Олег Рой - Ромео стоит умереть Страница 13

— А ты очень хочешь это сделать? — Волков посмотрел Нике в глаза, она растерянно моргнула и поспешно отступила.

— Нет… Я, конечно, не хочу, — быстро-быстро проговорила девушка, — но почему ты ничего не делаешь?

— Потому что сделать ничего невозможно. — Олег не сводил с нее взгляда, а вот Ника отчего-то отводила глаза. — Поверь мне, я попробовал.

— Ничего не понимаю, — к ним подошел Тема, занимавшийся на семинаре вместе с Волковым, — здесь что-то не то. Так вообще не бывает, чтобы вокруг даже электричества не было.

— Значит, электрический стул не работает! Это просто проверка! — радостно объявила Ника. — Туда может сесть кто угодно и ничего плохого не случится!

— Вот и сядь сама! — крикнула одна из девушек.

— Я… — взгляд у старосты забегал, — не уверена, что так нужно. Нас просили быть внимательными при выборе. Взвесить все достоинства и недостатки… Лично я предлагаю голосование! И не бойтесь: мы подчинимся условиям, которые нам выдвинули, и ничего плохого не случится! Тока все равно нет!

Недаром Ника обучалась актерскому мастерству: по мере того как она говорила, ее голос обретал уверенность и убедительность.

— Я не буду голосовать! — Алиса возмущенно уставилась на старосту. — Это подло!

Волков улыбнулся: он не ожидал от нее ничего иного. Она бы перестала быть собой, если бы поступила иначе, да и он бы, наверное, не смог простить Пановой другого поведения… Или смог?..

— Пожалуйста! — Ника нарочито пожала плечами. — Сугубо добровольно! Кто не хочет, может не голосовать, хотя это шаг против всего курса! Лично я устала! Хочу пить! Нам нужно отсюда выбраться! Ну давайте! Голосование анонимное, а с тем, кого выберет большинство, ничего страшного не случится! Сейчас я раздам листки…

Олег не верил собственным глазам. Парни и девушки, с которыми он еще сегодня мирно ходил по коридорам академии, тщательно прикрывая свои листки от соседа, что-то в них писали. Значит, каждый из них сейчас, в эту самую минуту, совершал убийство. Пусть пока еще только на бумаге, от этого сам факт не переставал быть фактом. Это было настоящее убийство, это была подлость!

Неужели инициаты хотят пробудить в своих учениках самое дурное? Или нужно как раз тронуть это дурное, до поры до времени спрятанное на дне человеческой души, как ил на дне ручья, чтобы посмотреть, сколько в людях этой мути.

Но отчего же так тошно?!

Ни он, ни Алиса, ни Юля не написали на своих бумажках ничего. Алиса скомкала листок и бросила Нике под ноги. Олег и Юля отдали чистые, не сворачивая, и староста, принимая их, усмехнулась. На ее лице ясно читалось презрительное: «блаженные».

Подсчитывать голоса вызвалось десять человек. Наблюдающий за ними Олег заметил, что никто из них не доверяет другому. Все они боялись.

Волков пытался не вслушиваться в происходящее. Самоизбранный комитет что-то вполголоса обсуждал. Дышать становилось все тяжелее, и обе девушки рядом с ним держались из последних сил. Но вот совещавшиеся во главе с Никой неожиданно двинулись в сторону Олега и остановились прямо перед ним.

Он ухмыльнулся, хотя на это едва хватало сил и выдержки: так изматывало нахождение в этой странной комнате и вся эта нездоровая суета.

— Сейчас угадаю, — проговорил он, стараясь казаться беспечным, — выбрали меня. Какая неожиданность!

— С чего это ты взял, что тебя? — Ника уставилась на Олега в изумлении. — Ты отличник и уже проявлял свои способности, когда это было нужно. Не понимаю, с чего ты считаешь, будто между нами вражда? Я тебя очень ценю и ты полезный человек на курсе!

— Тогда…

И вдруг Олег все понял. Они пришли не за ним, а за Алисой! Должно быть, зная, что это нанесет удар и ему. Он оперся на трость, чтобы приподняться…

— Юля Красицкая, восемьдесят процентов твоих сокурсников проголосовали за тебя, — вдруг отчетливо произнесла Ника.

Первым чувством оказалось облегчение, за которым последовал жгучий стыд. Как он мог обрадоваться тому, что выбрали не Алису, а Юлю? Это каким же чудовищем нужно быть!

Юля, бледная до синевы, смотрела на тех, кто пришел, чтобы вести ее на расправу, остановившимися широко раскрытыми глазами.

