Оксана Робски - День счастья — завтра Страница 14

То ли за паркет, то ли за Англию.

— Будешь жить в семье. Это наши знакомые. Они не говорят по-русски. И каждый день будешь ходить в школу, — объясняла я сыну.

Его глаза горели тревожно и радостно одновременно.

— А я смогу звонить? — забеспокоился Артем.

— Конечно, у тебя будет твой мобильный. — Я пододвинула Артему салфетку. — Представляешь, один полетишь на самолете?

— А я прилечу к тебе в гости, — сообщил Рома.

— Когда? — удивилась я.

— Мне надо будет в Лондон на три дня съездить, пока точно не знаю по датам.

— Купи мне «мерседес», — попросила я неожиданно.

Рома сделал недовольное лицо.

— Ну какой «мерседес»?…

— Хоть какой-нибудь! — Я начала заводиться.

— Ну все, я пошел, — объявил Артем и вышел из-за стола.

— Я не могу сейчас отдать восемьдесят тысяч за машину!

— Купи за тридцать.

— И что ты будешь с ним делать через два года? Продашь за тринадцать? Проще взять напрокат.

— Что же, я буду на «фольксвагене» ездить?

— Спасибо за завтрак. — Странно, что он бросил салфетку на стол, а не в меня.

Я приготовила себе ванну. Она выглядела потрясающе. Когда мы с Машкой прославимся и у меня будут брать интервью для статьи «Красота женщин, занимающихся бизнесом», мне будет что рассказать. "У меня есть несколько своих секретов, — сообщу я журналистке с видом звезды, спустившейся на землю. — Раз в неделю я принимаю ванны из молока с медом. В некоторых SPA они называются ваннами Клеопатры. Для этого нужно купить сорок пакетов сухого молока и чашку меда. Молоко развести в ванне, а подогретый мед подставить под струю воды, чтобы образовалась пена. После такой ванны не надо ополаскиваться душем — кожа становится шелковистой, плюс эффект релаксации.

Секрет № 2: у меня в ванной есть небольшой автомобильный холодильник. Я храню в нем спрей с минеральной водой. Каждое утро я брызгаю воду на лицо снизу вверх — эффект подтяжки и умывание.

Секрет № 3: лосьоны я всегда переливаю во флаконы с дозатором. Я брызгаю небольшое количество лосьона на ладони и умываю лицо. Без всяких крышечек и ватных кружочков".

Я видела перед собой лицо журналистки.

Почему-то прыщавое. Она явно не следует советам тех, у кого берет интервью.

Катя сказала бы, что я медитирую. На самом деле я просто немного пофантазировала на тему «Как быть звездой». Такая самодельная асана.

Я не поехала на собеседование.

Не хотела портить себе настроение. В последнее время оно у меня и так менялось со скоростью «сто эмоций в минуту». Хотя на самом деле чаще было плохое. По утрам меня мучили непонятные страхи. Я не боялась ничего конкретного — просто было очень тревожно. Как Караченцов поет в Ленкоме: «Как будто что-то случилось или случится. Ниже горла высасывает ключицы».

Я даже думала попить какие-нибудь успокоительные. Негрустин — я видела в аптеке, и название мне понравилось. Или просто — валерьянку. В «Американском психопате» все пьют «ксанакс». Модное и сильное успокаивающее. У нас аналогов нет. Потому что мы еще как-то держим себя в руках. Не то что Патрик Бэйтмен.

Но настроение, конечно, не очень.

Говоря научным языком, я стала чаще впадать в депрессии. Хотя, конечно, кокос сильно помогал мне с ними бороться. Одна длинная сыпучая пилюля — и депрессии как не бывало. И страхов тоже. И никакой «ксанакс» не нужен.

На телефоне определился Машкин номер.

— Ты где?

— Дома.

— Ты что, забыла? У нас собеседование! — Машка начала кричать на меня, радуясь тому, что у нее появился такой прекрасный повод.

— Маш, разговаривай нормально. Какие у тебя проблемы? Ты с Ильей?

— Да.

— И что, вы не сможете вдвоем провести собеседование?

Она промолчала.

— И когда ты приедешь?

— Завтра. Мы же завтра собирались отбирать кандидаток?

— Да, в четыре часа.

— Увидимся.

Я хотела произнести что-то типа: «Наслаждайся обществом Ильи», но промолчала. Зачем мне вообще этот Илья? Не нужен, конечно.

Просто неприятно, когда ты сидишь в собственном офисе, а красивый мужчина больше уделяет внимания твоей подруге. Это не свидание, в конце концов. Мы же решаем деловые вопросы. Наши мнения должны быть ему одинаково интересны.

И подруга тоже хороша. Хотя что подруга? Наверное, я несправедлива к Машке. Ей ведь всегда так не везло с мужчинами. Ее вечно все бросают. А она хочет семью, детей — как и всякая женщина.

