Елена Сазанович - «Я слушаю, Лина…» Страница 13

Малыш, видимо, и не собирался появляться из своей комнаты. И я решила, что книжки не произвели на него должного впечатления. И повышать свой кругозор он так и не захотел. Скорее всего, они нагнали на Малыша крепкий сон. Но это меня уже мало волновало. Мои волнения были направлены на поиски праздничного наряда. Я перерыла шкаф сверху донизу. И наконец вытащила свадебное платье. Это то, что надо! Сразу же решила я.

Оно было довольно простенькое. Но главное – открывало колени. И нисколечки не прикрывало плечи. Когда мой бывший муж увидел меня в нем. Он причмокнул языком и сказал:

– Класс, Лина! Я не ошибся в выборе.

И для убедительности продекламировал свой новый стишок. Почему-то про высокую женскую грудь, хотя на таковую в этом наряде у меня не было и намека.

– Я не ошибся в своем выборе, Лина! – повторил он. И поправил свою «бабочку».

У меня тогда промелькнула мысль, что в выборе ошиблась я. Что ж. Мысль моя оказалась правильной.

И вот теперь. Спустя десять лет я вновь натянула на себя это платье. И сразу же закурила, видимо, от неловкости. И пустила дым в зеркало. И утонула в дыму. И услышала резкий звонок в дверь.

От неожиданности моя сигарета выскользнула из рук. И я торопливо стала стягивать наряд. Но тут же раздумала. И, махнув рукой, направилась к двери.

На пороге стоял сияющий Даник, весь с ног до головы облепленный снегом.

– Какая мерзость на улице, – с порога заорал он. – Все тает, тает, тает. Я еще не растаял, Лина?

– Нет, Даник. Ты, как всегда, цел и невредим, – и нотка сожаления едва проскользнула в моем голосе. Даник ввалился в мой дом, оставив мокрые грязные следы в прихожей.

Я включила свет. И он безжалостно осветил меня с ног до головы. Даник присвистнул от удивления. И засуетился, слегка прикасаясь к моим плечам.

– Ну и ну! – вновь причмокнул он, раздеваясь на ходу. И бросая свои вещи где попало. – Ай да старуха! А говорила, что терпеть не можешь праздников.

– Терпеть не могу, – упрямо повторила я.

– Ага! Ну, да. Конечно. И что в них хорошего?

И он помчался в мою комнату без приглашения. И застыл на месте, увидев мой праздничный стол. И два хрустальных фужера, вызывающе красующихся посередине.

– Праздник для двоих, да, Лина? Ну, безусловно, я не этот… Второй…

– Увы, Даник, – и я развела руками.

– А у тебя телефон не работал. Ну, думаю, заскочу по пути.

– А я и не знала, что этот путь лежит через окраину города, – рассмеялась я.

Даник бухнулся в кресло. И бесцеремонно наполнил бокалы.

– Извини, старик. Нужно согреться.

Мы чокнулись бокалами.

– За тебя, – хитро подмигнул он.

– И за тебя, – не менее хитро подмигнула я ему в ответ.

– И за наше общее дело.

Это было слишком. И я перевела взгляд за окно. И молча выпила. И надо было мне столько еды наготовить, злилась я на себя. Наблюдая, как Даник набросился на мое угощение. Так он до утра не уйдет. Вдруг Даник с поддельным испугом оглянулся вокруг.

– А он случайно меня не пришьет?

– Кто? – насторожилась я.

– Ну, этот… Твой…

Я рассмеялась.

– Разве что вышвырнет.

– Ты не слишком любезна, Лина. Намекаешь, чтобы изчез?

Ну, конечно, намекаю, идиот! Если это можно назвать намеком.

– А он что – опаздывает? – не унимался Даник.

– Он всегда опаздывает. У него много дел.

– Ага. – Даник начал принюхиваться, словно гончая собака. – А у тебя пахнет мужчиной, Лина.

Я нахмурилась.

– А я всегда думала, что ты интересуешься исключительно женщинами.

Даник захохотал. Хлопнул себя по коленям. И вскочил с места.

– Ах, если бы ты знала, как они мне все надоели! И почему в меня влюбляются смазливые девчонки. Ты не знаешь, старуха? И тупые – тупые. Я слово ляпну – они хихихают. Что я им – клоун?

Я махнула рукой.

– Ах, успокойся, Даник. Ты от них сам торчишь.

Даник перехватил мою руку. И сказал с присущей ему серьезностью.

– Они только хихикать умеют. И больше ни на что не способны. Я давно подозревал, что есть другие… Скрытные, неторопливые, немногословные… Они способны на многое. В них есть тайна, Лина…

Я резко отдернула руку.

Даник поднял руки вверх.

– Все. Забыто, старуха. Я, если честно, с такими, как ты, и вести себя не умею. К тому же – меня ждет… – Даник торопливо посмотрел на часы. – О! Кажется, я опаздываю. И к тому же – по-свински. Ну, ничего. Моя девочка еще подождет. Успеет еще за ночь нахихикаться.

– Успеет, Даник. В твоих способностях я не сомневаюсь.

