Борис Васильев - Князь Святослав. Владимир Красное Солнышко Страница 12

— Значит… Значит, мое позорное поражение было задумано тобою, воевода Свенельд?

— Да, мой князь, — спокойно ответил великий воевода. — Противника надо сначала окружить, а уж потом наносить удар по центру. Тогда он обречен на разгром. Он это знает, а поэтому всегда стремится уйти от окружения. Значит, надо найти способ, чтобы выманить противника в удобное для окружения место.

— Как? Как я заставлю его принять бой в избранном мною месте?

— Он должен быть уверен, что победит тебя, — Свенельд улыбнулся. — А такая уверенность у врага появляется, когда он заведомо знает, что превосходит тебя по численности.

— Ты предлагаешь мне, внуку великого Рюрика, воевать малыми силами, воевода?

— Да, великий князь. Сила твоей дружины должна заключаться не в количестве, а в мастерстве каждого. Я куплю в Византии доспехи для всей дружины Морозко, и твои воины будут надежно защищены от стрел вятичей. А потом вместе подумаем, каким способом выманить вятичей из лесов и заставить их сражаться в выбранном тобою месте.

— Благородное решение, но я обойдусь без киевской подачки.

— Византийская броня стоит очень дорого, сын мой, — как-то неуверенно сказала княгиня Ольга.

— Сколько бы она ни стоила, я не возьму и горстки вашего золота.

Святослав резко подчеркнул слово «вашего». Двери были открыты, в соседней палате накрывали пиршественный стол. А молодой князь говорил вызывающе громко, порою срываясь на крик, и до челяди доносилось каждое слово.

— Ты надеешься занять золото у ромеев? — спросил Свенельд. — Они богаты, и с удовольствием дадут тебе его, но какова будет расплата.

«Золото ромеев», — отметил про себя не пропускавший ни одного слова Обран. — За такие сведения Калокир осыплет меня милостями…».

— Я сам добуду золото, — резко и громко продолжал Святослав. — Мне не нужны подачки из вашей казны.

— Но как быть с вятичами? — по-прежнему неуверенно продолжала великая княгиня. — Без византийской брони…

— Не надо тревожить вятичей, — вдруг негромко сказал Святослав.

— Но ведь ты, сын мой, только что возмущался, что не смог разгромить их…

— Они не препятствуют проходу по Оке. А Ока впадает в Волгу.

— Я знаю. Но…

— Волга ведет в тыл Хазарскому каганату, великая княгиня, — спокойно сказал Свенельд, мгновенно понявший стратегический замысел Святослава. — Если тихо, тайно сплавиться по ней, будет возможность ударить хазарам в спину.

— Воевода, как всегда, читает мои мысли, — усмехнулся Святослав.

— Хазарский каганат очень силен, сын мой, — упорно продолжала великая княгиня. — У него несметное множество воинов и опытные полководцы.

— Я тоже опытный. Если…

Святослав неожиданно улыбнулся и замолчал. Улыбка столь редко появлялась на его лице, что великая княгиня Ольга и Свенельд удивленно переглянулись.

— Что значит твое «если»?..

— Если вы не будете мне мешать.

— Мы будем тебе помогать, сын мой, — сказала великая княгиня.

— Отныне мой стан будет ниже Киева на одно поприще. На левом притоке Днепра. Выдать мне в долг коней и по три попоны на каждого коня. Заплачу все долги сполна, как только добуду золото.

— Возьмешь с собою Малушу, сын мой? Она не должна спать на голой земле.

— Малуша?.. — Святослав нахмурился. — Я сообщу позднее. Пока она останется в твоем Летнем дворце, великая княгиня.

Свенельд вздохнул:

— Кто даст тебе золото?

— Тот, кто первым увидит во мне конунга русов, воевода.

Святослав резко развернулся и, не оглянувшись, вышел из дворца.

И вновь возникает вопрос: как бы повернулась не только дальнейшая судьба самого князя Святослава, но и вся история Руси, если бы неожиданно не дрогнула основа опасного и могущественного соседа Киевской Руси — Великой Византийской империи.

Это было самое мощное государство, образовавшееся после распада Римской империи, почему его жители и назывались на Руси ромеями, то есть римлянами. Раскинувшись на двух материках — Европе и Азии, — византийцы вели обширную торговлю со всем культурным миром того времени и беспощадные войны с миром, считавшимся куда менее развитым. У Византии была самая большая, хорошо вооруженная армия, которой командовали выдающиеся, отлично подготовленные полководцы. Ее самый крупный в мире военный и торговый флот держал под контролем все Средиземное море, а боевые корабли имели на вооружении «Греческий огонь», безотчетно пугавший всех современников.

