Mike Lebedev - 94, или Охота на спящего Единокрыла Страница 13

Впрочем, не стоило забывать об уже записанных в волшебную книжечку двух телефонах. Вдобавок к этому, на праздниках автор, оторвавшись на мгновение от сладких грез, позвонил папе одного своего одноклассника (не один же Рожаев, надо понимать, навещал в этой жизни начальную школу), каковой папа, по слухам, в свое время трудился в некоем секретном НИИ аж с самим Борисом Березовским и даже как-то однажды якобы ссудил будущему серому кардиналу российской политики трояк до получки. Будущий серый кардинал, надо отдать ему должное, этой крупицы доброты не забыл и спустя некий срок взял папу в свою могущественную империю на какую-никакую, а все-таки должность. Все эти разрозненные факты папа в телефонном разговоре подтвердил, на правах старого приятеля немного покритиковал политическую платформу своего бывшего должника, а в завершение беседы продиктовал номер некоего деятеля, который в могущественной империи будущего гражданина Еленина будто бы «сидел на всей рекламе». В общем, автор справедливо рассудил, что к своему первому рабочему дню он подошел, как ни крути, в полном всеоружии, с каковой уверенностью он и постучал в милую его сердцу дверь комнаты 1505…

Первое впечатление, как водится, оказалось и самым верным. А было это впечатление таким, что Курбский тоже времени даром не терял, набрав, выражаясь спортивным языком, отличную форму. В присущем ему состоянии крайне лихорадочного возбуждения, Старина сидел на полу перед телефоном, а повсюду вокруг него в беспорядке валялись искромсанные и изорванные газеты. В руках его была тонкая школьная тетрадка за некогда три копейки, в которой Сергей прямо на весу торопливо делал какие-то пометки.

— Ну что! — довольным голосом известил он новоприбывшему автору, — Дело пошло! Многие УЖЕ соглашаются!!!

Не буду скрывать: только что распустившийся цветок в душе второго героя мгновенно закрылся и даже ощетинился острыми, желтыми колючками (Забегая вперед: это волшебное ощущение в ближайшие три месяца герою предстоит пережить еще не менее двух сотен раз). Его бросили… Ведь Курбский, очевидно, ушел уже бесконечно далеко вперед… И вряд ли теперь протянет оттуда, из прекрасного далека, свою руку, дабы подтянуть безнадежно отставшего… Ведь у БОГАТЫХ свои причуды… «Многие СОГЛАШАЮТСЯ!» — повторил Курбский, довольно потирая руки. И, чуть погодя, вернул цветок в исходное положение: «Давай, теперь ты. Твоя очередь. Я пока переведу дух, — и практически насильно воткнул в руки автора телефонный аппарат, — Давай. Это несложно».

Я машинально взял трубку — и неожиданно задумался. Возможно, именно так задумываются настоящие писатели перед тем, как написать первое слово своей новой книги. Вероятно, именно эти мучительные вопросы возникают в подобный момент в их воспаленном мозгу — «А что, собственно, я ХОЧУ сказать людям? И что я МОГУ им сказать? Да и нужно ли им ЭТО вообще???» Разница в том, что у писателя для поиска ответов есть неограниченные запасы чистой бумаги и свободного времени (во всяком случае, до истечения аванса), а у нас…

Само собой, аналогии с процессом «укрепления дверных коробок» прямо-таки напрашивались. Из своего богатейшего опыта в данной сфере бизнеса мы твердо знали, какое решающее значение имеет Первая Фраза, сказанная потенциальному получателю услуг — ведь по сути, между возгласом «Хто тама?» под скрип отпираемой двери и вызовом милиции укрепитель имеет лишь несколько секунд для того, чтобы выпалить ВСЁ. Перепробовав десятки вариантов Обращения, мы в итоге остановились на версии, интуитивно найденной нашим другом Армейцем, который до того, как вознестись на поприще дистрибуции Продукта, также неоднократно выходил с нами в поля «на дело». Его Обращение (как и вообще многое, изреченное Армейцем) звучало практически гениально: «Дёшево и недорого укрепляем дверные коробки!!!» Вопиющая тавтологичность исключала создание его логическим путем, и прийти к нему можно было лишь на глубоком интуитивном уровне. По счастью, слово «тавтология» не было известно Армейцу — и именно потому это действительно работало! По отдельности на «дёшево» или «недорого» клиент клевал неохотно — но сочная «двойка», сотворенная буквально из ничего по принципу «экспонентарастет быстрее любой степени», била наповал!

