Эрик-Эмманюэль Шмитт - Концерт «Памяти ангела» Страница 13

Там, в плетеной кабинке, его дожидалось подводное снаряжение с этикеткой «Music and Sports in Winter».

«Отлично! Я попал в точку».

Оглядываясь каждые десять секунд, чтобы убедиться в своем преимуществе, он натянул гидрокостюм и ласты, навьючил акваланг, а затем приладил маску.

Внезапно показался Аксель. Крис как ужаленный кинулся в воду, стремясь сохранить лидерство, и, мощно отталкиваясь ластами, поплыл к кораллам.

«По моим выкладкам, это где-то на востоке».

Крис продвигался волнообразными движениями. Через сто метров он рефлекторно обернулся, чтобы посмотреть, где сейчас Аксель. Тот только что свернул на запад.

«На запад?.. Почему на запад?»

Если бы речь шла о ком-то другом, он не обратил бы внимания, но решение Акселя пробудило сомнения в его бурлящем мозгу.

Работая ногами, он размышлял, вновь перебирая фрагменты головоломки. И внезапно остановился: «Он прав!»

Крис повернул, сильными толчками пытаясь вновь набрать скорость, вокруг разбегались испуганные рыбки. Быть может, у него еще есть шанс, ведь Аксель идет вдоль скал, а он срежет путь по прямой.

Возле коралловой отмели ему показалось, что в водной стихии на изрядном расстоянии виднеется необычный предмет. Сундук? Он рванул вперед, рискуя задохнуться или растянуть связки.

Где-то справа Аксель огибал заросли кораллов, потом вдруг проскользнул между гигантскими массивами, которые ощетинились острыми веточками. Может, какая-то опасность заставила его резко отступить? Или с ним случился внезапный обморок? Может, он нечаянно оперся на шаткий выступ скаты? Камень покачнулся, за ним второй, и силуэт ныряльщика исчез в облаке обломков.

Крис колебался. Что делать? Плыть к Акселю? Помочь ему? Именно так его учили действовать, когда он получал сертификат ныряльщика. В то же время он жаждал удостовериться, что темное пятно внизу слева, на глубине десяти метров, и есть пиратский сундук.

Повинуясь правилам, он все же подплыл к взбаламученным водам, где бился Аксель. После обвала его ноги оказались зажаты в расщелине. Увидев Криса, он начат подавать ему тревожные сигналы.

— Хорошо-хорошо, сейчас помогу, — жестами показал Крис, — но сначала достану свидетельство моей победы, жетон номер один.

Аксель с округлившимися глазами протестовал, вновь взывая о помощи.

«Нет, старина, этот сценарий мне не подходит! — подумал Крис, забирая влево. — Знаю я этот фокус: я тебе помогу, а ты, как только выпутаешься, оттолкнешь меня и попытаешься захватить жетон с первым номером. Впрочем, ты прав, тебя не в чем упрекнуть, я поступил бы так же. Но поскольку выбор за мной, сперва я позабочусь о себе. До скорого, номер два!»

Крис поплыл прочь, а Аксель с искаженным лицом забился сильнее, он кричал, рискуя наглотаться воды и захлебнуться.

«Да он вполне нормальный, — веселился Крис, бросив взгляд на соперника, — чувствует, что проигрывает, и устраивает истерику».

Он не спеша, поднатужившись, открыл плотно закрытый сундук, где лежали латунные жетоны, отыскал жетон с цифрой один, сунул его в кармашек и затем медленно, упиваясь победой, направился к Акселю.

В нескольких метрах он заметил неладное: пузырьки воздуха поднимались от спины Акселя, а не от маски и тело было неподвижно. Что случилось?

По спине Криса пробежали мурашки. Что, если во время обвала перебило кислородные трубки? В панике юноша прибавил скорость, мощно толкаясь ластами. Слишком поздно: веки Акселя были сомкнуты, рот приоткрыт, тело безжизненно обмякло. Обломки скалы, зажавшие ноги, удерживали его на глубине.

В этот момент Крис заметил вдалеке тень. Ким рыскал в поисках последней метки.

Пианист быстро сообразил: если он останется здесь, придется объяснять, почему он сразу не пришел на помощь Акселю; если же незаметно улизнуть, на труп наткнется Ким.

Не взвешивая преимуществ, он нырнул за кораллы, чтобы его не застиг Ким, который как раз двинулся к месту происшествия. Крис добрался до пляжа и, укрывшись за пальмами, освободился от снаряжения, одновременно поглядывая за тем, что происходит в море и на суше, и опасаясь, что в любую секунду могут показаться другие участники соревнований.

Потом он бросился к велосипеду, поздравляя себя с тем, что удалось скрыться и Ким не сможет заявить, что Крис находился рядом с Акселем, и рванул что было сил. На последнем дыхании, с выпрыгивающим из груди сердцем, он домчался до лагеря и победно пересек линию финиша.

Его поздравили товарищи, которые не участвовали в ралли или же сошли с дистанции. К нему, улыбаясь, подошел Пол Браун с обгоревшей на солнце веснушчатой кожей, вспотевшим лбом и взмокшими подмышками.

