Михаил Гиголашвили - Экобаба и дикарь Страница 11

Брачными цепями мы, слава богу, не опутаны, и поэтому волочить их втроем или вчетвером, с криками, скандалами, ссорами и дикой ревностью, совсем не надо. Я хочу жить как хочу и сама строить свою жизнь. И если умно и достойно жить, то никому и в голову не придет вытирать о тебя ноги. Вот так. И пусть никто не надеется, что я буду кому-то что-то прощать.

А Ингрид, закончив чтение, добавила со смехом:

— Слышала, что японцы извлекли окаменевшую сперму из мамонта, что лежал в вечной мерзлоте, и живой слонихе внедрить хотят?.. Скоро мертвых оплодотворять будут, а ты тут с пустяками — любовь, ревность!.. Проще надо смотреть на вещи и избегать стрессов, от которых морщины и запоры!.. Да, чуть не забыла рассказать: вчера такой жуткий сон видела — с ума сойдешь!.. Как будто меня насилует тигр: вошел в комнату, накинулся сзади — и давай! Я в ужасе. «Сделай ему минет, а то он сожрет всех нас!» — кричит кто-то. Ужас!.. Кошмар!.. Но было так приятно, что я во сне описалась, как ребенок!.. Так, нам пора. Обойдемся без кофе. Кстати, в ресторан, может быть, заскочит Курт.

— Какой еще Курт? — не поняла я сразу.

— Ну, тот парень, с кем я хочу тебя познакомить. Химик.

«А, из бывшей ГДР. Нужен он мне?..» — подумала я, но все-таки отправилась к зеркалу подправить лицо.

Причесываясь и подкрашивая губы, я думала о том, почему эти глупые мужчины не могут (или не хотят) понять, что все они — разные?.. Не лучше или не хуже, а просто разные?.. По их понятиям, если женщина пошла с кем-то в кино или в кафе, то это значит, что она хочет с ним трахаться. А ей просто надоело общаться с одним и тем же и хочется поболтать с другим, вот и все. И совсем не к каждому возникает постельное чувство. Да, может случиться, а может и нет. Все зависит от обстоятельств. Не обязательно, но и не исключено. А у них что, не так?.. Неужели они хотят затащить в постель всех подряд, как утверждает Ингрид?..

Я начала наносить тушь на ресницы и заметила на полке коробочки с контактными линзами. Это новое увлечение Ингрид. Она их накупила несколько, разных цветов — зеленые, черные, синие, коричневые. Я даже встретила её как-то в городе, когда глаза у неё были ослепительно-зелеными, что невероятно ей шло. Ингрид тогда пошутила:

«Линзы, которые помогают контактам! — и пообещала отвести меня в лабораторию, где вежливый человек с приятной фамилией Веселый подберет мне глаза любого цвета: хоть в крапинку, хоть в точечку, хоть в блестку: — Очень практично. Париков накупить, глаза заменить, имя инкогнито — и делай что угодно, без всяких дурацких контролей и истерик. Никто ничего не узнает. Свободна!»

Рядом с линзами лежала пачка презервативов. Я достала оттуда парочку и сунула в сумку. У меня мои кончились, надо купить. И всегда носить с собой — на всякий случай. Даже по телевизору говорили: «Носите, дескать, с собой, если вас станут насиловать — то хотя бы от СПИДа или беременности избавитесь», — хотя вряд ли маньяк будет тебя слушаться.

Дикарь очень не любит презервативы и даже как-то тайком начал их пересчитывать в моей ванной (может, потому хотел, чтобы дверь была закрыта), а когда недосчитался, то устроил мне очередную истерику, полагая исчезнувшие резинки уликой моих измен. Мне это было смешно, но он злился, кричал, куда подевались резинки, если ты ни с кем не трахаешься?.. Пришлось соврать, что я иногда мастурбирую свечкой с презервативом. Он в это не очень поверил, но притих… Это для него оказалось аргументом. Значит, измена со свечкой — не измена?.. А какая ему разница: свечка это или чей-то член?.. Ему-то что от этого?.. Что ему, жалко, если я с кем-нибудь развлекусь?.. Я молода, мне все интересно. Для него, конечно, свечка милей, а меня это не устраивает. С какой стати?.. Зачем?..

Конечно, мужчин можно дурить как угодно, и многие так и делают. Но я жить во лжи не хочу. Как Анна Каренина. О, эту книгу я давно прочитала по настоянию бабушки. Зверь туманно выразился:

«В молодости сочувствуешь Вронскому, а дальше начинаешь понимать Каренина», — а я засмеялась, сказав, что дело не в этих двух, а в ней, в Анне. Это же первая эмансипированная женщина, разве не ясно? А то, что под поезд попала, так это просто несчастный случай. Думала бы меньше и под ноги смотрела лучше — вот и всё.

Ингрид одевалась в прихожей. Увидев меня, она расставила руки, стала причитать:

— И такую красавицу обижают всякие дураки! — и полезла меня обнимать, но я отпихнула её так сильно, что она, отвалившись на пальто, утробно тявкнула:

— Что ты?..

— Ничего. Не до тебя.

6

Приближалось Рождество. Он не звонил ей недели две. Ночью, набрав ее номер и услышав голос, он растерялся и не успел повесить трубку.