Следовало теперь лишь отформатировать это Предложение, применяясь, так сказать, к нашим новым реалиям. Ну, скажем так: «Опытный мастер дёшево и недорого разместит Вашу рекламу!» Хотя слово «мастер» тут вроде как не вполне подходит. Да и, судя по «прайс-листу», на особо «дёшево» напирать не приходилось. Возможно, его следует заменить термином «эффективно»… хорошо еще то, что клиент находится в безопасном от тебя удалении, и угрожать, в случае чего, может лишь статьей за телефонное хулиганство… с другой стороны, невозможно применить такой сокрушительный прием как «искренний, честный и доброжелательный взгляд глаза в глаза», а также противостоять возможному разъединению путем аккуратного просовывания ноги под дверь… Вот чёрт, как бы это все поточнее сформулировать, надо ж было бы заранее прикинуть…

— Ты долго будешь размышлять?! — вернул автора к жизни решительный голос Курбского, — Звони давай!!! И аая вящего ускорения процесса сам набрал некий номер, сверяясь с цифрами на каком-то бумажном клочке.

К сожалению, Анналы не сохранили ЕЁ имени — а вернее, названия Самой Первой Фирмы (Компании), в адрес которой автор, спеша и задыхаясь от волнения, смбрн и нвнтн прбрмтл свое стартовое предложение о плодотворном сотрудничестве «в области рекламы». Можно лишь с уверенностью утверждать, что, скорее всего, занималась Она поставками в Страну принтеров-ксероксов-факсов и прочей «оргтехники», находившейся тогда на безусловном фаворе. Также не погрешу против истины, предположив, что ныне название это наверняка сгинуло с бескрайних горизонтов отечественного бизнеса. Да, они ушли… а мы — остались (это тоже чуточку забегая вперед). Зато сохранился ее ответ, и он был, как это ни покажется странным, сугубо отрицательным.

— Что они ответили? — строгим голосом умудренного наставника спросил Курбский, — Согласились?

— Да, в общем…

— То есть — да?

— Да в общем, Старик, ничего хорошего, — мягко сформулировал автор и слегка покраснел, то ли от выслушанных им слов, то ли от неловкости, испытываемой перед Курбским.

— Ну, вообще это странно, — несколько разочарованно протянул Старина, — Прекрасная газета, отличные аудитория и распространение (неожиданными словами заговорил старик), приемлемый прайс-лист — что ИМ еще надо???

— Да нет, — ответил я, — газета гавно, да еще и на английском, лежит на каких-то лотках вдалеке от магистральных путей, и никто ее не берет, разве что курицу в дорогу завернуть…

Парадоксально, но в данном случае правы были оба.

— Ты, как всегда, ничего не понимаешь, — безапелляционно, как всегда, заявил Старик, — Просто ты, как обычно, подходишь к делу с контрпозитивным настроем и всё новое встречаешь в штыки. Во всяком случае, у МЕНЯ всё идет более чем прекрасно. На-ка вот, ознакомься пока с моими наработками… И с этими словам Старина протянул мне упомянутую уже трех-грошовую тетрадь.

Впечатление того, что время, потраченное нами на изучение свойств внутренних волн под руководством профессора Падингтовича, Курбский употребил с гораздо большей пользой для души и тела — усилилось многократно. А всё происходило оттого, что он не предавался, как автор, бесплодным мечтаниям и размышлениям — а действовал. Причем наиболее решительным и практичным образом. Насобирал по соседям заботливо приготовленную на растопку каминов периодическую прессу, благо уже наступила весна, и вырезал из них все возможные рекламные объявления, какового добра там имелось в достатке.

Добытые таким образом заветные разномастные прямоугольнички он аккуратно поклеил в тетрадку, параллельно разграфив напротив каждого табличку в полном соответствии с поведанной нам Оборотняном формулой Мастерства: ну конечно — слева «Кто сказал», а справа — «Что»!

Записанное слева свидетельствовало о том, что, несмотря на пресловутый «развал Союза», проживаем мы по-прежнему в весьма и весьма многонациональной стране. Лены, Маши, Кати, Славики и Антоны были плотно перемешаны с Магомедами, Юсуфами, Джафарами и Каренами. Наличие в списке персонажей, откликавшихся, судя по всему, на диковинные позывные типа «Зульфия Моисеевна», «Донатас Ишмуратович» и «Степаненко-Куриянц», показывало, что не только все возрасты покорны любви — но и, как любил говорить Заратустра (или Кришна) «Стены между религиями не достигают небес» (впрочем, мы договорились: более о любви ни слова). Не обошлось, понятное дело, и без приснопамятного «Ивана Ивановича», даже двух. О, я прошу прощения, боже — минуту назад я и не подозревал, сколько самого разнопланового народа занято у нас в частном секторе! Да, Новое Время стремительно наступало по всем фронтам!