— Браво, Крис! Я не удивлен, я ставил на тебя и на Акселя.

— Спасибо.

— Кто идет следом?

— Не знаю. В последний раз это был Ким. В какой-то момент я заметил, что Аксель подобрался ближе, но потом он отстал. Мне кажется, что Ким с Акселем борются за второе место, но где-то там, далеко. Когда я на финальном этапе покидал бухточку, ни один из них туда еще не добрался.

В глубине души он был в восторге от своей хитрости: эта мелкая ложь оправдает его отсутствие на месте происшествия и снимет с него всякую ответственность. Пол кивнул и знаком велел одному из помощников принести багаж.

— Знаешь ли ты, Малыш Корто, что тебе уже пора отчаливать? Даже не дожидаясь, пока вернутся остальные…

— Знаю. Почему ты думаешь, что я первый?

— Бери сумки, пароход ждет. Поздравляю. Желаю тебе удачи в жизни, в карьере, бесполезно все перечислять, я знаю, что ты всего достигнешь.

Он по-американски обнял юношу, прижав его к груди и похлопав по спине. С отвращением ощутив прикосновение дряблого живота, Крис решил, что в возрасте Пола ни за что не растолстеет.

— Рад был нашему знакомству, Крис.

— Я тоже, Пол, я тоже рад…

Даже такой ответ-эхо дался ему с трудом, так ему не терпелось смыться.

В последующие часы, на пароходе, в джипе, в самолете, он, озабоченный некоторыми опасениями, без конца выверял свою версию: следовало убедиться в основательности разработанного плана, опровергнуть обвинения, вообразить худшее и наметить пути отхода. Не слишком озабоченный судьбой Акселя, он думал о себе, только о себе, о возможной виновности или, скорее, о том, в чем его могут упрекнуть, если не поверят.

Не сомкнув в пути глаз, 4 сентября 1980 года он сошел по трапу самолета в парижском аэропорту и, когда миновал таможенный досмотр, решил, что спасен.

«Здесь меня уже не достанут, все позади. Ура!» На радостях он отбил в туалете чечетку, будто вновь одержал победу.

Стоя у движущейся ленты, по которой ехали чемоданы, он, в надежде на новые свершения, благожелательно взирал на мир, любуясь высокими белыми стенами, мраморными полами, блеском хромированных деталей, прозрачным потолком, сквозь который просачивался ртутный свет парижского дня. Вдруг за высокими стеклами, в зале прибытия, он заметил мать. Она высматривала его. Обеспокоенная задержкой, встревоженная тем, что не видит свое единственное дитя, она бросала вокруг отчаянные взгляды. Какая тревога! Сколько любви крылось за этим волнением!..

Он вздрогнул.

Там, в Сиднее, другая мать, с таким же встревоженным лицом, вот-вот узнает о смерти сына.

Сраженный очевидностью, он осознал, что Аксель умер и убил его он, Крис.

В июне 2001 года месье и мадам Бомон, торговцы предметами религиозных культов, вновь прибыли на несколько дней в Шанхай.

Они то и дело поднимали головы, отрывая взгляд от заваленного бумагами стола тикового дерева, чтобы сквозь слегка тонированную стеклянную стену с изумлением созерцать ошеломляющий двадцатимиллионный китайский мегаполис. До самого горизонта перед ними тянулось хаотическое нагромождение жилых домов и административных зданий, ощетинившихся антеннами, облепленных рекламными плакатами и идеограммами, дымящийся каменный лес, где небоскребы напоминали мечи, пронзающие облака.

— Дорогая, видишь там внизу светящееся здание в форме ракеты? Этажей пятьдесят как минимум, так?

— Как минимум, — подтвердила мадам Бомон.

Мадемуазель Ми — на благоуханном французском, с краткими, нежно звучащими гласными — вернула коммерсантов к делу:

— Господа, можно подвести итог вашему списку?

— Приступайте. — Бомон разговаривал с поставщицей по-королевски снисходительно.

— Приступайте, — добавила мадам Бомон, имевшая привычку, чтобы не раздражать мужа, повторять последнее слово произнесенной им фразы.

Мадемуазель Ми с уверенностью первой ученицы подчеркнула ручкой каждый пункт списка.

— Таким образом, вы отобрали: брелки для ключей со святой Ритой, соответственно пятнадцать тысяч штук из металла и пятнадцать тысяч из резины; автомобильные номера со святой Ритой — четыре тысячи штук; четки (двадцать две бусины и кулон с изображением святой) — пятьдесят тысяч; а также mug[7] — четыре тысячи; подставки для яиц — четыре тысячи; подсвечники — пять тысяч и чаши — десять тысяч. И на пробу по цене в один доллар я добавляю сто махровых нагрудников со святой Ритой для младенцев-пачкунов. Не хотите ли взять на пробу превосходную статуэтку святой Риты размером шесть сантиметров — чтобы ставить в автомобиле? Клейкое основание позволяет закреплять ее где угодно.