Улья Нова - Как делать погоду Страница 12

Мамин голос кротко и ласково шепчет из трубки, что я же знаю: для нас обоих лучше жить порознь. «Конечно, пока ты не найдешь квартиру, приходи. Дядя Слава не против. Поселим тебя на кухне. Как-нибудь потеснимся. Но мне ведь не надо объяснять? Ты же все понимаешь». И я все понимаю.

Бывшие сокурсники в отпусках, в командировках, за городом. Опухшие и заспанные, шмыгая носами и сопя, они пасмурно предлагают перезвонить на выходных. И я с радостью соглашаюсь.

Леня, тоже бывший курьер, ныне – заведующий лор-отделением поликлиники, как всегда спрашивает, не мог бы я положить ему «пару денег» на телефон, а то он в Рязани, ввязался в историю, продул все до копейки да еще помял бампер. И я, конечно, обещаю положить ему «пару денег».

В мобильных нескольких отдалившихся друзей вежливый голос автоответчика несет околесицу из «Бойцовского клуба» и «Кин-дза-дзы».

Бывший сосед по подъезду спортсмен Игорек, не дослушав просьбы, с гордостью сообщает, что теперь он дилер крупной компании Dirby. Эта фирма уже три десятка лет занимается распространением пылесосов, не имеющих аналогов в мире. Не давая вставить даже: «Вот молодец!» – Игорек стремительно переходит к делу. Будто нажав у себя на груди особую кнопку, он запускает проигрыватель и начинает презентацию. «Ты что-нибудь слышал о нашей продукции?» – энергично интересуется он. В ближайшие пять минут я узнаю, что вакуумно-паровые пылесосы Dirby, созданные по новейшим технологиям из сверхсовременных материалов, оснащены трехскоростным двигателем «Харлея» и заслуженно считаются лидерами среди приборов, предназначенных для уборки дома. На уникальный аппарат дается 350 лет гарантии, что говорит само за себя. На электрических часах безжалостно мигает двоеточие, секунды десятками утекают в прошлое. Не давая возможности возразить, Игорек предлагает бесплатно продемонстрировать у меня дома чудо-прибор и даже с его помощью провести чистку ковра или дивана. Тогда, воспользовавшись секундной паузой, я объявляю, что, к сожалению, с сегодняшнего дня стал безработным, а с завтрашнего дня стану еще и бездомным. На том конце провода бывший спортсмен, ныне дилер крупной фирмы Игорек моментально сдувается, выключает программу воспроизведения презентации и вяло бормочет: «Держись там! Хочешь, порекомендую, поработаешь у нас». Я благодарю Игорька за участие. Перспектива носиться по городу в деловом костюме, с огромной коробкой, заключающей в себе пылесос с двигателем «Харлея», производить по желанию незнакомых людей чистку ковров и диванов здорово отрезвляет. Откуда ни возьмись, берется невиданная энергия. И я с утроенной силой названиваю без разбора, судорожно листая выцветшие странички записной книжки. Некоторые дальние знакомые все же подходят к телефону. В ухо изливаются бескровные сожаления, безразличные отказы, белесые извинения, похожие на голоса растений из пещер, в которые никогда не проникает солнечный свет. «С работой, сам знаешь, глухо. Квартиру друзьям на той неделе сдали. Позвони Витьку, из 307-й». Но унывать не приходится, ведь по пятам гонятся дилеры чудо-пылесосов Dirby, намеренные затянуть меня в свои ряды. Время близится к полуночи. Трубка жалобно пищит, требуя подзарядки. Два наших с Аленой общих друга сбивчиво начинают меня жалеть, из чего напрашивается вывод, что все уже в курсе. Еще один общий друг, добродушный человек по прозвищу Фёкл, в прошлом – звукорежиссер радио, теперь – организатор, фотограф и тамада свадеб, предлагает заехать к нему в Алтуфьево. На три недели в моем распоряжении окажется комнатка-чулан без окон, где раньше была домашняя студия звукозаписи, а теперь – кладовка и фотолаборатория. Темная комнатка, где я смогу ненадолго укрыться от дяди Славы, дилеров Dirby, городского шума и чего угодно, кроме собственных мыслей, – уже ждет меня. Надо только купить раскладушку, постельное белье, ловушки для тараканов и мышеловку, а то там кто-то постоянно скребется. Я заверяю, что непременно куплю все, что нужно. Тогда Фёкл обещает что-нибудь придумать и насчет работы: «Ты у нас к чужим свадьбам, как? Без резкого отвращения? Значит, куда-нибудь тебя приткнем!» Я, конечно, не забываю поблагодарить его за помощь и участие. И выдохнув весь воздух из легких, без облегчения падаю на наш с Аленой диван, который теперь на глазах превращается в чужой, не имеющий больше никакого ко мне отношения образец велюровой мебели, купленный два года назад по выгодному кредиту в салоне «Карина».

