названием «Тюлень-циркач», которую я должна была льготно продавать. Я просмотрела примерно половину картинок до того времени, как она вернулась и сказала, что мне следует стоять за прилавком, а не сидеть за книгой.

Что мне понравилось в конце, так это табельный таймер; и я славно провела полчаса, отбивая в нем разные карточки, стоявшие в ящиках вокруг, пока кто-то не сказал мне строго, что таймер не игрушка для отбивания чего ни попадя. И я вышла из кабинки, уважительно поклонившись табельному таймеру и строгому голосу. Далее мне сообщили номер моего личного шкафчика (1773), мой табельный номер (712), номер моего кассового аппарата (1336), мой личный контрольно-кассовый номер (253), мою ячейку в кассовом ящике (буква К), номер ключа к моему кассовому ящику (872), а также номер моего отдела (13). Все эти номера я записала на бумажке. На этом мой первый рабочий день закончился.

Мой второй рабочий день начался лучше. Теперь я уже была в штате и стояла с краю длинного прилавка, по-хозяйски положив руку на «Тюленя-циркача» и ожидая покупателей. Старшая продавщица с номером 13-2246 была ко мне очень добра и трижды отпускала обедать, потому что спутала меня с номерами 13-6454 и 13-3141. После третьего обеда ко мне пришла первая покупательница. Она повертела в руках одного из тюленей-циркачей и спросила:

— Сколько стоит?

Я открыла рот, но не успела ответить, как она продолжила:

— У меня кредит по открытому счету, и я хочу переслать это моей тете в Огайо. 32 цента зачтутся дивидендом к оплате, а остальное, включая пересылку, понятно, со счета снимется. Книга по фиксированной цене?

Что-то в этом роде, точно я ее слова не запомнила. Но я уверенно улыбнулась и сказала:

— Разумеется. Одну секундочку.

Под прилавком я нашла бланк, на котором было большими буквами написано «ДУБЛИКАТ ТРИПЛИКАТ», и занесла на оборотную сторону имя и адрес покупательницы, а также имя и адрес ее тети; на лицевой стороне дубликата-трипликата я аккуратно вывела «Тюл-цир.». После этого я улыбнулась и сказала безмятежным голосом:

— С вас семьдесят пять центов.

— Но у меня кредит по открытому счету, — сказала она.

На это я ответила, что все кредиты по всем счетам отложены на время рождественских распродаж, и она дала мне семьдесят пять центов, которые я спрятала в карман, когда она ушла. Потом я звякнула «отмену операции» на кассовом аппарате и порвала дубликат-трипликат, потому что все равно не знала, что с ним делать.

Попозже явился еще один покупатель и спросил:

— Где мне найти книгу Энн Резерфорд Гвинн «Гром с ясного неба»?

Я сказала:

— Ищите в медицине, это направо.

Но тут подошла старшая, номер 13-2246, и спросила покупателя:

— Это философия?

— Вроде того, — сказал покупатель.

— Тогда вам в отдел словарей, вон по тому проходу.

Покупатель ушел, и я сказала 13-2246, что ее предположение ничуть не лучше моего, а она уставилась на меня и пояснила, что философию, социологию и Бертрана Рассела[19] всегда можно найти в словарях.

Третьего рабочего дня в «Мейси» у меня не было, потому что в конце второго, выходя из универмага, я упала на лестнице и порвала чулки, а сторож у служебного входа сказал мне, что если я обращусь к начальнику своего отдела, мне бесплатно выдадут новую пару чулок. И я пошла обратно, отыскала свою мисс Купер, и она сказала:

— Иди к оценщику на седьмой этаж и передай ему это.

И дала мне розовый бланк, на котором было напечатано: «Расч. для спр. пок. счт. № или тел/пер. № журн/ уч. № к/чек № клерк № отд. № дата М…», а после М вместо моего имени она написала «13-3138». Я выбросила этот бланк в ближайшую мусорную корзину, пошла на четвертый этаж и купила пару чулок за 69 центов, а потом спустилась по общей лестнице и вышла, как все покупатели, через парадную дверь.

Я написала в «Мейси» длинное письмо и подписалась всеми моими номерами, сложенными вместе и разделенными на 11 700 — столько сотрудников работают в этой конторе. Не уверена, что они вообще заметили мое отсутствие.

ЧАСТЬ II

Непосвященному созерцателю не дано понять, что скрывается за этими переплетениями линий и закорючек, которые кажутся ему всего лишь примитивным рисунком. Человек, несведущий в сокровенной механике, сочтет эти математические формулы и связующие тире бредом сумасшедшего. Ибо мы обречены заблуждаться относительно истинных целей и намерений друг друга; и тысячи наших маленьких тайн не под силу раскрыть даже всесильной инквизиции.