Юрий Коротков - Виллиса (Танцующие призраки) Страница 12

— Чего он хочет? — подозрительно спросила Юлька.

Игорь пожал плечами.

Валерка уже договорился о чем-то с диск-жокеем и звукооператорами.

— Внимание, друзья! А теперь — страничка в стиле ретро. Наш добрый старый рок-н-ролл! — объявил диск-жокей. — Но — это не просто танец, это конкурс. Гость нашей дискотеки — балерина. Вот она… да-да, в голубом свитере… прошу любить и жаловать, ее зовут Юля. Улыбнитесь, Юля…

Юлька стояла, ни жива, ни мертва посреди огромной любопытной толпы.

— Юля вызывает на соревнование любую желающую. Час рок-н-ролла! Нон-стоп! Условия просты: танцуем в полную силу, партнеры меняются через каждые десять минут! Победителя ждет приз — вот этот плакат, — диск-жокей продемонстрировал плакат какой-то рок-группы. — Итак, начинаем! Профессионал против любителей!

Растерянная, с пунцовыми щеками Юлька готова была провалиться сквозь землю. Валерка за руку втащил ее в круг. Толпа, радостно ждущая развлечения, загудела.

— Как же так, Юля? — укоризненно кричал диск-жокей. — Завлекла и бросила? Ну, смелее, смелее! Ну-ка, все дружно: Ю-ля! Ю-ля! Шай-бу! Шай-бу!

Юлька беспомощно оглянулась на Игоря. Тот мстительно усмехнулся. Юлька отвернулась, вырвала руку у Валерки и сама вышла в круг. Рядом встали еще три девицы.

— Итак, засекаем время… Пять… четыре… три… два… один… Начали!

— Пари! — заорал Валерка. — Ставлю часы против червонца! Ну? «Кассио» с калькулятором!

— Принимаю, — крикнул кто-то.

— Три коктейля — против!

— Давай!

Кругом возбужденно галдели, спорили, лезли на подоконники, на банкетки, чтобы лучше видеть. С подиума снисходительно смотрели девицы в комбинезонах.

Первый партнер Юльки был опытный танцор, он уверенно крутил ее в ту и в другую сторону, в четыре оборота с перехватом руки. Юлька танцевала с каменным лицом, фиксируя взгляд в одной точке. На втором курсе в училище в порядке эксперимента преподавали современный танец, классический рок она знала.

Две соперницы сошли на втором партнере, последняя продержалась еще несколько минут, потом, пущенная неумелой, но сильной рукой, не устояла на ногах и врезалась в толпу.

Лица партнеров мелькали у Юльки перед глазами, все остальное слилось в одну пеструю полосу. В дискотеке было душно, она сразу взмокла от пота, туфли скользили по полу.

— Тридцать минут! — азартно крикнул диск-жокей.

— Давай, давай, крути! — кричали те, кто ставил против.

— Нормально танцуйте! Так кого хочешь загонишь! — орали те, кто ставил на Юльку.

— Сорок минут!..

— Пятьдесят!..

Игорь увидел, как Юльку повело в сторону, она неловко качнулась, партнер едва успел подхватить ее.

— Сходит!

— Держись! Десять минут!

Кругом стоял крик и визг. Игорь стал пробиваться вперед.

— Хватит! — крикнул он. — Кончайте!

Его удержали, оттолкнули за спины.

— Пять минут!

— Три!

— Две!

— Победа!

Выигравшие орали и хлопали в ладоши, круг исчез, заполненный ликующей толпой, Игорь пробивался сквозь нее, ища Юльку.

— Приз королеве вечера! — надрываясь, кричал диск-жокей. — Юля, где вы?! Все дружно ищем королеву вечера!..

Юлька, покачиваясь, брела по коридору. Гул дискотеки остался позади. Она села на банкетку, сняла туфли. Пальцы были стерты, колготки пропитались сукровицей. Она сжала горящие ступни ладонями, морщась от боли. Подбежал взъерошенный, запыхавшийся Игорь.

— Юлька!.. — он увидел ее сожженные ноги, охнул и сел, привалившись спиной к стене. — Дурак! Дурак, дурак! — он несколько раз крепко ударил себя кулаком по лбу.

Опираясь на перила, Юлька поднималась по лестнице. Дверь в мальчишеское крыло была уже заперта, свет в коридорах выключен.

Юлька молча расписалась в журнале увольнений. Галина Николаевна выразительно посмотрела на часы.

— Что происходит, Юля? Юлька хмуро глядела в сторону.

— То есть, я понимаю, что происходит. Я хочу спросить, о чем ты думаешь? Гастроли через неделю, два месяца до экзаменов — до лета не могла дотерпеть?

Юлька усмехнулась:

— А что, можно выбирать — когда?