— Привет, я просто так звоню, узнать, как у тебя дела, — выдавил он. Ему сразу показалось, что там, в трубке, слышны шаги… Да, он явственно слышал их. — Ты не одна?.. — насторожился он, воочию увидев, как она делает там кому-то знак рукой, и этот кто-то садится, притихает, замирает, как и он, когда она, взяв трубку, махала рукой, прося взглядом о том, чтобы он не подавал признаков жизни, потому что она говорит с кем-то, кто не должен знать о его присутствии. Это всегда бывало неприятно.

— Одна. Одна я.

— А если я сейчас приеду? — начал настаивать он.

— Этого не хватало. Я не открою. Что это за проверки? Одна — не одна. Даже если не одна?.. Это мой дом. Ты не имеешь права.

Тут он явственно услышал скрип половиц — так скрипело у большого кресла. Он сам не раз осторожно переступал через это место, чтоб не шуметь. Этот кто-то, видно, еще не знает, что не следует туда наступать.

— Мы с тобой договорились не лгать друг другу, — сказал он, пряча все чувства и напряженно вслушиваясь в трубку (играла музыка, что-то мерзкое, тягучее).

— Ну и что? Я и не лгу.

— Кто-то появился у тебя? — спросил он внезапно для себя.

Помедлив, она сказала:

— Да.

— Вот как… Шутишь?.. — опешил он.

— Нет.

— Кто же счастливчик?..

— Кто-то… Студент. Мой ровесник.

Тут только он начал осознавать, что происходит.

— Студент, значит… Вот оно что… Ты уже спала с ним?

— Да, — ответил она, помолчав.

— И как?

— Ничего. Нормально.

После этого он уже не знал, что спрашивать дальше, и замолк.

— Может быть, я ошибаюсь, что говорю тебе все это, — сказала она после паузы. — Я думала, что смогу промолчать. Но лучше, чтобы ты знал правду. Я сама еще ничего не понимаю.

— Там кто-то есть?..

— Ах глупости, это я в ванной.

— Когда это случилось?

— Не имеет значения. Недавно.

Помолчали.

— Что же теперь делать? Всё в мусор? — глухо спросил он.

— Не знаю. Надо подождать. Надо разобраться, — ответила она серьезно. — Что же делать, если я действительно еще сама не разобралась в себе?.. Нужно время.

— Кому подождать?

— Тебе.

— Мне?.. Ты, значит, проводишь опыты, а я должен ждать. Как подопытный кролик. Сильно. Крепко. Молодец.

— Да. Мы ведь близкие люди?.. Ну и вот. Мне надо понять, что происходит. Может быть, это скоро пройдет.

— А может быть, и нет.

— Может быть, и нет. Ты тоже… ищи себе… — тут она запнулась.

— Что? — удивился он. — Что искать?

— Ну — что?.. Женщину… На всякий случай…

— Крепко режешь. И когда прикажешь узнать результат?.. Может быть, в письменном виде?.. Через нотариуса?..

Она вздохнула, помолчала, потом попросила:

— Не злись. Мне самой тяжело. Ну что я могу сделать?.. Так случилось. Он мне понравился. Ну, это же бывает?.. Но это, наверно, не любовь. Так, просто секс. Что-то новое… — начала объяснять она.

— Новое?.. Что, например?

— Ну… — Она помешкала. — Что-то новое… Другое…

— Посмотрим, что ты скажешь через пару недель, когда новое станет старым!.. Ты просто идиотка и дура!

— Да, конечно, — поспешила согласиться она. — Я знаю, что я дура и идиотка. И может быть, это все скоро пройдет. Но пока это так. Врать не хочу. Я знаю, что это плохо. Но что делать? Я же не виновата, правда?

— Конечно, папа римский виноват… Но почему я должен ждать, а не он?.. Пусть он ждет, — вдруг придумал он хороший выход, но она отрезала:

— Нет, так я не смогу. Я так больше буду думать о нем. Он и так все время хочет меня видеть. Говорит, что страдает.

— Ах, он страдает! Ах, бедняжка, страдалец!.. Он страдает!.. Да как он может страдать, зная тебя три дня?.. Страдалец!.. — с язвительной горечью повторил он, думая о том, что ее просто надо убить, а потом, когда все будет кончено, облить бензином и сжечь. Чтобы и пепла не осталось от проклятой шлюхи!

Помолчав, он произнес, не понимая запоздалой бессмысленности своих слов:

— Подумай хорошенько, кого на кого ты меняешь. Между нами не один день и не один час…

Она тотчас подхватила:

— Вот именно. Мы слишком хорошо знаем друг друга. И ты уже раньше знал, что мне нужен постоянный друг, с которым я могла бы выйти в город, посидеть в кафе, потанцевать, поехать куда-нибудь… А у нас как?.. Ты появляешься на сутки, а потом я опять все время одна, но под твоим телефонным контролем!.. Мне надоело!.. Мы уже не раз говорили об этом. И ты сам мне говорил, что ни в чем не будешь мне мешать. Ну и вот. Случилось. Что теперь?.. Зачем я должна лгать тебе?.. Я говорю как есть.