Павел Алексеев - Без жалости Страница 12

-Иди уже, трусишка, - захихикала Сонька, - А тятю, значит, ты не боишься? У него молоток есть!

-С тятей проще, - ответил я, натягивая штаны, - Мы мужики - как-нибудь договоримся. А вот погибнуть от руки женщины, да ещё от полена, это меня как-то не радует. Поэтому, надо быстро линять отсюда, пока не нагрянули.

-Ага, боишься! - злорадно сказала Сонька, улёгшись на живот и болтая ногами в воздухе. Соблазнительное зрелище, надо сказать. Я на мгновение, даже застыл в раздумьях, стоит ли рубашку надевать или нужно снова штаны снимать? Вот, чертовка, что делает.

-Сонька, прекращай! - попросил я, усилием воли, давя инстинкты и напяливая рубаху, - Бежать надо, а ты играешься. Я и так от тебя оторваться не могу, а ты издеваешься.

Сонька снова захихикала, протянула руку и неторопливо накинула на себя одеяло, при этом, хитро на меня поглядывая, положив голову на подушку. Только получилось ещё хуже. Или наоборот лучше - это как посмотреть. Одеяло она накинула на часть спины и попку, а болтающиеся в воздухе ноги и всё остальное осталось на виду - заставив включиться фантазию. Вот как у женщин это получается? Ей всего шестнадцать лет, ещё недавно была тихой, скромной девочкой, которую обижали поселковые пацаны. А сейчас? Вот откуда из неё это всё прёт? Наверное, природой заложено на уровне инстинктов, не иначе. Я тяжело вздохнул, затянул пояс, поцеловал Соньку на прощание и слинял.

На выходе из дверей, накинул на себя невидимость, опробовав новую плюшку. Кстати, надо придумать названия всему тому, что я делаю или буду делать. А то в самой базе нет никакого определения навыкам. Даётся способ применения и разъясняется эффект и всё.

Так вот, что такое эта самая невидимость? Любой предмет обладает цветом, объёмом, издаёт шум, запах, преломляет свет, и вообще, создаёт массу факторов, влияющих на окружающую среду. Поэтому, его видят, слышат, чувствуют, воспринимают и на него как-то реагируют. А эта самая 'невидимость', она все эти факторы 'размывает'. Именно размывает, по пространству. И объект вроде есть, но на него не реагируют. Для окружающих, он просто исчезает. Вот и я, накинул этот полог невидимости, кстати, хорошее название придумал, исчез из поля зрения, для всевидящих соседей. И спокойно пошёл домой.

Дома, чтобы не разбудить родню, забрался на сеновал, а там, занялся тем, что и планировал - начал сочинять названия, для своих новых способностей.

***

-Где был? - это мой папа, допрос устроил.

-У Соньки ночевал, - откровенно ответил я. Ну, а чего скрывать? Всё равно ведь надо сознаваться, почему бы это не сделать сразу.

-Хм? - удивился отец, - И ты так спокойно об этом говоришь?

-А чего волноваться, батя? - тут уже удивился я, - Ты человек вразумительный, сам должен всё понимать. Мама тоже у нас женщина умная, покричит, поругается и смирится. Да и не вижу я ничего такого, чтобы было чего стыдиться.

-Ну... Не рано?

-Нормально, батя, нормально. Сам знаешь, любовь она не спрашивает, когда нагрянуть.

-Любовь ли, сынок?

-Любовь, батя, однозначно, - уверенно ответил я, - Я теперь Соньку никому не отдам и обидеть не позволю.

-Хм, - поморщился отец, - Эх, не пара она тебе, сынок. Не пара. Ты молодой ещё, тебе жить, да жить. А ты в такое дерьмо умудрился вляпаться.

-Ну и в какое это я дерьмо вляпался? - заинтересовался я, - А то смотрю, ты всё время морщишься при упоминании Соньки или её семьи.

-Отец её, Яков, в гражданскую у Петлюры служил. Так что, неблагонадёжным он у нас числится. А тут ты, со своей любовью...

-Тю... - протянул я, - Да плевать, где он служил. В то время, брат на брата шёл, сын на отца. На то она и гражданская война. Сейчас он простой сапожник и вреда от него нет. Да и дети за отца не в ответе. Причём тут моя Сонька? Да и уедем мы скоро.

-Куда это ты собрался? - удивился отец, сбитый с мысли резким переходом темы.

-Поступать поеду, в Москву, ну и Соньку с собой заберу.

-В Москвуу-ууу... - протянул отец, ток же, как недавно это делали Федька и Сонька. Вот чего так удивляются? Город как город, большая деревня.

-В неё самую, - коротко ответил я.

-Ну, ну. И на кого? Ты же вроде в Богучар собирался, учителем хотел стать?

-Не хочу я в Богучар и не хочу учителем. А на кого и куда, в Москве разберусь на месте, там выбор шире. Главное, сейчас ехать, не затягивать. Пока освоюсь, пока определюсь с выбором. А времечко идёт.

-Ну, хорошо. Приехал ты туда и что? Где жить, на что жить? Об этом подумал?