В ванной капает кран. Вооружившись мочалкой и моющим средством, старательно оттираю пятно чая с паласа. И тут, подтверждая, что не все у меня так уж безнадежно, за стеной начинается обычный вечерний скандал соседей. Как и всегда гнусавый, ломкий голос парня переходит на крик. Доносится возня, хлопки, что-то со всей силы ударяется в стену, падает и вдребезги разбивается. Нарастает грохот, визг, слышатся сбивчивые ругательства, небритые и слюнявые вопли, истошный рев, исторгаемый из прокуренной и выдубленной алкоголем глотки. Как и всегда, не имея возможности переключить канал или убавить громкость, я пытаюсь угадать в виде 3D анимации, что у них там стряслось. Комната соседей представляется мне серо-коричневой. Потолок испещрен пятнами давних затоплений, карие потоки ржавчины сползают по желтеньким с корзиночками обоям, оттопыренным на стыках, оторвавшимся по углам. Посреди потолка – блеклая люстра под хрусталь с множеством оборванных пластмассовых висюлек.

У окна – выгоревшая на солнце занавеска, под ней – серый от пыли марлевый тюль. Соседская семья мечется среди хромых тумбочек и шкафов с перекошенными дверцами. Трое людей, давно ставшие чужими, бегают друг за другом, вопят и размахивают кулаками. Трое людей, которым тяжело вдохнуть и выдохнуть из-за жгучей ненависти, из-за отчаяния, переходящего в рык, ведь все складывается вразрез с любыми ожиданиями, с любыми мечтами. Женщина с серыми взъерошенными волосами и выпученными слезливыми глазищами старается спасти вазу. На ее домашних штанах пузырятся колени. Мужик в олимпийке с заплатами на локтях хватает с полок памятные тарелки, купленные лет двадцать назад на отдыхе в Пицунде. И с размаху швыряет одну за другой. Высоченный парень с маленькой головой и пухлыми полнокровными губами ловит отчима за локоть. Они кричат, то защищаясь, то отвешивая друг другу оплеухи. Руки-ноги-тела сплетаются в узел, сматываются в клубок. В эту минуту за перегородкой из фанеры, за рядком пористых кирпичей безработный и бездомный человек под тридцать оттирает мочалкой уже совершенно чужой палас. Преодолевая скорбь и отчаяние, пытается мысленно отделиться от этой комнаты, безжалостно отрубает щупальца-воспоминания от деревянной статуэтки кота с дудкой, от настенной лампы с плафоном-жестянкой, от икеевского комода «Аспелунд», в ящиках которого все еще пахнет пудрой и персиковым массажным маслом. А потом бесцветный, невзрачный и задумчивый человек неожиданно понимает, что в квартире уже давно и настойчиво звонит телефон.

