Юстейн Гордер - Мир Софии Страница 12

Судьбой определялась не только жизнь отдельных личностей. Греки верили в то, что судьба направляет сам ход событий в мире. Даже сегодня многие убеждены, что все происходящее на свете зависит от Бога или других мистических сил.

Но в то самое время, когда греческие философы пытались найти естественные причины явлений природы, происходило становление исторической науки, искавшей естественные причины хода мировых событий. Поражение одного государства в войне более нельзя было приписать мести богов. Самыми известными греческими историографами были Геродот (484-424 до н. э.) и Фукидид (460-400 до н.э.).

Греки считали, что недуги также могут вызываться вмешательством богов. Заразные болезни нередко толковались как Божья кара. С другой стороны, боги, если им приносили подобающие жертвы, могли способствовать выздоровлению человека.

Такая трактовка отнюдь не специфична для греков. До появления медицины нового времени причины болезней чаще всего усматривались в области сверхъестественного. Кстати, слово «инфлюэнца» на самом деле означает, что звезды не благоприятствуют человеку, что он находится под их дурным влиянием.

До сих пор по всему миру находится масса людей, убежденных, что разные болезни — в частности, СПИД — представляют собой Божью кару. Многие также верят в возможность сверхъестественного исцеления больных.

Как раз когда философы Древней Греции выработали новое мировоззрение, там возникла медицина, которая пыталась найти естественные объяснения болезням и здоровью. Основы греческой медицины заложил Гиппократ, родившийся около 460 года до н. э. на острове Косе.

Согласно врачебному учению Гиппократа, предупреждать болезни лучше всего через соблюдение умеренности и здорового образа жизни. Естественное состояние человека — быть здоровым. Болезнь возникает, когда природа «сходит с рельсов» из-за нарушения телесного или душевного равновесия. Человек приходит к здоровью через умеренность, гармонию и девиз «в здоровом теле здоровый дух».

В наше время часто заходит речь о врачебной этике, под которой подразумевается обязанность врача следовать в своих поступках определенным этическим нормам. Врач, например, не имеет права выписывать рецепты на наркотические вещества здоровым людям. Помимо этого, врач обязан хранить обет молчания, то есть не имеет права разглашать сведения, которые узнал от пациента о его болезни. Эти идеи также берут начало у Гиппократа. Он требовал от своих учеников следующей клятвы:

«Я буду лечить больных на пользу их здоровью, сообразно с моими силами и моим разумением, стараясь не причинять им ничего недоброго и вредного. Если кто попросит у меня смертельного средства, я не дам ему и не покажу пути для этого. Чисто и непорочно буду я вести свою жизнь и вершить свое искусство.

В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, не имея никаких дурных умыслов по отношению к нему и домашним его. Что бы я в том доме ни увидел или ни услышал из того, что не подлежит разглашению, я буду молчать о том, как о тайне.

И если я буду верен этой клятве, то да пошлют мне боги счастие в жизни и славу в искусстве на вечные времена, если же я нарушу ее, то да свершится все обратное этому» [9].

Проснувшись в субботу утром, София так и подскочила на постели. Ей приснилось — или она в самом деле видела философа?

Девочка пошарила под кроватью. Да, там лежал полученный ночью конверт. София помнила все, что прочитала о греческой вере в судьбу. Значит, это был не сон.

Ну конечно, она видела философа! Более того, она собственными глазами видела, что он взял ее письмо.

София встала и заглянула под кровать. Вытащила из-под нее машинописные листы. Но что это? За ними, возле самой стены, лежало что-то красное. Похоже на шарф. София забралась под кровать и выудила оттуда красное шелковое кашне. Ясно было одно: у нее такого никогда не было.

Разглядывая кашне, она тихонько вскрикнула. Вдоль шва было черной ручкой написано: «ХИЛЬДА».

Хильда! Что же это за Хильда? Как могло случиться, что их пути постоянно пересекаются?

СОКРАТ

… умнее тот, кто знает, чего он не знает…

Накинув платье, София вскоре спустилась в кухню. Мама стояла, наклонившись над раковиной. Про кашне девочка решила не рассказывать.

— Ты взяла газету? — невольно спросила София.

— Будь добра, принеси ее, — оторвалась от посуды мама.

