Дэвид Митчелл - Лужок Черного Лебедя Страница 14

— Умеешь ты выбрать выпивон, Брайан, этого у тебя не отнять.

— Я счастлив, что заслужил твое одобрение, Майкл. Я решил себя побаловать и купил целый ящик. Его делают на винограднике рядом с тем очаровательным коттеджем на озерах, где мы отдыхали в прошлом году.

— Вино? В Озерном крае? В Камбрии? Не может быть. Я уверен, окажется, что ты ошибся.

— Да нет же, Майкл, не на английских озерах. На итальянских. В Ломбардии.

Дядя Брайан крутанул бокал, ополаскивая вином стенки, понюхал и вылил в себя.

— Тысяча девятьсот семьдесят третий год. С нотками ежевики, дыни и дуба. Впрочем, Майкл, с твоим суждением истинного знатока я согласен. Неплохое винцо.

— Ну что ж, — сказала мама, — налегайте на еду!

После первого раунда восторженных восклицаний тетя Алиса сказала:

— В школе было много событий в этом семестре, правда, мальчики? Найджел теперь капитан шахматного клуба.

— Президент вообще-то, — поправил Найджел.

— Ах, пардоньте! Найджел теперь президент шахматного клуба. А Алекс делает что-то невероятное со школьным компьютером, правда, Алекс? Я вот даже видеомагнитофон на запись не умею включить, а он…

— Правду сказать, Алекс давно обскакал своих учителей, — сказал дядя Брайан. — Что ты там делаешь на компьютере, а, Алекс?

— Фортран. Бейсик. — Алекс говорил так, будто словам было больно выходить наружу. — Паскаль. Ассемблер Z-80.

— Ты, наверно, ужасно умный, — воскликнула Джулия с таким жаром, что я даже не понял, был ли это сарказм.

— О, Алекс у нас умный, еще бы, — сказал Хьюго. — Мозг Александра Лэма — это передовой край современной британской науки.

Алекс пронзил брата злобным взглядом.

— За компьютерами будущее, — папа набрал полную ложку креветок. — Технология, дизайн, электрические автомобили. Вот чему должны учить в школах. А не мусору всякому, разному там «я одиноким облаком блуждал».[9] Как я только вчера сказал Крэйгу Солту, это наш директор по маркетингу…

— Майкл, я с тобой абсолютно согласен, — дядя Брайан сделал лицо, как у злого властелина, раскрывающего свой план захвата мирового господства. — Поэтому Алекс у меня получает новенькую двадцатифунтовую бумажку за каждую пятерку в году и десять фунтов — за каждую четверку. Чтобы купить свой собственный «Ай-би-эм».

(Зависть, как зубная боль, запульсировала у меня в голове. Папа считает, что платить детям за учебу — «прошлый век».)

— Еще никто не придумал стимула лучше материального поощрения, — продолжал дядя.

В разговор вступила мама.

— Хьюго, а ты чем занимаешься?

Наконец-то я мог разглядывать Хьюго открыто, а не исподтишка.

— Я, тетя Хелена, несколько раз довольно удачно выступил в гребной команде. — Хьюго отпил воды из стакана.

— Хьюго просто покрыл себя славой! — дядя Брайан рыгнул. — По справедливости его должны были сделать главной шишкой в команде, но один толстожопый — ах, простите мой французский, — надутый денежный мешок, владелец половины страховой компании Ллойда, пригрозил поднять ужасную вонь, если главным не выберут его отпрыска, маленького лорда Фаунтлероя… как его там, Хьюго?

— Ты имеешь в виду Доминика Фитцсиммонса?

— «Доминик Фитцсиммонс!» Вот это имечко — нарочно не придумаешь, а?

Я мысленно молился, чтобы всеобщее внимание перекинулось на Джулию. Я умолял небеса, чтобы мама не упомянула о моей победе в поэтическом конкурсе. Только не при Хьюго!

— Джейсон занял первое место на поэтическом конкурсе библиотек Хирфорда и Вустера. Правда, Джейсон? — сказала мама.

У меня уши чуть не закипели от стыда, и я не знал, куда смотреть, так что уставился в собственную тарелку.

— Мне пришлось участвовать. Нас заставили писать на уроке английского. Я даже не, — я мысленно опробовал слово «представлял» и понял, что чудовищно запнусь на нем, — не знал, что мисс Липпетс собирается отправить наши стихи на конкурс.

— Не прячь свой светильник под спудом! — воскликнула тетя Алиса.

— Джейсону вручили замечательный словарь, — сказала мама. — Правда, Джейсон?

— Я был бы счастлив послушать твое стихотворение, — Алекс, урод этакий, искусно замаскировал сарказм, так что взрослые ничего не заметили.

— Не выйдет. У меня нет этой тетради.

— Какая жалость!

— В «Мальверн-газеттир» напечатали стихи победителей, — сказала мама. — И даже фотографию Джейсона! Я могу найти вырезку после ужина.

