Александр Торин - Дурная компания Страница 12

— Ну хорошо, — иронично сказал я. — Я все понимаю. Но почему же тогда не ходить в костюме с галстуком? Кстати, еще полагается, чтобы из нагрудного кармана торчал платочек в мелкий горошек. —Андрей, казалось, не понял иронии.

— Ты понимаешь, — уже не так агрессивно сказал он и как-то грустно вздохнул, — не принято. В пиджаке и в галстуке у нас в компании ходит только Ефим, у рядовых инженеров считается хорошим тоном расстегнутый воротник. Это придает демократичность. Нет, ну мы иногда одеваем галстуки на важные приемы или на выставки. Да, еще запомни, от тебя никогда не должно ничем пахнуть. Здесь этого не выносят. Если Ефим почувствует, что от тебя пахнет потом или изо рта, твоя карьера закончена! Сейчас мы заедем в магазин и купим дезодорант и полоскание для рта.

—Боже, куда я попал, — думал я, выходя из машины. —Демократично расстегнутый воротник на полосатой рубашке! — Мы зашли в огромный магазин, как я впоследствии понял, один из самых дорогих в округе. Вдоль стены стояли стеллажи с рубашками, и я с ужасом узнал дурно и безвкусно скроенные, полосатые, похожие на пижамы рубахи из плотного, напоминающего дерюгу синтетического волокна. Когда я посмотрел на цены, нервный импульс пробежал у меня по позвонкам, и я начал протестовать.

— Умоляю, не надо их покупать, — взмолился я — у меня в чемодане пять абсолютно новых итальянских рубашек, из них три точно в такую же полоску и гораздо симпатичнее этих. К тому же, они из чистого хлопка!

Андрей недовольно повернулся ко мне. Глаза его сердито сверкнули, а щеки и лысина мгновенно налились кровью и покраснели.

— Послушай, ты меня уже до белого каления довел! — процедил он сквозь зубы. — Пока ты не встанешь здесь на ноги, будешь меня беспрекословно слушаться, для твоего же блага, дурак! У твоих рубашек есть сзади складочка и вешалка? Нет? То-то же, — и он указал на странную и раньше невиданную мной деталь, о существовании которой я не подозревал, вернее не обращал на нее внимания. — Учти, — продолжал Андрей уже более спокойно, — рубашка без защипочки и вешалочки сзади — неправильная, и любой, кто на тебя посмотрит, сразу обратит на это внимание! Тебе нужно по крайней мере семь — восемь рубашек: на каждый день и запасные. Рубашки будешь сдавать в прачечную и крахмалить. — Он прошел по рядам и вернулся с горой рубашек, отличающихся количеством и цветом полосочек. «Сколько?» — Он протянул кассиру кредитную карточку. — Дома отдашь, — утвердительным тоном сказал он. — Надеюсь у тебя есть деньги?

Я был ошарашен наличием складочек и вешалочек на рубашках и уже представлял, как барахтающихся сотрудников берут и подвешивают к крюку, вделанному в стену. Мы двигались от отдела к отделу, покупая темные брюки, скромный пояс с золотой пряжкой и темные носки. Я был благодарен судьбе за то, что в компании Пусика галстук носит только ее президент: галстуки в этом магазине стоили целое состояние. К тому моменту, когда мы вышли из ярко освещенного магазина, уже стемнело, и вечерние фонари сверкали на фоне черного неба. Тускло светились далекие созвездия, и в моих карманах недоставало месячной университетской зарплаты. В бесчисленных пластиковых и бумажных пакетах шуршало форменное обмундирование, распространял приторный запах дезодорант и плескалась жидкость ядовито-голубого цвета для полоскания рта. Жидкость напоминала денатурат.

«Денатурат — дегенерат, — крутилось у меня в голове. — Человек, что колбаса, во что его одеть, то и получится», — мне казалось, что эта странная фраза светится розоватым неоновым цветом на фоне реклам, фонарей и далеких звезд. Спать уже расхотелось, какая-то эйфорическая пьянящая легкость дурманом наполняла организм, и все происходящее казалось совершенно нереальным, как сон или глупый фильм в пустом темном кинозале. «Вернуться, вернуться!» — повторял я, понимая, что это не очень реально, что денег у нас нет, с работы я уже уволился и жена с ребенком через месяц должна приехать ко мне…

Через несколько минут мы подъехали к дому Андрея, в котором мне предстояло жить до тех пор, пока я не получу первую зарплату и не сниму отдельное жилье.

