Александр Андрианов - Почему умирают гении Страница 12

Вздохнув с облегчением, Андрей тут же уселся за компьютер и с жадностью взялся за роман. Он знал, что как минимум пара спокойных деньков теперь обеспечена — жизнь налаживалась…

Его масштабное произведение уже было близко к завершению — еще бы, Андрей брался за него, как только дома или в офисе выдавалась свободная минутка и, увлеченный выдуманными персонажами и яркой сюжетной линией, он с огромной радостью переносился в созданный мир, полностью освобождаясь от цепей мира реального. Роман о добре и зле, мерзости государственного строя и общественного бытия, о преступных кланах, раздирающих и разворовывающих страну. Призывы одуматься и восстать, оглянуться на то, что рядом, и как бы могло быть в идеале. В романе не было идиотских бюрократических препонов, лживых моралистов и гнусных стереотипов. Он был пронизан цитатами философов и собственными мыслями об идеальном обществе. Это был масштабный, грандиозный труд, который заставит людей восстать против рабской системы и побороть ее…

Чем дальше продвигался роман, тем чаще Андрей прикладывался к бутылке, и алкоголь в доме редко задерживался надолго. Иногда супруга делала вид, что ничего не происходит, а порою утверждала, что ее муж превращается в алкоголика. А если даже и так, то что? Окружающий мир настолько раздражал, что без выпивки Андрей вообще не смог бы в нем находится. Против бюрократов и лицемеров, ханжей и безмозглых примитивов существовало лишь одно оружие — водка. Она будто закрывала глаза Андрея, и он уже не обращал внимания на окружающую мерзость, на тошнотворных людишек, на их безмозглые взгляды и расшаркивающиеся походки. Водка позволяла выстраивать стену между ним и всеми остальными, делала его броню прочной и недоступной для их уколов и насмешек. Андрей пил бы гораздо чаще, но увы не мог, опасаясь гнева жены или проблем на работе. Меньше всего ему хотелось вступать в конфликты — они слишком отвлекали от творчества, а хотя бы один день, прожитый вдали от романа и его героев, Андрей считал бесполезным прожиганием жизни. Поэтому он пил, стараясь, чтобы этого никто не замечал. Когда душевная боль отпускала, и сердце вновь наполнялось весельем, Андрей садился за компьютер и писал… Писал, пока не кончится вдохновение или спиртное.

Сегодня члены клуба «Господствующая искренность» задумали осуществить еще одну акцию, вдохновителем которой стал Маврикий. Ее суть была весьма простой — громкий протест против людского брюзжания и жалоб на жизнь, против их хмурых лиц и невыносимого скулежа. Окружающие считали, что им вечно всего не хватает и ныли по поводу и без, сокрушаясь над своей скорбной долей. Все им было не так, все не нравилось — зарплаты, социальное положение, работа — все. Маврикий полагал (а активисты «Господствующей искренности» его полностью поддержали), что это они, люди творческие и талантливые, могут позволить себе сокрушаться, потому что лишены всяческой поддержки, хотя и трудятся на благо страны и делают для ее процветания значительно больше, чем бумажные черви и сопливые бюрократы. А все эти жалобщики не делают ничего и только лишь скулят, стоя с протянутой рукой, а посему должны быть осуждены и наказаны.

Высадив в центре Москвы десант из пятнадцати человек, ребята полностью погрузились в придуманные ими образы и, смешавшись с толпой, разыграли отличный спектакль.

— Какой я несчастный! — плакал Маврикий, вглядываясь в лица похожих, — мне не хватает денег, не платят зарплату, в какой стране мы живем!

— Ужасно! — вторила ему Маргарита. — Как мне нужны эти вонючие деньги, чтоб купить себе новый платочек для моих скорбных слезок.

— Беда, — поддержал почин Ласкала. — Жизнь плоха и отвратительна, я так хочу пожаловаться на судьбу…

— И я, и я тоже хочу пожаловаться, — говорила Багира, ползая на коленях возле какого–то магазина. — Мне так не хватает не знаю даже чего, что я вынуждена подрабатывать собачкой и скулить. Гав — Гав!

Они вели себя абсолютно безбашенно: падали на колени, и жалобно скулили, хватали прохожих за руки и рыдали так, что их было слышно на соседних улицах. Люди шарахались в стороны и старались как можно быстрее оставить странную компанию позади. Но активисты «Господствующей искренности» все не унимались. Валяясь по земле, они изо всех сил дрыгали ногами и кричали о том, как тяжела их жизнь без вонючих денег и карьерных перспектив, а еще требовали пригласить газеты и телевиденье, чтобы пожаловаться лично президенту России…

И когда показалось, что безумие достигло своего апогея, Маврикий забрался на какой–то постамент и закричал:

— Спокойно! Нас услышали! Нам дали деньги! Ура!