(Само воспоминание было пыткой. Газета послала фотографа в школу, и меня заставили позировать в библиотеке, с книгой в руках — прямо король педиков.)

Дядя Брайан смачно облизал губы:

— Я слыхал, что поэты цепляют гадкие болезни от парижских дам легкого поведения и умирают в нетопленых бастардах на набережных Сены. Отличная карьера, а, Майк?

— Хелена, креветки очень вкусные, — сказала тетя Алиса.

— Замороженные, из вустерской «Гринландии», — пояснил папа.

— Свежие, Майкл. Из рыбной лавки.

— Да? Я и не знал, что на свете еще остались рыбные лавки.

Алексу никак не давала покоя моя поэтическая премия.

— Джейсон, ну хоть расскажи, про что твои стихи. Про первые весенние цветочки? Или про любовь?

— Алекс, я боюсь, они тебе не понравятся, — сказала Джулия. — Произведениям Джейсона, безусловно, недостает тонкости и глубины, характерной для песен «Скорпионс».

Хьюго фыркнул — специально чтобы позлить Алекса. И еще чтобы дать мне понять, за кого он. Меня так переполняла благодарность, что я готов был расцеловать Джулию. Ну, почти готов.

— Да-да, очень смешно, — буркнул Алекс, обращаясь к Хьюго.

— Алекс, не дуйся. Портишь красоту.

— Мальчики, — предостерегающе произнесла тетя Алиса.

Вокруг стола начали передавать мажорную соусницу с соусом. Я построил берега из картофельного пюре и йоркширских мини-пудингов и налил между ними маленькое Средиземное море из соуса. Роль Гибралтара играл кончик морковки.

— Налетайте! — сказала мама.

Первой заговорила тетя Алиса:

— Отбивные просто божественные, Хелена.

— Шарман! — воскликнул дядя Брайан с карикатурным французским акцентом.

Найджел ухмыльнулся, обожающе глядя на отца.

— Весь секрет в маринаде, — ответила мама тете Алисе. — Я тебе потом дам рецепт.

— Спасибо, Хелена, я без него просто не уеду!

— Майкл, еще капельку вина? — папа не успел ответить, как дядя Брайан долил его стакан (уже из второй бутылки), а потом свой. — Спасибо, Майкл, не откажусь. Выпьем за то, что я смотрю на тебя, малыш! Так что, Хелена, я гляжу, твоя передвижная пагода еще не отправилась на великую восточную свалку в небесах?

Мама надела на лицо вежливое непонимание.

— Я про твой «Датсун», Хелена! Не будь ты такой отличной поварихой, я бы ни за что не простил тебе нарушение первой заповеди автомобилиста: не доверяй япошкам и мусору, который они делают! Я в кои-то веки вынужден согласиться с немчишками. Знаешь эту новую рекламу «Фольксвагена»? Крохотная японская машинка ездит кругами, лихорадочно пытаясь найти новый «Фольксваген Гольф», а он вдруг падает на нее с потолка и давит в лепешку! Я просто уписался от смеха, когда первый раз увидел этот ролик, правда, Алиса?

— А ведь вы снимаете «Никоном», дядя Брайан, — Джулия вытерла рот салфеткой.

— И с японским хай-фаем тоже, кажется, все в порядке, — сказал Хьюго.

— И с микросхемами для компьютеров, — добавил Найджел.

Ну и я решил высказаться:

— И японские мотоциклы тоже — классика.

Дядя Брайан картинно пожал плечами, показывая, что он чудовищно изумлен.

— Именно об этом я и говорю, мальчики и девочки! Япошки берут технологию у всех подряд, уменьшают под собственный размер, а потом продают обратно всему остальному миру, верно, Майк? А, Майк? Надеюсь, хоть в этом ты меня поддержишь! Чего можно ожидать от единственной державы Оси зла, которая не извинилась за войну! И это сошло им с рук, заметьте.

— Двести тысяч мирных жителей погибли при атомной бомбардировке, и еще два миллиона сгорели от зажигательных бомб, — сказала Джулия. — Вряд ли это можно назвать «сошло с рук».

— Но самое главное, — дядя Брайан умеет не слышать то, чего не хочет, — что япошки с нами до сих пор воюют! Уолл-стрит уже принадлежит им. Лондон на очереди. Пока идешь от Барбикена до моей конторы, понадобится двадцать пар рук… не меньше… чтобы сосчитать всех двойников Фу Манчу,[10] которые попадутся на пути. Слушай меня, Хелена. Моя секретарша купила себе одну из этих… как их там… ну знаешь, вроде коляски рикши с мотором… «Хонду Сивик», вот. «Хонду Сивик» навозного цвета. Она выехала на новой машине из автосалона, и на первом же повороте — я не шучу — у этой жестянки отвалилась выхлопная труба. Начисто! Хлоп! Вот поэтому у них такие привлекательные цены. Потому что их продукция — дерьмо. Нельзя иметь в жизни все. Или приходится за это расплачиваться — например, тем, что подцепишь какую-нибудь грибковую инфекцию. Да, Майкл?