После писка автоответчика бодрый голос врывается в безразличную пенопластовую тишину квартиры: «Здравствуйтя! Это я… Василь Василич… Дыдылдин. Как вы убедились, погодка сегодня неважная, в некоторых районах столицы накрапывал противный дождь со снегом. Я не оправдываюсь, но так вышло неспроста. Вернувшись с ночной смены, я принял душ, прилег отдохнуть и задремал часика на три. Отключился напрочь, так как очень устал на работе. Извините, сейчас дожую грушу: как раз заканчиваю свой традиционный ужин… Так вот. Если помните, я тружусь на контрольно-пропускном пункте железнодорожной станции. А знаете ли вы, что ежедневно меня очень выматывают наглые и бессовестные пассажиры, норовящие пройти бесплатно. Их ведь вы не представляете как много. И в арсенале у хулиганов множество способов, как надуть контролера и обмануть бдительность турникета. Например, некоторые бесстыжие люди проходят по одному билету, прижимаясь друг к другу бутербродом. Так поступают даже приличные на вид граждане, с портфелями и в очках. Хулиганы помладше с разбегу перепрыгивают через турникет и устремляются на платформу. Есть и такие, кто пытается проскользнуть, используя пенсионные удостоверения бабушек и поддельные пропуска, принимая контролера за выжившего из ума дурака. Я этих зайцев от мала до велика очень не люблю. Из-за них всегда выхожу из себя, срываюсь, начинаю кричать, бегу вдогонку на платформу, требую показать удостоверение. А они грубят. Недели две назад безбилетник хватил меня со всей силы мешком. Палец вывихнул, голову пробил, пришлось ехать в медпункт. До сих пор весь исцарапанный, с лейкопластырем на носу хожу. Из-за этого чрезвычайного происшествия раньше намеченного проскользнул в столицу снег – было тяжело на сердце. И очень обидно. Но еще тяжелее я переношу, когда мальчишки ездят, уцепившись за задний вагон электрички. Видели такое когда-нибудь? А я каждый день это безобразие наблюдаю. Выбегаю из будки, кричу благим матом: “Вы же зашибетесь, неразумные! Вам же родители на билет дали, а вы деньги прокуриваете и катаетесь зайцами. А потом будете без рук, без ног, без топоренка!” Я так переживаю, что погода в столице выходит из-под моего контроля: становится пасмурно, дует порывистый ветер, не в сезон моросит дождь, сыплет колючий снег, загоняя всех по домам. Так было и сегодня. Но, хорошенько выспавшись, под вечер я был обрадован победой нашей хоккейной сборной над командой Казахстана. Я снова обрел веру в людей, выпил исцеляющего душу кефирчика, сконцентрировал мечты. И небо над моим домом стало проясняться. Мелкие облачка были стерты полностью, тучи поплотнее – свернуты в компактные войлочные рулоны и высланы вон из города. Выглянете сейчас же в окно и убедитесь: там ясно, безветренно, сухо. Поэтому, если вы заинтересованы, чтобы в столице и окрестностях сохранялась приятная, симпатичная погода, призовите друзей, родных и коллег ездить на электричках строго по билетам. Не надо превращаться в зайцев. Это не к лицу людям. Примите к сведенью все, что я сейчас сказал. Внесите свой посильный вклад в установление хорошей погоды в городе. И будет вам за это от меня большое спасибо. И будете за это вы как дома всегда и везде. Еще, сказочник, вспомни, о чем мы с тобой говорили на прудах. Зайди на мою домашнюю страничку. Сейчас адрес продиктую. Погоди, очки найду. Так, пиши: Дима, Игорь, Дарья, Ирина, Люба, Дима, Инна, Надя. Точка ру. Записал? Зайди, исследуй мою творческую биографию. Жизненный путь внимательно изучи. Поразмысли хорошенько, и если надумаешь работать со мной, телефон у тебя есть. Позвони, дам множество ценных советов, научу, что надо делать. Увидишь: жизнь твоя безвозвратно изменится к лучшему… Главное, больше не бейся об лед. Я теперь часто думаю о бобине, которой ты себя опутал. Я почему-то тревожусь за тебя. По возможности направляю тебе в помощь спасительные мысли, чтобы все как-нибудь сложилось. И увидишь – дела начнут исправляться в ближайшем будущем. Ты только не пропадай. Верь в мага и чародея Дыдылдина. Думай о лучшем, слышишь? И перезвони, как сможешь».