-Да за это ты не волнуйся, батя, - усмехнулся я, - Будь уверен, не пропаду. Мне главное туда доехать, а там уже определюсь.

-Определиться он, - проворчал отец, - Ты сам подумай, у нас с матерью не великие зарплаты, что-то конечно дадим, но на многое не расчитывай.

Потом махнул рукой, поднялся и пошёл в дом. Утро было ещё раннее, так что, пошёл наверное, мать 'радовать'. Уу-у, сейчас начнётся. Свалить что ли, пока не поздно? Поздно.

Из дома как снаряд из пушки, вылетела мама и сходу атаковала:

-Ты куда это собрался? А?! Я вот тебе дам Москву! Отвечай!

-Чего отвечать?

-Я тебя спрашиваю, куда ты собрался, паршивец?! Я тебе весь чуб повыдергаю, поганец такой!

-Так это... Может на речку или ещё куда схожу, - включил я дурака.

-Какую речку! Что отец про Москву говорит?

-Да я откуда знаю, мам, чего тебе батя про Москву говорит. Я же не слышал.

-Ах, вот ты, значит как! - мать завладела моим многострадальным чубом и некоторое время с удовольствием его дёргала, - А ну говори, за каким бесом тебя туда потащило?

-Так, на учёбу, мам, - решил я сознаться, - Там перспектив больше.

-Надо же, слова-то, какие умные знаешь - перспектив. А жить где будешь? А на что жить? Ты думаешь, у нас карманы бездонные? Ты хоть знаешь, сколько мы с отцом получаем?

-Да знаю мам...

-Чего ты знаешь? Думаешь легко вас с Маринкой одевать-обувать? А покушать тоже надо! И Сонечку с собой замыслил тащить, изверг?

-Мам, да всё нормально будет, чего ты...

-Я тебе дам, всё нормально!

И так, ещё минут сорок она меня терроризировала. Но я упёрся - поедем и всё. Наконец, мама ушла на работу, отец тоже, а им на смену вышла Маринка.

-Вов, мама с папой ушли? - громким шёпотом спросила она, выглядывая из дверей дома.

-Ушли, ушли, - усмехнулся я, - Вылезай, не бойся.

-А я и не боюсь, - ответила сестрёнка, и гордо задрала нос, при этом едва не навернулась с крыльца.

Подхватив её, я не смог удержаться от смеха, она такая забавная была.

-Ой, Маришка, чудо ты расчудесное!

-Чего это я чудо? Просто тут ступенька шатается!

-Ага, ступенька шатается. Под ноги надо смотреть, а не нос задирать выше крыши.

-И нечего не выше крыши, врёшь ты всё! Вот тебе - мммм! - Маринка показала мне язык, снова задрала нос и направилась в сторону туалета типа 'скворечник'.

Ну и по пути, споткнулась об курицу, гулявшую по двору. Обе с воплями разлетелись в разные стороны, а я от души рассмеялся. Вот кто-кто, а Маринка умеет поднять настроение. Сестрёнка у меня просто замечательный, маленький человечек.

Глава 5

-Вот и всё Володенька, - баба Маня поджала губы и продолжила, - Всё что могла, всё тебе рассказала, ничего не утаила. Память у тебя замечательная, всё запомнил. Вот практики у тебя нет, негде было на личном опыте опробовать полученные знания. Про травки тоже молодец, надеюсь пригодиться, если нужда возникнет. Знаю, уедешь скоро, и больше мы не увидимся с тобой...

-Бабушка, чего вы такое говорите! - возмутился я, но она меня прервала.

-Не перебивай, а то дам сейчас клюкой по голове бестолковой, - строго сказала она, погрозив пальцев, - Умру я скоро, чувствую, время моё подходит. Есть у меня к тебе просьба. Когда будет возможность, передай мои знания дальше - своему ученику или ученицы. Жаль будет, если всё накопленное в могилу уйдёт. Обещаешь?

-Обещаю, бабушка, - вздохнул я тяжело. Баба Маня была замечательным человеком. Как не жаль, но не мог я ей ничем помочь. В моей базе были практические навыки по излечению живых организмов, но вот они ещё не развернулись - тело было не подготовлено, для таких тонких воздействий. Это же не молнией шарахнуть, это гораздо сложнее.

-Вот и хорошо, - одобрительно кивнула она, - Помни о моей просьбе. А сейчас иди, нечему мне больше тебя учить. И не думай обо мне, не переживай. Вышли мы все из земли, в неё и уйдём.

Я встал, некоторое время смотрел в спокойные и добрые глаза этой святой женщины, потом поклонился и, не прощаясь, вышел. Глаза защипало, невольно навернулись слёзы. Я сохраню в своём сердце память о бабе Мане и исполню её завет. И когда подходил к дому, я понял, мы действительно больше не увидимся.

***

-Так, где ты находился в момент убийства?

-Какого убийства, - поинтересовался я, - Вы уточните, Алексей Макарович.

-А что, у нас разве много убийств, случается? - спросил участковый уполномоченный, терзая меня по поводу обнаружения семерых трупов, в разной степени целостности. Рыбы и раки их за несколько суток хорошо обглодали.