Глупость. Не хочет она семью с Ильей. Таких семей у нее было бы уже десяток. Или по крайней мере — одна.

Его звали Егор. Они вместе учились в школе.

Именно он учил ее целоваться. Именно его она просила стать ее первым мужчиной. Он отказывался. Боялся, что она может пожалеть потом. Я слышала эту историю от Лены, Машиной сестры.

«Она совсем с ума сошла, — сообщила Лена, когда мы заехали в „Tod's“ за новыми сумками, — хочет выйти замуж за одноклассника».

Я спросила: «А кто он?»

«Пока никто, но у него большие планы. Он собирается стать поваром!»

Лена посмотрела на меня, и мы весело рассмеялись.

«Удобно. Будет готовить ей обеды», — сказала я.

Теперь он готовит обеды кому-то другому.

С Машкой была проведена беседа, после чего Машка сказала Егору, чтобы он ей больше не звонил. И никогда о нем не вспоминала.

Только когда узнала, что он женится, прорыдала в своей комнате шесть дней. На седьмой умылась, причесалась и пошла ужинать с подругами.

Ленка вздохнула с облегчением.

«Я по своей первой любви больше убивалась», — сказала она. То ли с осуждением, то ли с завистью.

И уехала в Милан. С Антонио.

Снова телефон. Снова Машка. Голос расстроенный.

— Илья отменил собеседование. Сказал, что для голосования нужно три человека. И что у каждого должно быть собственное мнение, а не мнение подруги.

Надо же. Мне, конечно, было приятно. Отменил из-за меня собеседование. Бедная Машка.

Она, конечно, очень переживает.

— Да что он себе позволяет! — возмутилась я в трубку.

Машка молчала.

— Я вполне доверяю твоему мнению. Так же, как, надеюсь, ты доверяешь моему! Так?

— Так…

— В конце концов, мы еще даже не утвердили его в качестве партнера! А если бы и утвердили, у него все равно было бы только тридцать процентов! Он не может ничего отменять! Маш, ты уже распустила девушек?

— Не знаю, вроде нет еще.

— Иди посмотри.

Пару минут в трубке было молчание.

— Здесь еще. Секретарша не знала, что делать, и дала им анкеты заполнить.

— Отлично. Маша, киска, посмотри, что там за девицы. Ладно? А потом мне расскажешь. Хорошо? А то я правда никак не могу сегодня.

— Хорошо, а завтра в четыре здесь, отбирать кандидатов.

— Давай в три?

— Давай, но Илья…

— Ну и пусть он к четырем подъезжает, какая разница?

Интересно, что там за девушки? Есть хорошие? Я пожалела, что не поехала.

Завтра отберем человек пятнадцать и — к психологу. Потом почитаем его заключения и выберем восемь человек. На все уйдет неделя.

Потом — три недели подготовки. Мы в это время начнем раскручивать проект.

Я вылезла из молочной ванны, промокнула тело черным полотенцем. Я признаю только черные полотенца. И черное постельное белье. Желательно — шелковое. В крайнем случае — качество «сатин». На ощупь то же самое, что и шелковое.

Спустилась в холл. Вчера из почтового ящика я достала газету. «Рублевское шоссе». Новое какое-то издание, здесь, у нас на Рублевке. Распространение — все дачи, а также магазины и рестораны. Стопроцентная наша целевая аудитория, как говорит Рома.

Полистала газету. Рекламы мало. В новом издании люди не очень хотят размещать свою рекламу. Значит, в деньгах газета очень нуждается.

Я посмотрела фамилию главного редактора.

Ага. Набрала номер.

— Редакция газеты «Рублевское шоссе».

— Секретариат Ольги Николаевны Никитиной, — произнесла я так, как говорила Анжелина секретарша: одновременно и казенно, и приветливо, — соедините, пожалуйста, с главным редактором.

Пару щелчков — и ответил мужской голос:

— Алле.

Секунду я думала: представляться или нет? Решила, что нет — меня представила «секретарша».

— Я получила вашу газету, мне понравилось.

Я говорила вежливо и чуть-чуть высокомерно.

— Спасибо, — поблагодарил мужской голос.

— Возможно, мы бы хотели с вами посотрудничатъ.

— Конечно. Нам тоже это было бы интересно.

— Может быть, вы пришлете нам журналистку? И мы с ней все обсудим.

Главный редактор явно замялся на другом конце провода.

— Я понимаю, что это будет стоить каких-то небольших денег, вы — молодое издание, мы готовы вам помогать.

— А у вас офис на Рублевке? — спросил он.

— Нет.

— Жаль… — расстроенный голос, — концепция нашей газеты такова, что мы пишем только про то, что происходит на Рублевке.

— Ну, тогда я приглашу вас к себе на дачу. В Усово.