Греки первыми в военной истории применили метание снарядов на расстояние. Наполнив глиняные корчаги нефтью, они поджигали нефть и баллистами забрасывали горящие плошки на палубы кораблей. Деревянные корабли вспыхивали далеко от судов византийцев. Так был сожжен русский флот великого князя Игоря.

Однако самым большим завоеванием греческого государства следует считать создание особой внешней политики, получившей в истории многозначительное название «Византийской». Это была глубоко продуманная система натравливания одних врагов Византии на других. В этом искусстве интриг, провокаций, споров и ссор империя не знала себе равных.

Византия вела обширную рабовладельческую торговлю, покупая в соседних странах (особенно в Киевской Руси) мальчиков и девочек. Девочек поставляли в гаремы, мальчиков готовили в солдаты. После обучения они пополняли ряды армий, сражавшихся вне империи. Саму империю со столицей, которую на Руси называли Царьградом, защищала личная гвардия императора, в которую отбирались лучшие жители собственно Византии. И гордая столица не только не признавала, но и презирала рабские армии окраин.

Эти рабские армии были разгромлены наконец-то объединившимися месопотамскими племенами. Заветная цель прорваться к Великому шелковому пути оказалась неосуществимой мечтой. В Царьграде началась смута, один император менял другого проверенным путем дворцового переворота или столь же проверенной крысиной поступью яда.

Косвенным путем на выход к Великому шелковому пути обладал Хазарский каганат, за что весьма регулярно получал очень неплохой доход. Но хазары были далеко, политически держались весьма обособленно и в сети лукавой политики Царьграда не ввязывались. Кроме того, меж Византией и Хазарским каганатом лежала Киевская Русь. Значит…

Значит, воевать с хазарами должны были витязи Киевской Руси. Не бесплатно, конечно, за золото, но золото возвращается в свои закрома. Оно всегда возвращается, если его приручить.

И когда Херсонесский наместник Калокир донес, что великий Киевский князь Святослав нуждается в золоте для войны с Хазарским каганатом, к нему тотчас же был отправлен вестник с повелением немедленно передать лично Святославу сорок пудов золота.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

А Святослав стоял с дружиной Морозко и личной стражей под Киевом. Он повелел не строить никаких укрытий, даже шалашей, спать на голой земле, подстелив попону, и не варить никакого хлебова. Утром вставал до рассвета, разводил для сладко спавшей дружины костер без дыма, тонкими кусками нарезал мясо. К сожалению, никакой дичины не было, охотиться Святослав запретил, приходилось довольствоваться кониной, и это ему не нравилось.

Он старался соблюдать законы варяжского братства даже в мелочах. Свято поверив старому варягу, быстро и странно скончавшемуся вскоре после долгих и подробных разговоров с юным великим князем, он строго следовал его заветам. Помнил не только слова, но и все интонации старческого дребезжащего голоса и, засыпая, всегда повторял про себя его наказы.

Он стал странно молчалив. И раньше-то был немногословен, а теперь порою не произносил ни слова за весь день. Сфенкл, поразмыслив, отнес эту странную перемену ко дню первой встречи со старым варягом. Когда пропала собака великого князя, которую все очень любили.

Но Сфенкл не задавал вопросов, он был умен и сдержан. Наделенный богатырской силой Икмор был слегка косноязычен, а потому отсутствие разговоров его всегда устраивало. А вот живого Руслана это странное молчание угнетало.

— И чего великий князь все время молчит? Каким-то странным стал…

Живан, не оставивший своего господина и в его добровольном изгнании, напевно повествовал о былых богатырях и тем самым как-то разряжал обстановку, однако запас этих сказаний был невелик, Живан часто повторялся и вскоре всем надоел.

— Давайте хотя бы Асмуса пригласим, — ворчал Руслан, окончательно умаявшись от скучных повторов Живана. — Тот хоть занятные греческие сказки знает.

Асмус рассказывал греческие мифы о героях, путешествиях, Троянской войне. Святослав любил его слушать.

— Скажи там, в Киеве, чтоб Асмуса прислали, — сказал Святослав.