Антон Соя - Джаз-Банда Страница 11

— Ой, моя мама просто помешана на джазе. Приходите к нам — вам будет о чем поговорить. Расскажете о ваших трудовых буднях — терки, стрелки, перестрелки всякие-я это очень люблю.

— Нет, это скучно. Лучше мы вам споем, раз ваша мама джаз любит.

— Ах вы, якудза, — такие юмористы. Ладно, петь будем все. Вы тут один отдыхаете?

— Нет, с бригадой, мы всегда вместе.

— Вот и приходите вместе к нам на ужин!

— Смелая вы. Я-то приду, вот только куда этот скот девать? Быков этих?

— Костя, да вы и правда жесткий мужчина, — захихикала Жаннет. — Как это вы про своих… У нас в Москве их давно уже «быками» не называют. Знаете что, приходите с ними.

— Что, прям с этими скотами — козлами и свиньями?! — махнул Пастух в сторону парапета.

Жаннет, в свою очередь, оглянулась в указанном направлении и увидела импозантных Саныча и Автогеныча, которые тут же сделали барышне несколько кокетливых приветственных знаков.

— Костя, — захохотала юная девица, — вы просто уморили меня, просто Павел Воля какой-то. Я сейчас от смеха лопну! Ну конечно, с ними — у нас очень демократичная семья, да и вообще, интересно взглянуть на местный колорит. Они, наверное, все такие накачанные…

— Ну да, вроде упитанные. Я бы даже сказал — породистые.

— Вот-вот, вечером вас ждем: мы с мамой соберем местный бомонд, а моя подружка Нинон позовет своих девчонок, так что вашим «быкам» скучно не будет. Я так истосковалась по приемам.

— Что ж, Жанна, раз вы так настаиваете, то до вечера. А куда ехать-то?

— На дачу Президента! В двадцать ноль-ноль! До вечера, Костик, — подмигнула вертлявая Жаннет Пастуху, который остался в полном недоумении.

Он проводил барышню взглядом, почесал затылок и отправился обратно к своему стаду, бормоча себе под нос:

— Что-то все это мне сильно напоминает… Ну и трава у Гуру — убиться можно!

ГЛАВА 13

Как превратить банальную вечеринку в музыкальное событие года

Президентская дача, которую закончили реставрировать пару недель назад, сияла белым камнем даже в вечерних сумерках. Впрочем, вереница фонарей, светивших по всему периметру трехэтажного домика, тоже делала свое дело. Ворота дачи гостеприимно распахнулись перед собравшимся беленджикским бомондом и явили на свет фонарей кумира узколобых гламурных тусовщиков всей страны. Сливки южного городка сразу же облепили свою икону — Жаннет Дулину. Провинциальные франты, наряженные, напудренные красотки — все хотели погреться в лучах ее славы и поэтому, толкаясь и цинично улыбаясь, старались подползти поближе к Дулиной-младшей и рассказать побольше сплетен и баек про Пастуха.

— Жанночка, милая, — нарочито гнусавым голосом завел маленький франт в настолько ярких нарядах, что резало глаз, — но почему столько чести деревенскому бандиту? Он же агламурный и играет какой-то дурацкий джаз к тому же!

— Ну надоели мне модники, — завела Жаннет, по-детски надув губки. — Есть в Косте какая-то первобытная сила и привлекательность. Он настоящий мужик, грубый и неотесанный. У нас в Москве таких либо уже поубивали, либо они выродились, заплыв денежным жиром. А у вас есть еще редкие экземпляры и эксклюзивы.

— Ну что ж, Жорж, — обиделся разноцветный фрик, приобняв своего стильного высоченного товарища, — мы опять пролетаем. Высокоутонченные люди нынче не нужны никому!

— Едут! Едут! — закричала Жаннет, не обращая никакого внимания на то, как скулят напомаженные парни.

В это время к даче подошла долгожданная процессия, состоящая из Пастуха, его банды и разношерстного стада. Засветившись от радости ярче фонарей, Жаннет побежала им навстречу, а гости, стараясь выслужиться перед ней, встретили «Веселую бригаду» овацией.

Слева от забора, где густо разрослись колючие южные кустарники, неожиданно выскочил микроавтобус местного телевидения. Из него уверенно выпрыгнули репортер и оператор и целенаправленно побежали к Пастуху, расталкивая собравшихся гостей локтями.

Итак, светская хроника, — затараторил лысеющий низенький мужчина в выцветшей синей футболке с непонятной надписью на китайском английском, глядя в камеру. — Весь свет Беленджика собрался вечером на президентской даче у московских примадонн — гостей нашего города Алисы и Жанны Дулиных — в ожидании эксцентричного босса мафии и звезды джаз-андеграунда из Южноморска. Пастух с товарищами явились при полном параде — все очень гламурненько. А вот и первый сюрприз: вместе с ними на вечеринку пожаловал целый зверинец. — Журналист указал на стайку живности своему оператору в коричневой кепке и смешных круглых очках, увеличивающих его глаза примерно вдвое. — Сейчас я постараюсь выяснить, что же именно привело сюда южноморских звезд и, так сказать, стражей порядка.

