Валерий Рыжков - Он, Она и интернет Страница 12

У Павла прошел счастливый месяц, который показался бы другому вечностью. Дальше события семейной жизни происходили, как в кино в одном кадре. Они продали квартиру, купили таун-хауз, доремонтировали с финансовыми издержками, и вот вечером, когда вселились в дом дружной семьей, у Павла наступило полное опустошение чувств к Ольге, и на ступенях порога общего дома, они поняли, что они чужие люди. Им никогда не будет тепло и уютно в этом доме. Когда наступила другая жизнь, то Павел понял, что не такого хотел семейного счастья. В этот момент его любовь осталась без крыльев.

Тогда вопрос простой, а что было год назад с ними? Ответ: это был охотничий сезон любви.

– Я посылал в мир любовь, а она надежду, – произнес Павел.

– А вера была? – спросил Андрей.

– Кто о вере думает, когда любит? Любовь мне представлялась фейерверком. Она мне говорила, что наша встреча не случайна и имеет зодиакальную причинно-следственную связь с космосом.

– Мне думалось, что она мечтательница?

– Она мне внушала, что от ее любви у меня вырастут крылья, я почувствую всю невесомость ее любви.

– Глядя на тебя, можно сказать, обратное, будто тебя скалой придавило.

– Я просто стал зрячим, и увидел, что у меня нет любви, не только к ней, её просто нет. Она спокойно приняла мое предложение расстаться и попросила только оставить ей с детьми этот таун-хауз, а мне в замен купить домик в деревне или двушку в панельном доме в Купчино. Я и на это согласился.

– Вы ссорились?

– Что ты! Мы даже словом не упрекнули друг друга. Радуга жизни не для меня. Как и для неё не существовало ни любви, ни вдохновения.

– Если для счастья хватало бы незначительного движения, парения, сколько бы явилось просто счастливых людей.

– Как бабочек и мотыльков в жаркое лето.

– И что поразительно она опять пишет в интернете про любовь, о своих чувствах и ни слова обо мне, как будто меня не было.

Он открыл ее страничку в Интернете и нашел новые слова, которые она почерпнула с другого сайта и разместила у себя: «Любовь – волшебная страна, в ней каждый любящий – волшебник».

– Смотри Павел, тут она опять пишет, что любовь способна растворять обиды, боль и сожаления, с любовью вырастают крылья. Кстати что-то подобное я уже где-то слышал или читал это до боли знакомые слова.

– Да теперь все так говорят, а недолюбленные на это ловятся как птицы в силки.

– Милый, родной, дорогой человек, жду не дождусь нашей встречи с тобой. Может она тебя разыскивает снова по Интернету. – заметил Андрей.

– Нет, теперь пусть она живет без меня, пусть пытают другие свое счастье. Хотя я ничего не вижу в этом плохого, она просто устраивает, как может свою жизнь, и она не врет, это ее образ жизни, мчаться, спешить, торопиться, кто не с ней, того нет в её жизни.

– Значит все таки распадается связь времен и эпох.

– Скука! Одним надоела антикварщина жизни, другим трудится в поту на земле. Только там в космосе легко и просто без земного притяжения.

– Это замечательно, если нет никаких других житейских забот, или семейных обязательств, тогда можно не летать во сне и наяву, но только не в нашем возрасте. Можно отправиться с чемоданом на целину, или на стройку века, которых сейчас и в помине нет. И опять ты вынужден думать о хлебе насущном, где тебе жить и как существовать по-человечески.

Павел опять пустился в размышления, которые еще по прошествии незначительного времени не отпускали его, и он жил переживаниями прошлых дней. Она дала ему краски жизни, которые заполняли пустоту его дней. Но в то же время его личная жизнь была необустроена и неуютна. Когда он был в достатке, то из трех рубашек, он отдавал, которая ему была не нужна, но не последнюю. Теперь для него наступили другие времена.

Теперь его жилище была в стиле винтажа – и кабинетом, и спальней, и гостиной, и на столе и чайник, и самовар, чашки и тарелки из разных сервизов. В одной комнате вещи принадлежали разным эпохам, и все предметы обихода уживались как в антикварной лавке.

Андрей учтиво слушал монолог Павла: «Когда я понял, что ее привязанность, которую расценивал как любовь, то это была ее тоска. И моя любовь погасила ее боль. Я ею восхищался, как взрослый ребенок, не имеющего в это время к себе внимания, заботы, нежности, и отсюда у меня к ней была жгучая страсть и увлечение. Это было страдание по юности. И эти мгновения года совместной жизни выжгли во мне все мои заблуждения в призрачное семейное счастье. Но я честно заплатил сполна за свои пристрастия.