Даник выпил. Закурил.

– В общим, я по делу, Лина.

Я удивленно подняла брови.

– Кое-кто в обиде, что ты мало внимания уделяешь делу. Ну, теперь-то я понял.

– Что ты понял? – резко прервала я его.

– Ну, что ты втрескалась по уши. Это естественно. Теперь тебе наплевать на какое-то дело. Теперь ты ради мужика любое дело можешь предать.

Я не выдержала. И вскочила с места.

– Что ты говоришь! Ты с ума сошел, Даник!

Даник никак не ожидал от меня такой бурной реакции.

– Ты что? Это твои слова. Ты сама не раз повторяла, что влюбленной бабе никогда не следует доверять. Ну, вот… В общем, я пришел предложить, чтобы ты продолжила свой отпуск.

Я некоторое время обдумывала слова Даника. Наконец приподняла голову. И пристально посмотрела ему в глаза.

– Нет, Даник. Мы будем вести это дело вместе. И никакая любовь не сможет нам помешать. Ты же меня знаешь, Даник, – решительно сказала я.

– Годится, старик! Значит, по рукам? – И мы хлопнули ладонью об ладонь.

Даник встал.

– Да, кстати, – словно вспомнил он. – Нам чертовски с тобой повезло.

– Ты о чем?

– Это парень на все сто процентов – в городе. Теперь мы точно его словим.

– Что значат сто процентов? – Голос мой предательски дрогнул.

– А то значит, старуха, что он никак не мог выехать прошлой ночью. Ты видела, что творилось на улице? Все замело. Ни одна машина не могла выехать их города. И, к счастью, ни один поезд не ходил в то время. А ко времени отправки поездов его физиономия была знакома уже каждому проводнику. Вот так, старуха. Есть на свете Бог! – И он поднял палец вверх. – Погодка была как по заказу. И чтобы в один день все растаяло! Уму непостижимо! В общем, не повезло этому подонку, Лина. Не повезло.

Мои губы побелели. И слабость растеклась по моему телу. И мое тело растекалось, становилось ватным, мягким.

Даник изо всей силы ударил меня по плечу.

– Так что мы его быстро накроем. Не переживай. Плевое дело. Городишко-то маленький. Мне лично каждая щель здесь знакома. А у тебя, Лина, нюх, как у гончей. Разве не так? – Он с удовольствием повторил слова Филиппа.

Да, в этой конторе даже слова нельзя сказать. Все разносится в секунду.

Я торопливо проводила его до двери. Он все больше и больше меня раздражал. Своей пронырливостью. Догадливостью. Чутьем.

– И в кого ты такой шустрый, Даник? – не выдержала я.

– Моя мама когда-то по уши была влюблена в газетчика.

– До завтра, Даник, – не ответила я на его шутку.

В дверях он приостановился.

– И все-таки у тебя пахнет мужчиной, Лина. И зачем ты его только скрываешь? Поверь, в нашем возрасте девственность не украшает, – хохотнул он.

Я захлопнула изо всей силы за ним дверь. Вечер был испорчен. Малыш, видимо, по-прежнему спал. Что ж. Его детскому сну можно только позавидовать. Я приоткрыла дверь его комнаты. И присвистнула от неожиданности.

– Ну и ну! – выдохнула я.

Малыш лежал на кровати, забросив ногу на ногу. И совсем не замечал меня. Его руки жадно вцепились в какую-то толстенную книжку. И его взгляд бегал по строчкам.

– Эй, – позвала я его. – Эй, Малы-ы-ыш.

Он вздрогнул. И с трудом оторвал взгляд от книги.

– А, Лина… – задумчиво протянул он. А его мысли были еще далеко-далеко. Среди придуманных героев, придуманной природы, придуманных чувств.

– Ты умеешь читать, Малыш? – улыбнулась я. – А я и не знала.

– Пока я здесь… Я хочу успеть как можно больше. В конце концов мне ничего другого не остается, – грустно улыбнулся он. – Ведь ты мне даже пить не разрешаешь.

– Напиваться, – поправила я его. – А сейчас мы с тобой выпьем. Тем более – есть повод.

Он поднял на меня удивленный взгляд.

– За Рождество, Малыш. Ну, идем?

Мы сидели вдвоем за праздничным столом. При слабом мерцании елочных огней. И хлопья мокрого снега прилипали к окну. И тут же таяли, оставляя на оконном стекле поток несвоевременных слез.

– Как красиво. Правда, Малыш?

– И вкусно. А по тебе не скажешь, что ты хорошая хозяйка.

– А что по мне скажешь?

Он дурашливо наморщил лоб.

– Ну… честно говоря… Когда я впервые тебя увидел… Я подумал, что ты… Ну… Ты…

– Старая дева? – расхохоталась я. Хотя это мне было не приятно. – Ну, признайся, Малыш. К тому же – черствая и сухая. Да, Малыш?

– Я рад, что ты к этому относишься с улыбкой. А твой костюм меня вообще добил. А теперь, – он с восхищением оглядел мое открытое платье, – а теперь передо мной совсем другая женщина.