Галина Щербакова - Мальчик и девочка Страница 13

Тут можно читать бесплатно Галина Щербакова - Мальчик и девочка. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Галина Щербакова - Мальчик и девочка

Галина Щербакова - Мальчик и девочка краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Галина Щербакова - Мальчик и девочка» бесплатно полную версию:

Галина Щербакова - Мальчик и девочка читать онлайн бесплатно

Галина Щербакова - Мальчик и девочка - читать книгу онлайн бесплатно, автор Галина Щербакова

— Это ее деньги, — говорил воробей анфас голосом каменным. — Ей такими бумажками дали отпускные. Я видела своими глазами. А она отдала их тебе, чтоб ты тут с ней спал на глазах у матери. Так ведь?

— Замолчи, мама! — заплакал мальчик. Вот этого он не ожидал от себя — слез. Стыдно-то как плакать большому, взрослому в истории комической, как «Женитьба Фигаро». Там ведь тоже все время кто-то кого-то не понимает, а Миронов мечется, мечется. Он недавно видел по телеку и думал, какой он молодой, а уже мертвый. Но если у жизни есть скорость, то, судя по Фигаро, он положенные семьдесят лет проскакал за сорок с чем-то. Но Миронов не плакал, он смеялся, а он слабый, он теха, он плачет, потому что хочет хоть этим остановить маму, которая уже расправила лицо до человеческого — значит, прониклась слезами сына.

— Как жаль, — сказала мама, — что нет райкомов партии. Там бы ей показали. Там бы ее лишили права учительствовать. А сейчас вольница. Можно все! Можно насиловать детей и платить им за это деньги. Я подам на нее в суд! — Мама даже привстала, он побоялся, что она упадет, и сделал ей шаг навстречу, тот самый шаг, чтоб она сумела выхватить у него из пальцев бумажки и защелкнуть их в сумочку.

— Это улика, — торжественно сказала мама и гордо легла на подушки.

Стало тихо-тихо… На тишину пришла собака и остановилась рядом с мальчиком.

— Иди, Дина, иди, — сказал он ей, — иди на место.

— Это человеческую суку зовут Дина, а собачью — Найда.

Мама была довольна тонкостью замечания и уместностью его.

— Ее зовут Дина, — сказал мальчик. — Мне сказала ветеринарка. Я придумал Найду, чтоб тебя не расстраивать.

Это же хорошо, что сын не хочет расстраивать мать. Что может быть лучше такого, разве только возможная радость, добытая сыном и положенная к ногам матери. Но в несчастной голове матери, видевшей «такое», понятия радости и горя были сбиты с ног и валялись как ни попадя. Вместо них в матери кустилось колюче-ядовитое оскорбление, поношение устоев, в которых она тесно, но правильно жила почти сорок лет. Она вдруг это вспоминает: сорок лет на следующий год, а ее уже часто называют бабушкой, пусть дети, семилетки, но не все ли равно кто? Она уже определена в иной предел. Сучка моложе ее на самом деле на семь лет. А дома она говорит: на три. Она прибавляет годы всем. Глядя на Пугачеву, чей год рождения знает в стране каждый, она кричит во все четыре стены своей квартиры.

— Да она мне в матери годится! Ей шестьдесят три, я точно знаю. Она училась вместе с моей теткой.

Самое смешное — она знает, что врет. Но есть такое свойство лжи — притворяться правдой до последнего вскрика.

Утром звякнул мобильник. Девочка понимает, что это звонит дядя.

— В какую больницу? Зачем?

Мать слушает и смотрит на девочку, потом отключает мобильник.

— Объясняй!

— Что? — не подымая головы от рисованной мережки, говорит она.

— Как Коля попал в амбулаторию? Что ты сделала?

— А что я сделала? — спрашивает она.

— Ты перевернула на спящего человека чайник и ни слова не сказала об этом?

— Он сам перевернулся, потому что стоял с краю. Делов! Вода в нем едва теплая!

— У него сильный ожог. И мне надо оплатить его перевязку в амбулатории. Он ведь не местный.

— У него что, нет денег?

— Откуда я знаю? Он говорит, чтоб я принесла как можно больше денег.

— Это сколько? — спрашивает девочка. — Миллион?

— Идиотка! — кричит мать. — Какая бездушность! Не сказать ни слова!

— Я не видела, — говорит девочка, — пришла, а его нет.

— Хорошо, что амбулатория близко.

Мать мечется, ищет сумочку, щелкает замком.

— У меня всего триста рублей. А он сказал: нужно много. Надо попросить у кого-нибудь взаймы.

Мать выскакивает из дачи и бежит к соседям. Потом бежит к другим. Девочка видит, как мечется она от одних к другим. Через десять минут возвращается пустая.

— Какие все сволочи! — шипит она. — Ни у кого, говорят, нету!

Девочка молчит. Она ни на кого не обижается. Мать никогда никому не давала взаймы ни копейки. Это был ее принцип.

— Я знаю, у кого есть деньги, — говорит мать. — У этих. — Она кивает на дачу напротив. Приезжал мужчина, который их перевозил, давал парню деньги. Позови его, а?