После этих слов он вынул из кармана бумагу, нарезанную мелкими кусочками, с забавными надписями «один вонючий доллар», «пять вонючих долларов», «вшивый стольник» и бросил их в толпу. С громким улюлюканьем и повизгиванием все тут же бросились собирать «купюры», вознося руки к небу в порыве чувств и благодаря смилостивившуюся судьбу. Даже обычные прохожие присоединились к участникам акции, решив по наивности, что Маврикий бросил на землю настоящие доллары. Одним словом, задумка удалась на славу, и друзья имели полное право собой гордиться. Народ был посрамлен и унижен. Активисты надолго запомнили разочарованные лица прохожих, осознавших, что им бросили не желанные зеленые купюры, а всего лишь один или два «вонючих доллара» или даже «вшивый стольник», выведенный на бумаге. Это был настоящий триумф!

Возвратившись в клуб, они еще долго обсуждали акцию и громко смеялись, вспоминая самые забавные моменты и примитивное человеческое быдло, тянущееся к легким деньгам и постоянно жалующееся на их нехватку. Когда эмоции чуть поостыли, на импровизированную сцену вскарабкался Августин и, призвав собравшихся к вниманию, принялся читать стихи:

…Поэты пьют, я знаю по себе.Поэты пьют как воду спирт и водку…Тупым ножом под рёбра неба воткнутНетрезвый взгляд поэта.Пей поэт!Ты не богат, точнее говоря,Ты беден, как…(Сравнение опустим.)В твоих стихах отчаянья и грустиПобольше, чем на паперти монет.Ты одинок.Вечерняя заряТвоей жене шептала про другова.Всем надоели до потери словаСтихи–грехи поэта.Пей поэт!Струит, волнуясь облаком, рассвет.В твоих глазах лазоревая радость.Богатство, слава, женщины…Не надоОб этом думать пьяному тебе.Грусти за всех и пей за всех, поэт.Не обожжет горяченькая глотку……Поэты пьют как воду спирт и водку.Поэты пьют, я знаю по себе.[10]

Когда громкие аплодисменты стихли, свой очередной шедевр представила публике Маргарита:

Если ты не веришь в завтра,Как прикажешь верить мне?Если в смерти наша правда,Сколько можно жить во сне?Поколение без делаТвердым шагом, лишь вперед,Вскинув взгляд свой дерзко, смело,Всем наперекор идет.Мы шагаем по подъездам,Верим в солнце за окном.В ВАШЕМ мире нет нам места.Здесь мы СВОЙ мир создаем.Платим мелочью за пиво,Пачка Malboro на всех.И такая жизнь красива,Да и жить вообще не грех.Мы потеряны навеки.Вряд ли кто–то нас найдет.Поколение калекиДо детей не доживет…[11]

— Браво! — раздались крики. — Твои стихи прекрасны!

— Теперь свое творчество представлю вам я, — сказала Багира.

— Довольно творчества! — вдруг заявил Эль Матадор. — У меня с собой отличный кокс. Кто хочет нюхнуть — катайте трубочки. Оттянемся.

— Отличная идея, — поддержал Ласкала. — Давно мечтал попробовать.

За ним потянулись и остальные.

— А как же поэтессы и поэты, что тоже жаждут славу обрести? — возмутился Августин.

— Да брось, Августин, — ответил Эль Матадор. — Они хотят кайфа и секса, а не стихов.

— Мы собрались не ради развлечений, они лишь фон, а наша жизнь в другом. Плевав на творчество, мы будем балагурить, стихов заместо нюхать наркоту?

— Да ладно, мы ведь уже почитали стихи. Пришло время расслабиться.

— Но Багира…

— Да ладно, в следующий раз, — ответила девушка.

— И правда, остынь, — поддержал Эль Матадора Маврикий. — Мы сегодня провели отличную акцию, устали и должны отдохнуть. Присоединяйся к нам и не забивай голову ерундой.

С непониманием уставившись на остальных, Августин испытал страшное разочарование. Никогда ранее в клубе «Господствующая искренность» развлечения не ставились превыше творчества, а сейчас… Сейчас все эти люди, которые писали прекрасные стихи, имели глубокие философские воззрения, не страшась провели две отличные акции против толпы, сами превратились в толпу, которой хотелось лишь наркотического угара и сексуальных оргий. А может, все дело в том, что Августин впервые посмотрел на остальных трезвым взглядом? Ведь волею случая сегодня он почти не пил…