— Не можно, а нужно! И всю жизнь тебе придется думать — что можно, чего нельзя и в какое время. — Галина Николаевна придвинула к себе раскрытую книгу, сухо сказала:

— Последнее предупреждение. Еще раз опоздаешь — не обижайся…

Девочки уже спали. С кровати Середы было снято белье, матрас прикрыли одеялом, но вид у комнаты все равно был сиротливый. Только зеленый заяц по-прежнему сидел на тумбочке. Юлька включила свою лампу, пригнула вниз, стала раздеваться. Замерла, взглянула на Титову. Та лежала, уткнувшись лицом в подушку, свернувшись тугим калачиком. Юлька погасила свет, забралась под одеяло. Через минуту ей почудился странный звук. Юлька села, прислушалась. Тихо позвала:

— Нина…

Титова не ответила. Юлька включила и приподняла лампу, подошла к подруге.

— Нина…

Та застонала сквозь зубы, мучительно, судорожно выгибаясь всем телом. Юлька с трудом повернула ее к себе — и отшатнулась. Лицо Титовой блестело от пота, тусклые глаза закатывались под веки, подушка и простыня были в мокрых желтых пятнах.

— Не надо… — простонала она. — Не зови… пожалуйста…

— Галина Николаевна! — Юлька в ужасе бросилась к двери.

— Не надо!..

Воспитательница уже бежала по коридору.

— Там… — Юлька указывала рукой. — Там…

Ия стояла в ночной рубашке, издалека испуганно заглядывая в лицо подруге. Галина Николаевна включила верхний свет.

— Нина, что с тобой? — она склонилась над постелью. — Врача! Скорее!

Ийка метнулась в дверь.

— Нина… Что случилось? Нина, ты меня слышишь?.. Скажи, ты меня слышишь? — Галина Николаевна встряхивала ее за плечи.

В комнату заглядывали встревоженные девочки. Растолкав их, вбежал врач, присел на кровать. Оттянув веки, заглянул Нине в глаза.

— Ты пила что-нибудь? Посмотри на меня… Ты пила что-нибудь, да?

— Я не нарочно… Честное слово…

— Что ты пила?!

— Честное слово… — она опять судорожно выгнулась, ее рвало желчью.

Врач выдвинул ящик тумбочки, вперемешку с заколками, письмами на пол посыпались блестящие упаковки с голубыми капсулами.

— Сколько ты выпила? — он поднес лекарство к глазам Нины.

— Только Наталье Сергеевне не говорите… пожалуйста…

— «Скорую»! — крикнул врач. — А вы куда смотрите, лебеди! — обернулся он к Юльке. — Только в зеркало пялитесь, вокруг ни черта не видите!..

Доктор из «скорой помощи» выгнал девчонок в коридор. В полуоткрытую дверь было видно, как он колдует с длинным резиновым зондом. Потом в интернат поднялся небритый, хмурый шофер с носилками, и Нину, укутанную по горло одеялом, пронесли к лестнице. Вдоль всего коридора стояли девчонки. Сквозь запертую стеклянную дверь смотрели со своего крыла ребята.

— Спать! — крикнула Галина Николаевна. — Всем спать!

В комнате тошнотворно пахло желчью. Ия тихо всхлипывала на своей кровати.

— Юль… — позвала она. — Юль, можно я к тебе? Я боюсь…

Она перебралась к Юльке, прижалась мокрой щекой к ее плечу.

— С тобой не страшно… Ты сильная…

Юлька молча смотрела широко открытыми глазами в темноту.

— И-и, легко!.. За рукой… Азарова, не умирай!..

Наталья Сергеевна, как всегда, подтянутая, гладко — волосок к волоску — причесанная, в гарнитуре тяжелого старинного серебра, раздраженно ходила по залу.

— Сергиенко, я тебя в первый класс отправлю, арабеск учить!..

Юлька работала вяло, через силу — не танцевала, повторяла заученные до автоматизма движения, глядя перед собой пустыми глазами.

— Сергиенко!.. Я кому говорю! — Наталья Сергеевна вдруг бросилась к Ольге. — Оторвать?! — заорала она. — Оторвать руку?! Мешает?!

Ольга растерянно улыбалась дрожащими губами, не понимая, что надо делать.

— Кор-рова! — Наталья рванула ее за плечо, как куклу, и, не сдержавшись, пнула острой туфлей по ноге. Удар пришелся в надкостницу, Ольга охнула и начала сгибаться. Тут же выпрямилась, пересиливая боль, и встала в прежнюю позу, заученно улыбаясь. В длинных ресницах копились слезы.

— Не смей, — тихо, угрожающе сказала Наталья Сергеевна.

Девчонки замерли у станка, открыв руку, боясь шелохнуться.

— Не смей, я сказала…

Ольга изо всех сил распахивала глаза, поднимала лицо, чтобы слезы не выкатились на щеки.

— Продолжаем…

«…Я сама не знаю, Зайчонок, что со мной. Перестала понимать главное — зачем все это?.. Вчера увезли в больницу Нину Титову. Оказывается, она уже три месяца пила самые сильные лекарства — все больше и больше, чтобы похудеть перед экзаменами. Теперь будет долго лежать — может, год, может, дольше. Врач сказал, что у нее отказали почки».

— Стоп! Азарова, что происходит? На тебе что, воду возили?.. Я к тебе обращаюсь!