Это противоестественный эксперимент! Если бы сейчас перед Волковым оказался хоть один из профессоров, пусть даже красавчик Криш, Олег, не задумываясь, придушил бы его голыми руками. Нельзя поступать так с людьми, какие бы благие цели ни существовали при этом в твоей голове. Кто вообще придумал дурацкую поговорку «Цель оправдывает средства»?[7] Отсюда и до фашизма недалеко!

— Не бойся, это всего лишь испытание. Твои друзья сами сказали, что здесь нет электричества, а значит, ничего плохого не случится. Пойдем. — Ника протянула Юле руку.

Опираясь на трость, Олег тяжело поднялся с пола. Нога болела так, словно в нее всаживали раскаленную стальную спицу.

— Оставьте ее, — сказал он, не глядя ни на кого из участников происходящего фарса, — вам нужна любая жертва, и я пойду добровольно.

— Олег! — Юля вцепилась ему в ногу, пришлось сделать колоссальное усилие, чтобы отцепить девушку. — Не надо!

Ника смотрела на него подозрительно.

— Нам вроде сказали выбрать, — напомнил Никита — один из парней, составляющих ее свиту.

Волков шагнул к нему, уже не чувствуя больную ногу, словно она онемела или ее ампутировали.

— Или возьмете меня, или будем драться, и остаться чистенькими, решить все тихо-мирно у вас не получится. — Он поднял трость так, чтобы можно было сразу бить — рукояткой, которая тяжелее и гораздо опаснее из-за выступающего острого клюва грифона.

Драться Олег не любил даже в младших классах, но раз надо, значит, надо.

Видимо, его вид и реальная готовность ударить произвели на парня впечатление, тот отступил, стараясь оказаться за спинами друзей.

— Ну, есть храбрые?..

Какая-то девушка истерично зарыдала.

— Может, не нужно нажимать на эту кнопку?.. — послышался робкий девичий голос.

— Ага, умная! И будем сидеть здесь до скончания века! — Димка, второй верный спутник Ники, оглядел притихшую аудиторию. — Он сам вызвался, так пусть идет. А то легко типа храбрым показаться и помахать своей палкой!

— Ты обвиняешь меня в трусости? — Олег уставился на нового противника.

Тот скорчил задумчивую рожу:

— Погоди, погоди, дай подумать. Не все же такие умные, как ты!.. А вообще, да, обвиняю!

Слушать, что будет дальше, Волков не хотел. Опираясь всем весом на трость, он двинулся к электрическому стулу, стоявшему ровно посередине аудитории, словно эшафот… или трон…

— Не делай этого! Ты сошел с ума! — Алиса кинулась к нему, вцепилась в руку, а с другой стороны на нем повисла Юля.

Олег с трудом переводил дух. Ему и так было тяжело, а каждая секунда промедления подтачивала и без того скудные силы. Не хватало только грохнуться на пол, чтобы эти выродки сказали, будто он и вправду струсил.

— Пожалуйста, подержите девушек, — проговорил он сквозь зубы, борясь с новым приступом головокружения.

Кто-то отцепил от него руки Алисы, другие оттащили Юлю. Обе девушки кричали и плакали. В кино это, наверное, была бы красивая сцена. Как жаль, что они сейчас не в кино.

— Это испытание. — Олег посмотрел на обеих девушек… похоже, их тройственный союз сейчас на грани распада, — ничего со мной не случится. Просто обыкновенный фарс, как у нас в театральной студии. Давайте поскорее закончим с этим, а то пить и вправду очень хочется.

Он не стал смотреть, подействовали ли на девушек эти слова, хотя надеялся, что занимался у Романа Антоновича не зря, а опустился на металлическое кресло и сам пристегнул к левому запястью проводок.

И вправду, закончилось бы все это уже поскорее!

Дима, самый отвязный из Никиной группы, подошел к стулу и остановился, оглядываясь на товарищей.

Те молчали. Никто не спешил взять на себя ответственность и подать сигнал.

А все потому, что никто из них не верил, что все действительно обойдется. В аудитории висела тяжелая тишина. Небеса не спешили разверзнуться, а суровый, но по-матерински добрый голос директрисы — оповестить, что испытание закончилось, все молодцы и могут взять себе по конфетке или даже по две.

— Отпустите, — послышался вместо этого голос Юли. — Вы забыли, что это проверка и мы должны действовать сообща. — Пустите меня к Волкову. Если с ним все-таки что-то случится, я попробую помочь.

Ее отпустили, и Юля встала рядом с его стулом, как раз напротив Димки.

«Забавно, — подумал вдруг Олег, — а ведь если испытание в том, чтобы мы действовали совместно, я самый неудачный кандидат на роль жертвы. Чтобы перезапустить мое сердце, требуется не целитель, а механик… Хорошо что Юля этого не знает… И все же, знать бы, что здесь происходит на самом деле!»