Алексей Швецов - Как я съел асфальт Страница 12

Саша познакомился с Мишей еще в институте. Тогда, проучившись почти год, Саша впервые заговорил с ним. Он не просто не разговаривал с Мишей, как если бы обижался на него за что-нибудь, а просто не возникало подходящего повода. Здоровался Саша с ним всегда, а вот разговаривать… до этого не приходилось. А тогда Саша опоздал на лекцию и встретил в коридоре Мишу. Миша тоже опоздал и поэтому сидел на подоконнике и рисовал пальцем на стекле. А Саша любил рисовать и поэтому подошел к Мише.

– Привет, – поздоровался он.

– Привет, – ответил Миша и спрыгнул с подоконника.

– Чего рисуешь? – спросил у него Саша.

– А… так… – махнул рукой Миша. – На занятия вот опоздал.

Миша был невысокого роста, точнее, совсем низенький, но плотного телосложения. Одевался он неважно, а походка у него была интересная. Миша ставил ступни елочкой. А еще он выкидывал носки ног далеко в стороны.

Обычно низкорослые так раскидывали ноги и обладали «пружинящей» походкой, если они были толстяками. Худые же, напротив, старались ступать прямо, и еще они широко разводили согнутые в локтях руки, словно обладали «мощным» телом, в котором просто некуда девать силу. Некоторые из них старались не поворачивать шею, они поворачивались всем корпусом и активно помогали ходьбе покатыми плечами. Чаще всего этот тип движения можно встретить у подростков, которые старались самоутвердиться как перед сверстниками, так и перед окружающими. Бывает, что они становятся хулиганами, чтобы придать значимости себе – прежде всего в своих глазах. Они могут быть жестоки и грубы.

Миша, как понял Саша, был тихим парнем, в глубине души желающим, чтобы на него обращали внимание. Для этого он вальяжно раскачивался, а все движения производил лениво и неторопливо.

Как-то так получилось, что Саша подружился с Мишей. Нет, они не стали большими друзьями не разлей вода, а просто приятельствовали.

Как-то раз Саша застал Мишу в радостном возбуждении. Саша спросил тогда у него, в чем причина такого ликования.

– Курсы закончил, – весело возвестил он. – Мне даже корочку дали.

– Какие курсы? «Кройки и шитья»? – сострил Саша.

– Зачем «кройки и шитья»? – Миша принял насмешку за чистую монету. – Психологов. Я теперь психолог.

Из уст Миши это звучало твердо, убедительно и гордо, а со стороны выглядело смешно.

Оказывается, Миша уже год как ходил на какие-то курсы, к какому-то доморощенному специалисту, где на квартире у этого психолога занималась группа. Группа занималась методами нейролингвистического программирования.

– А что это такое? – простодушно поинтересовался Саша.

В ответ на свой вопрос он прослушал почти часовую лекцию о манипулировании человеческим сознанием.

– Для чего тебе все это? – не выдержал Саша такого эмоционального натиска со стороны товарища.

– Как для чего? Как для чего?! – изумился Миша. – Я ж тебе объяснял. Да я теперь, пользуясь методами соблазнения, любую красавицу закадрю!

Саша скептически оглядел плюгавенькую фигуру Миши:

– Ну и многих ты закадрил? Много девичьих сердец разбил?

– Много не много, а закадрил, – заулыбался Миша. – Раньше бы, до курсов, я не то что познакомиться, я подойти к ним боялся, а теперь…

Миша с гордостью полез в карман и извлек из него несколько фотографий.

– Вот смотри, – с нежностью проговорил Миша и развернул перед Сашей карточки девушек, на которых тот взглянул не без содрогания.

– И это те самые красавицы?! – возмутился было Саша.

– Ага, – как ни в чем не бывало и даже с какой-то трогательной интонацией в голосе ответил Миша. – Нравятся? Правда, клевые девочки?

Саше стало смешно и грустно одновременно. Те девицы, якобы соблазненные новоявленным психологом с «корочкой», судя по их, с позволения сказать, лицам, были готовы на все что угодно безо всякой психологии и даже бесплатно. Печать порока несмываемым пятном лежала на лицах всех девушек, а еще все они были некрасивыми. Точнее, сказать про них «страшные», означало бы не сказать ничего. Но Саше не хотелось портить настроение парню, обижать его. Он растерялся, некоторое время восторгался «клевыми девочками», потом отдал фотографии Мише и поспешил в туалет, где долго с мылом мыл руки. Он мыл руки и думал о том, как парню запудрили мозги.