Он рассказывал о своей жизни, как режиссер отсматривает свою пленку кино, но только от последнего кадра до первого, в которой мелькают дни из их совместной прошлой жизни. Пешеходный парадокс заключается в том, что люди бегут по тротуару, а переходя автомобильную дорогу плетясь прогулочным шагом. Отношения в семье рушатся из – за незначительных событий и пустяков. Тебе приготовили чай, но холодный. Подали, но без улыбки. Поговорили, но не душевно. Кто-то забыл сказать другому простое слово спасибо. И вся любовь обрушается, как карточный домик, потому что кто-то не почувствовал взаимности.

Это любовники живут по потребностям, а семьи по возможностям, но в тоже время, если нет потребности, то нет и любовной связи. При невозможности содержать семью психология любви теряет гармонию.

Она предупреждала его, что она другая, и что он смотрит на нее сквозь розовые очки, да она рыдала по пустякам, была порой злой и усталой. И он любил ее такой какая она есть, потому что феромоны и эндорфины медового месяца, поглощали ненужные эмоции, и притупляли боль одиночества. Он свое сексуальное чувство приравнивал к сверхестественному желанию, так случается перед наступлением мужского климакса. Она считала, что семейная доступность только распыляет энергетику влечения, в связи с чем теряется интерес к жизни, и излишества влечения это просто неправильная ситуация в ее жизни.

В ее представлении было, что поцелуй, это лекарство от его неуверенности, которым она заглушает его прошлые неудачи в любви. Она не скупилась на слова любви и вбивала в его тело как гвозди. Он слышал ее голос везде и в ванной, и на кухне «Я буду тебя любить и все. Будет так, как ты скажешь! Я тебя люблю-люблю!» Павел дурел от этих слов, от напора ее темперамента. Ее профессиональный агрессивный менеджмент срабатывал везде и на работе и в личной жизни. Ему поначалу нравилось ее нестандарное бизнесс-мышление. Он восхищался ею на вечеринках. Только отношения влюбленных – это другая материя, тут рыночная психология начала давать сбой. Потом случилось так, что жизнь стала как в общежитии, где одиноким сдали комнаты на сезон любви.

Им было уютно жить в Интернет сети, там в виртуальной среде компьютерного мира был по настоящему их дом со своим бытом и уютом. Интернет на время им открыл кредит на идеальную жизнь без эмоциональных всплесков.

В новой жизни обнаружился быт, заваленный грязной посудой, не постиранными вещами, не убранной постелью, не подметенным полом. С ванной комнатой разбросанных тюбиков зубной пасты, лезвий бритв, флаконов лака для волос, засохшей пеной на зеркале от шампуня. Их комната стала гардеробом, где платья, кофточки, штаны, рубашки разбросаны или развешены на спинках стульев и кресел. У соседской собаки за стеной соседнего дома развился собачий невроз, и она лаяла с утра до вечера от каждого шороха. Павел сбежал от этой напасти цивилизованного семейного быта как от потопа.

Теперь он снова за ноутбуком кликал компьютерной мышкой на картинки риэлтеров недвижимости. В распорядок дня Павла входила холостяцкая обязанность это поход в магазин за едой, потом бритье, обед из пельменей. Перебирание вещей из третьего чемодана, а два чемодана из прошлой жизни, он так и не распаковал, отправив один на антресоль, другой – в чулан.

Ольга уехала в Финляндию. Скучала и перечитывала время от времени их переписку, удаляя все чаще из компьютерной памяти в корзину ненужные подробности их отношений.

Павел пробывал вернуться к своей диссертации, доработать ее, но теперь она потеряла для него всякий интерес, и он решил начать жить без степеней, званий и наград. Чем он ранее дорожил теперь, это потеряло всякий интерес, потому что не было главного в его жизни – это вдохновения. Он не понимал, как так получилось на ровном месте, он успешный школьник, студент, аспирант и стал ни кем, и превратился в неудачника.

Ольга перестала понимать реалии современной жизни, почему для нее стало невозможным договориться о замужестве, о совместном гражданском проживании, о совместном бизнесе, о совместном творчестве, когда все очевидно, как дважды два, потому что все идет на благо ближнему. Это для большинства может быть сказанное принято неправильно, но не для таких позитивных людей, как они, Павел и Ольга, которые выше всего и всех, у них на это свои права. Другие не могут их осуждать, только потому, что у них свои взгляды на совместное общежитие. Ольга не принимала ни какого мнения, тем более чужого, на свой счет.