Андрей снимал квартиру в двухэтажном доме серого цвета. Дом этот напоминал большой барак, в котором по чьей-то прихоти построили подземный гараж и подвесили балконы. Внутри находился цементированный дворик, вызывающий ассоциации с тюремным колодцем для прогулок. Впрочем посередине дворика светился голубым цветом маленький бассейн, правда огороженный от окружающего мира железным забором с массивным навесным замком.

Квартира была не очень просторной, но вполне приемлемой для жилья. Пол покрывал синтетический ковер грязно-коричневого цвета, покрытый множеством темных пятен. От невысокого потолка веяло жаром. Я с удивлением поднес руку к потолку, почувствовав жар, как от раскаленной духовой плиты и на всякий случай вышел на балкон. На улице было уже совсем прохладно, но крыша так прогрелась за день, что в квартире было нечем дышать.

— Располагайся! — Андрей был решителен. — Кстати, надо тебя будет познакомить с ребятами. В этом доме живут несколько наших сотрудников с Пусика: Петя, Игорь и, кстати, сам Борис. Но они еще на работе.

— В такое время? — удивился я.

— Между прочим, у нас в компании бездельничать не полагается, и у всех много работы! — с показной гордостью ответил Андрей. — Ты пока приведи себя в порядок. Боря собирался с тобой поговорить, когда вернется домой.

Я обомлел. Разговоры не входили в мои ближайшие планы, особенно учитывая, что завтра утром предстояло идти на работу и я надеялся хоть немного поспать.

О Борисе я много слышал еще в старые времена в Москве и даже несколько раз встречался с ним в молодости, в основном в гостях у Андрея. О нем ходили легенды. Происходил он из потомственной академической семьи, пострадавшей от советской власти. В моей памяти Борис остался высоким, чуть рыжеватым очкариком с интеллигентым, но в то же время сильным и волевым лицом, с широкими плечами и громовым голосом. Выпускник престижной физико-математической школы, не страдающий родственными связями с малым, но вредоносным народом, победитель всевозможных олимпиад, он с легкостью поступил в Московский университет в тот самый год, когда меня оттуда вымели поганой метлой за испорченное происхождение. Вскоре Боря стал блистать, защитил диссертацию и остался работать на кафедре. О нем говорили как о лучшем программисте Союза. При встречах он вызывал невольное уважение быстротой своего ума и прямолинейностью суждений, граничащей с жесткостью.

Попав к Пусику, Борис работал днями и ночами и сделал блестящую карьеру, всего за пару лет став вице-президентом компании. Судя по рассказам Андрея, он уже через неделю досконально изучил все приборы, выпускавшиеся фирмой Пусика, выучил электронику и знал на память все принципиальные схемы.

Примерно через час раздался телефонный звонок, и Андрей подошел к телефону.

— Ну что, все в сборе? — я узнал низкий голос Бориса. — Гость твой не заснул? Хорошо, привет ему передай, я из машины уже звоню, скоро буду. Кстати, у нас большая проблема. — Он перешел на описание того, как были перепутаны детали при сборке каких-то печатных плат. — Ефим бушевал, искал тебя, но я ему напомнил, что ты гостя встречаешь. Ну ладно, я скоро буду, — и Борис повесил трубку.

Андрей заметно помрачнел.

— Вот видишь, пока я катался с тобой у нас ЧП приключилось! — недовольно сказал он.

Я чувствовал себя полным идиотом. Выходило, что я был виноват по всем статьям. Я проклинал тот момент, когда я принял это роковое решение, занесшее меня на этот такой с виду милый океанский берег.

Неожиданно пол квартиры заходил ходуном. Стаканы в шкафу зазвенели.

— Землетрясение! — вскочил я со стула.

— Это просто кто-то по лестнице поднимается, — меланхолично махнул рукой Андрей.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел Борис. Облик его сохранил еще что-то от того очкарика, которого я запомнил, но внешне Борис довольно сильно изменился. Передо мной стоял широкоплечий мужчина с властным лицом, мускулистыми руками и квадратным подбородком. Тонкие губы были поджаты и немного скривлены, что придавало его лицу немного презрительное выражение, напоминающее смесь хищного оскала с садистской улыбкой. Вице-президент компании был одет в уже знакомую мне форменную полосатую рубашку с защипочкой на спине.

— Привет! — Борис крепко пожал мне руку. — Не заснул еще? — Он повернулся к Андрею. — Значит, информирую тебя, это добром не кончится. Люди распустились, вот в чем наша основная проблема. Я сегодня потратил почти полтора часа на то, чтобы им мозги вправить, как всегда пришлось самому во все влезать и разбираться! Не те детали заказали, припаяли все задом наперед! Завтра с утра срочно этим займись!

Сказано это было все очень серьезно. Передо мной стоял полководец, определяющий стратегию боя и анализирующий потери в живой силе и в боевой технике.