Журналист растолкал последних зевак, заграждающих ему путь к Пастуху, и нацелился на бандита своим огромным микрофоном.

— Константин, извините, добрый вечер, Гла-Мор-ТВ. Расскажите, пожалуйста, почему вы пришли к Жанне и Алисе Дулиным с целой скотобазой? Это дань вашему любимому фильму или всего лишь продолжение серии издевательств над поп-звездами? Как вы познакомились с Дулиными? Ваши отношения со столичной светской львицей…

Но надоедливому репортеру так и не удалось узнать ответы на все эти вопросы, потому что Пастух, услышав святую фамилию, впал в транс. Не обращая никакого внимания на камеру и микрофон, который нагло тыкали ему в лицо, бандит поспешно проследовал в зал и увидел скучающую за столом примадонну. Только тут он отреагировал на выкрики не отстающего от него ни на шаг журналиста, заткнув ему рот ладонью, а сам застыл перед столом, протирая себе свободным пудовым кулаком глаза.

Пастух все смотрел и смотрел на Алису Марковну не моргая и не мог произнести ни слова. Предательские капельки пота забегали по его лицу, а рот перекосился так, что Костя перестал походить на самого себя. Наконец он перевел дух, вытер пот своей широкой ладонью и хриплым из-за пересохшей глотки голосом выдавил из себя:

— Жаннет, кто это?

— Мама, — удивленно ответила младшая Дулина.

— Это что, и в правду Дулина? Я не сплю?

— Ну да… — Жаннет смотрела на бледного Пастуха и абсолютно не понимала, что происходит. Озарение снизошло на нее, когда Пастух на ватных от радостного шока ногах подбежал к Алисе и пал на колени.

— Опять дефектный, — пожала плечами Жаннет.

— Что за хамство?! — заверещал пришедший в себя после морального шока журналист. — Заткнуть рот прессе! Жанна, может быть, вы расскажете, почему вы предпочли роскошной свадьбе в Москве вечеринку с местным криминалом?

— Да пошел ты, козел! — рыкнула Жаннет на журналиста, как назло, в то время, как его верный товарищ и коллега с камерой споткнулся об козла, пугливо озирающегося по сторонам от оглушительного хохота.

— Ну, это уже слишком! Скотобаза! — не успокаивался журналист.

Тогда Ромеро и Пузцо, взяв его за руки и за ноги, вышвырнули бедолагу в распахнутое настежь окно. Следом за ним добровольно прыгнул оператор, что есть сил прижимая к себе уже пострадавшую от прошлого падения камеру.

— Вот это круто, — в такт гостям зааплодировала Жаннет, любившая брутальные развлечения и уважающая грубую силу и удаль.

Она взяла Ромеро и Пузцо под руки и повела к столу, где до сих пор перед обалдевшей от происходящего действа Алисой стоял на коленях Пастух. На его глазах выступили слезы так внезапно свалившегося счастья, а Алиса никак не решалась прервать драматическую паузу, переводя взгляд то на Пастуха, то на животных, которые пока боязливо посматривали на напичканный всякими яствами стол. Наконец примадонна открыла рот.

— Что за чертовщина? Молодой человек, вас что — паралич разбил? Вы и есть тот самый знаменитый король местных разбойников?

— Царица, — надрываясь, прокричал Пастух, — это ваш голос, Алиса! Вы мой кумир, я вас боготворю! Простите, но я не знал, что такое возможно, я без цветов, простите меня! Но как, как вы сюда попали? — не вставая с колен, не унимался бандит.

— Ну что вы несете, молодой человек! — воскликнула Алиса. — Моя дочь Жаннет сейчас в сто раз популярней меня. Она зовет вас в гости, и вы не знаете, кто она и что я — ее мать? Вы что, телевизор не смотрите? Не читаете газет? — в недоумении смотрела на бледного Пастуха певица.

— Нет, — смиренно ответил Костя, не отрывая взгляда от своей богини.

— Да ну, дикость какая-то. Хотя да, вы же бандит, — небрежно бросила Пастуху Дулина, отрывая от грозди винограда ягодку.

Ее белоснежное блестящее платье переливалось в ярком свете огромной люстры, висевшей под потолком. Светлые волосы певицы нагло спадали на обнаженные плечи и пахли какими-то райскими фруктами, обещающими невероятное наслаждение. Она, словно старшеклассница, волновалась и ежилась под пронзительным взглядом Пастуха. Хотя, может быть, она просто немного побаивалась его разбойничьей репутации.