Тогда Саша еще с большим недоверием стал относиться ко всякого рода психологам, точнее, психотерапевтам. Саша не стал ярым борцом с психологами и сочувствующими им, но уверился, что это не для него. Возможно, кому-то это и помогало, но Саша твердо был уверен, что все это на уровне плацебо. Таким легковнушаемым людям, как Миша, достаточно было дать таблетку и сказать, что теперь он будет легко сходиться с людьми, легко знакомиться с девушками и все у него будет хорошо. И он будет этому верить – твердо и свято. И, что более странно, у него действительно будет это получаться.

Но еще большим шоком для Саши было известие, что Оля посещала медиума. Он еще как-то мог понять и принять желание уйти из жизни, но общение с колдунами и экстрасенсами было совсем уж не понятным. Точнее, абсолютно непонятным и неприемлемым. Именно поэтому Саша и решил начать собственное расследование с посещения медиума со странной фамилией Холодец.

Тогда он сидел в Олиной квартире и пил коньяк. Точнее, они вместе с Олей пили коньяк. За окном было пасмурно и неуютно, а в комнате Оли было светло и спокойно. Не было никакого праздника, не было совершенно никакого повода, но Саше хотелось прийти в гости к Оле, и он пришел.

Встретила Оля Сашу в нижнем белье, так как уже с первого дня знакомства она не стеснялась его. Саша тоже не стеснялся Оли, но раздеваться не стал. Точнее, не стал раздеваться до нижнего белья. А плащ он тогда снял. Снял плащ и поставил на стол бутылку коньяку. Оля отварила традиционную сосиску, достала из холодильника лимон и быстро накромсала его крупными кусками.

Все было как всегда. Они посидели, выпили. Саша расслабился и восторженно поделился с Олей новой идеей, владевшей его помыслами последние дни.

– Удивительно, отчего это раньше не пришло мне в голову? – возмущался собственной несообразительностью Саша. – Понимаешь, Оля, идея-то лежала на поверхности. Да что там на поверхности… на каждом заборе. Угадай, что это?

– Не знаю, – откровенно призналась Оля.

– Вот, а я знаю. Твердо и даже отчетливо знаю. Реклама на туалетах и в туалетах!

Глаза Саши сияли, словно звезды на ночном небе.

Он ждал от Оли одобрения или какой-либо реакции вообще, но Оля молча курила и пускала дым к потолку.

– Представь себе, – призывал Саша женщину включить воображение, – сидит себе человек или, наоборот, стоит. О чем он думает?

Саша задал вопрос скорее себе, чем Ольге, но Оля сочла своим долгом ответить. Она почесала затылок под собранными в пучок волосами. Было видно, что она всеми силами пытается найти ответ на поставленный вопрос.

– Не знаю, правда, не знаю… – Растерянная улыбка сопровождала ее ответ.

– Господи! – Саша всплеснул руками. – Да о пустяках. О разных пустяках он думает.

– И что? – Оля явно не поспевала за ходом реактивных мыслей друга.

– А то! А тут реклама на стенах. Реклама ну… той же туалетной бумаги, например. Или там книг каких-нибудь, газет. Актуально же?

– Вполне, – согласилась Оля.

– А можно и более полезную рекламу разместить. Сидит бедолага, от запора страдает. А тут реклама лекарства от запора. Или «Проктолог в седьмом поколении навсегда избавит вас от тяги к простатиту» и телефончик врача.

Оля тоже воодушевилась идеей Саши:

– А можно литературу популяризировать. Стихи на стенах писать, отрывки из произведений современных авторов.

– Да, конечно, можно, – согласился Саша. – Правда, это много денег не принесет. А хочется придумать что-то такое, чтобы навсегда доход был, чтобы не бояться больше за спокойную старость.

– Не рано ты о старости? – спросила тогда Оля, хитро улыбаясь.

– Главное, чтобы не поздно. А есть же еще любители надписи на стенах оставлять. Знаешь, рисунки там всякие, надписи непечатные? Но если у человека нет с собой карандаша или фломастера, как ему выразиться? Можно посадить перед дверью продавца со стикерами, и вот человек, потратив ничтожную сумму, уже с удовольствием наклеивает рисунок со схематически нарисованными половыми органами. Или там наклеивает прикольное слово из трех букв… Почему я раньше этой темой не интересовался?

Они еще пили и говорили. Много говорили. О чем говорили, Саша теперь не помнил. А еще Саша вспомнил, что Оля хранила тетрадки с его рисунками и юношескими стихами. Тогда его поразило глубокое стихотворение Геши, которое тот отказывался положить на музыку. «Это, старик, надо не петь, а чувствовать», – говорил тогда Геша. И Саша с ним был согласен. Стихи, которые написал Геша, действительно были хорошие. Точнее, очень точные, даже математически точные.