— Ты спятила! — кричит девочка. — Как можно у них сейчас брать деньги! Мать больная, собака больная. А если похороны? Гроб, то да се…

— Ты права, — соглашается мать и идет в дачу. Там она лезет в шкаф и достает оттуда пол-литровую банку с пуговицами, нитками и иголками. В ней же коробочка для скрепок. Мать вытаскивает из нее плотно спеленутые резиночками деньги. Девочка потрясена. Мать берет одну такую спеленутую куколку и кладет в сумочку, но, видя, что девочка наблюдает за ней, кладет в сумочку всю коробочку от скрепок. «Чтоб потом перепрятать», — думает девочка. Она ненавидит мать за суетливый бег Христа ради от дачи к даче, когда деньги спокойненько лежали себе в известном месте. Мать готова была отнять у больных и умирающих, мать поедом ела ее за мобильник, а куча денег спала себе в коробочке. Жаль, что мать унесла ее с собой, она бы их посчитала непременно. Оставшись одна, девочка подумала, что история с дядей закончилась, считай, ничем, и ей теперь не надо предъявлять свой пакет с уликами. Хотя… Еще неизвестно… Пусть ждет пакет своего часа. Мать вернулась уже вечером. Она сказала, что дядя получил «неудобную травму», но без далеко идущих последствий. («Жаль», — подумала девочка.) Мать уговорила «скорую», чтоб за живые деньги довезли его до Москвы.

— А что он обжег? — на голубом глазу спросила девочка.

— Между ног, — ответила мать. — И слегка пенис. Какое-то время писать будет больно.

— Потерпит, — сказала девочка.

— У тебя странные реакции. Ты принимаешь близко к сердцу эту чужую женщину, приблудную собаку, а родного дядю тебе как бы не жалко?

— Я его не люблю, — громко говорит девочка. — Даже больше — ненавижу…

— Это что-то новое в нашей жизни. С чего это вдруг? Что он сделал тебе плохого, кроме того, что вовремя спас от осы?

— Ничего, — пробормотала девочка.

— Стыдно! — закричала мать. — Он мой брат. С этим ты могла бы считаться… Этот парнишка, — никогда не знала, как его зовут, — оказывается, продал куртку, чтобы купить матери лекарство, ты наверняка на такое не способна.

— Но у нас же полно денег!

— У всех полно денег! — заорала мать. — Ты думаешь, у них нет? — Мать кивнула на дачу напротив. — Теперь учителя хорошую отметку просто так не поставят. На все такса.

— Ты за меня платила? — завизжала девочка, — платила?!

— Ты и так способная, — уже спокойно сказала мать, — и не верещи на весь двор. Просто взрослей и знай: такое есть тоже. Посмотри: никому не платят, а все в мехах. Все бедные, а буженину берут не ломтиками, а кусками. Но друг для друга — все бедные. И никто никому копейки не даст. У всех последние три рубля.

— Ты сама такая, — сказала девочка.

— Такая! А почему мне быть другой? Не хочу и не буду! Какие правила — такая и жизнь. Я заплатила за перевязку брата, отправила в Москву, и он мне теперь должен. А как же! Обещал вернуть через месяц. А отцу не скажу. Это моя заначка. А у него своя, думает, что я не знаю.

— Почему вы не разойдетесь? — спросила девочка. — Ты бы замуж могла выйти. Сама же говоришь, ноги длинные.

— От одного мужа впечатлений на несколько жизней.

— Ты веришь в другие жизни?

— Если бы их не было, люди давно бы кончились. Жизнь — сплошной безвыход. А те, которые в ней выходом обманывают, самые главные сволочи и есть. Нет… Где-то в другом месте — не на Земле — мы отдохнем, подзаправимся и возвратимся снова к оставленной блевотине. Этот круговорот дерьма в природе для чего-то нужен. — В глазах у матери ненависть острая, как отбитое бутылочное горлышко от шампанского. Как-то рвануло в руках у отца. Ощерившееся остряками, оно всех парализовало. Она тогда закричала и получила подзатыльник от матери. «Ты что, истеричка?»

«Как она может жить с такими мыслями, — думает девочка, — если не видит ничего хорошего?»

— Нет, — говорит девочка, — мир устроен не так. Хочешь, скажу как?

— Не хочу, — кричит мать. — Мне неинтересны чужие миражи.

— Это из-за папы? — спрашивает девочка.

— Ха-ха! — нервно смеется мать. — Много чести. — Но вдруг садится на стул и начинает плакать. Слезы бегут безостановочно, без капель, один нескончаемый поток.

Девочка идет к ней со страхом. Она не знает, как поступит мать. Может, полоснет ее мысленным горлышком или скажет какую гадость. Но мать, оказывается, маленькая, она помещается в руках девочки, а волосы матери пахнут уксусом, которым она их полощет. Девочка думает, как все точно — уксус. Именно уксус должен идти от маминой головы. Запахни мама чем-нибудь сладким, ванилью например, куда бы делся этот поток слез? Нет, все правильно: мама и уксус. Но мать уже сморкается, уже отталкивает дочерины руки.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.