София выбежала на гравийную дорожку и через минуту уже заглядывала в почтовый ящик.

Только газета. Конечно, нельзя мгновенно ожидать ответа на свое письмо. На первой странице газеты внимание Софии привлекло несколько строчек про норвежский батальон миротворческих сил ООН в Ливане.

Батальон ООН… Не его ли штемпель стоял на открытке от Хильдиного отца? Правда, марки там были норвежские. Но может быть, у норвежцев в батальоне собственная почта?…

— Как ты, однако, стала интересоваться газетами, — насмешливо заметила мама, когда София вернулась в кухню.

К счастью, ни за завтраком, ни после мама не касалась темы почтового ящика и Софииного «возлюбленного». Потом она ушла в магазин, а София, прихватив письмо о вере в судьбу, залезла в Тайник.

Около коробки с философским курсом она вдруг увидела белый конвертик. Сердце Софии бешено заколотилось. Она была уверена, что его принесла туда не она.

Этот конверт тоже был мокрый по краям. И, как на вчерашнем белом конвертике, в нем проступали две вмятины.

Неужели сюда приходил философ? Значит, ему известно про ее секретное убежище? Но почему конверты мокрые?

У Софии голова шла кругом от всех этих вопросов, разорвав конверт, она прочла вложенный листок.

Дорогая София! Я с большим интересом — и с некоторой грустью — прочел твое письмо. С грустью, потому что должен разочаровать тебя в отношении чашечки кофе и прочего. Когда-нибудь мы с тобой непременно встретимся, но пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу показаться на Капитанском повороте.

Кроме того, должен сообщить, что с сегодняшнего дня больше не буду доставлять письма лично. Рано или поздно это стало бы слишком опасно. Последующие письма будут приходить с моим маленьким курьером — зато прямо в твое тайное убежище.

В случае нужды ты по-прежнему можешь сама связываться со мной. Для этого нужно только выложить на видное место розовый конверт с кусочком сахара или сладкого печенья внутри. Обнаружив такой конверт, посыльный доставит его мне.

P. S. Не думай, что это приятно — отказывать барышне, которая приглашает тебя на кофе. Но иногда приходится.

P. P. S. Если тебе попадется красное шелковое кашне, прошу сохранить его. Такой обмен вещами иногда случается, особенно в школах и других подобных заведениях. А у нас, как-никак, философская школа.

С приветом,

София прожила на свете четырнадцать с лишним лет и за свою юную жизнь получила немалое количество писем, в основном поздравлений с Новым годом, днем рождения и так далее. Но она еще не держала в руках столь странного письма.

Прежде всего, оно было без марки. Его даже не клали в почтовый ящик, а принесли прямо в сверхсекретное убежище Софии в бывшей живой изгороди. Удивительно было и то, что в сухую весеннюю погоду письмо оказалось мокрым.

Больше всего Софию, конечно, потряс шелковый шарф. У ее философского наставника есть вторая ученица. Хорошо! Эта ученица потеряла красный шарф. Отлично! Но как она могла потерять его под кроватью у Софии?!

А чего стоит сам Альберто Нокс… Надо ж иметь такое имечко!

Во всяком случае, письмо подтверждает, что между учителем философии и Хильдой Мёллер-Наг существует какая-то связь. Но с чего вдруг Хильдин отец начал путаться с адресами, оставалось непостижимым.

София долго размышляла над тем, какое отношение имеет к ней Хильда. В конце концов она безнадежно вздохнула. Философ пишет, что когда-нибудь они встретятся. Может, она хотела бы встретиться и с Хильдой?

София повернула листок. На обороте оказалось еще несколько строк.

Существует ли природная стыдливость?

Умнее тот, кто знает, чего он не знает.

Истинное понимание приходит изнутри.

Человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно.

София давно сообразила, что короткие фразы в белых конвертиках призваны подготавливать ее к содержанию больших конвертов, которые прибывают следом. Теперь ее осенило: если курьер доставит желтый конверт прямо в Тайник, София может дождаться его (или ее). А потом вцепиться в пришедшего и не отпускать, пока он (или она) не расскажет побольше про философа! Кроме всего прочего, в письме говорилось, что посыльный «маленький». Может, это ребенок?