Маша Трауб - Домик на Юге Страница 14

Ирине, сколько она себя помнила, было неинтересно жить. Жила, потому что положено, потому что так надо. У нее были один муж, одна дочь и одна работа. Муж умер, дочери стала не нужна, а работа давно не приносила ни радости, ни денег.

Муж умирал долго и тяжело. Ирина – физиотерапевт – забрала его из больницы и выхаживала дома. А что было делать? Кристина оставалась одна с больным папой, когда Ирине нужно было уходить в поликлинику. Девочке тогда исполнилось тринадцать. Переходный возраст, когда нужны тряпки, подружки, мальчики и мама. Ничего из этого у нее не было. Кристина приходила из школы, варила бульон, кормила папу с ложки, меняла ему простыни, выливала утку. Ирина прибегала замотанная, с сумками и весь вечер проводила у постели мужа – массировала, растирала, мыла, убирала. На дочь не оставалось ни сил, ни времени. Двухкомнатная квартира. В одной комнате, пропахшей лекарствами, – умирающий отец. В другой – Кристина с Ириной.

Когда отец умер, вроде бы стало полегче. Но та комната так и стояла закрытой. Кристина мечтала об отдельном пространстве, но и мать, и она боялись спать на диване, на котором умер отец. Выбросить и купить новый Ирине не приходило в голову. Да и денег не было – отдавала долги.

– Это была моя ошибка. Надо было выбросить эту рухлядь, – плакала Ирина, – тогда бы все по-другому было. Я не могла, понимаешь, не могла.

– А потом? – спросила Надя.

– А потом у меня появился мужчина. Понимаешь, я так долго была привязана, а тут… как отпустило.

После работы Ирина бежала к новой жизни, к новому мужчине. Кристина все знала – взрослая девочка – и делала все, чтобы осложнить жизнь матери. Курила, хамила учителям, шлялась бог знает где.

– Я же его в дом не приводила… – объясняла Ирина. – Не знаю, почему она так…

– Она чувствовала себя заброшенной, – сказала Надя тоном психотерапевта.

– Да, да, я знаю, – не спорила Ирина. – Кристиночка рано стала взрослой. Забеременела. Сама еще ребенок. Хотела аборт сделать, но я не разрешила. Мало ли что – такой грех на душу брать. Да и поздно было. Поженились они с Димой. Его родители сказали, что помогут и с жильем, и с внуком. Они у них жили, пока Кристина беременная была. Но потом к нам переехали, не знаю, что уж там произошло.

– Поругались, наверное, – сказала Надя.

Ирина промолчала.

– Молодые они еще. Димке погулять хочется, с друзьями встретиться, а Кристинка одна с ребенком. Я тоже не могу – работать надо. Жить на что-то. Димке иногда родители деньги дают – не ладится у него с работой. Два месяца поработает – и все. Говорит, плохо, надоело, денег мало.

– У них плохие отношения, – решила нажаловаться Надя, раз повод подвернулся, – все время крики.

– Да, и дома так же. Я даже задерживаюсь на работе. Куда угодно пойду, лишь бы не домой. Хорошо еще, Женька в садике. Кристинка на нем срывается. Мешает он ей.

– Как может ребенок мешать? – с пафосом возмутилась Надя.

– Да они бы и не жили вместе, если бы не беременность. Для них Женька – обуза. Кристина тоже все из дома рвется. Не нагулялась еще. И Димка ей не нужен. Думаю, разведутся. У Кристины уже какой-то новый мальчик, да и Димка наверняка гуляет. Еще и из-за денег ругаются. Кристинке и одеться хочется, и сходить куда-нибудь. А то, что Женька в разбитых ботинках ходит, она не замечает. Вот если я ему не куплю куртку, так раздетый и останется.

– Мальчика жалко, – сказала Надя.

– Ты знаешь, вот говорят, что к внукам другие чувства. Сильнее, чем к детям. А у меня – ничего, совершенно. Это плохо?

– Не знаю, у меня нет внуков.

– Нет, я и покормлю, и прослежу, но, знаешь, сердце за него не болит. Кристина на меня обижена. Думала, я буду с внуком сидеть. А я не хочу, просто не хочу. Вот в садик его через свою поликлинику устроила. Не могу я с ним. Устала. Мужу весь запас ухаживания отдала. Он же как ребенок был. Даже не говорил. Я по глазам, по стонам понимала, что он хочет, где ему больно. А на Женю у меня уже сил не осталось.

Когда в следующий раз на дачу приехали Кристина с Димой, Надя посмотрела на них другими глазами. Ей стало их жалко. Надо же, такие молодые, а уже жизни сломаны. А они этого даже не понимают. Что впереди? Ничего. Ну, будет у Кристины другой муж, мало чем отличающийся от Димки. Ну, родится еще один ребенок, который так же, как Женька, будет ходить голодным и проситься пожить в чужом доме. А Ирина? Она тоже уже не изменится. Надя даже заплакала в машине, когда ехала домой.

– Ты чего? – испугался муж.

– Ничего. Так, просто подумала, как жизнь по-разному складывается.

– Это ты про соседей?

– Да. Жалко их.

– Всех не нажалеешься. Ты про забор спросила?

– Без вариантов. Им только на жизнь хватает.

– Я так и думал. Ладно, буду доски заказывать.

– Только калитку сделай.

– Зачем это?

– Ну, понимаешь, неудобно же. То мы друг к другу через дырку в ширме пролезаем, а то вдруг глухой забор поставим. Странно как-то.

– Ты же сама жаловалась, что их собака на твои цветы гадит, – удивился муж.

– Пусть гадит.

– Ладно, как скажешь. Только потом не жалуйся, что они тебе надоели.

– На калитку можно щеколду поставить.

Наконец дом построили. Оставалась мелкая отделка, но Надя решила переехать. На новоселье позвала Ирину. На той лица не было – землистого цвета, и глаза подруги Наде показались странными. С каким-то жутким страхом, растекшимся вокруг радужки.

– Ой, у меня и подарка для вас нет, – засуетилась Ирина.

– Да перестань ты. Просто посидим. Чисто символически. Ты плохо себя чувствуешь? – спросила Надя, потому что соседка поморщилась, как от боли.

– Да ничего, сейчас пройдет, – ответила Ирина.

Надя провела подруге экскурсию по новому дому. Показала бойлер – всегда горячая вода, камин, выложенный умельцем, к которому заказчики в очередь выстраиваются. Ирина искренне восхищалась. Говорила, что в таком доме можно и умереть. Лучше всякой квартиры. Надя сказала, что заказала занавески и половички домотканые, шкаф книжный, чтобы в нишу вписался. Ирина всплеснула руками.

Сели за стол. Ирина мало ела, почти не пила.

– Что с тобой? – спросила Надя, когда муж вышел на улицу измерять будущий забор.

– Плохо мне, – просто ответила Ирина, – я знаешь, что хотела попросить? Вы не могли бы мне в долг дать? Крупную сумму. На операцию.

– Ой, что-то серьезное?

– Да. Грудь. Опухоль.

– Конечно, о Господи, только я у мужа должна спросить. Деньги-то у него.

– Да, я понимаю, – кивнула Ирина, и Надя поняла, что та уже потеряла надежду найти деньги.

– Я сегодня же с ним поговорю, – решительно сказала Надя.

– Спасибо. Я пойду.

Вечером Надежда решила, что во что бы то ни стало поможет Ирине. По-женски.

– Послушай, – сказала она мужу, – Ирина попросила денег в долг. Крупную сумму. Ей нужно на операцию. Давай поможем.

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился муж. – Только пусть она в залог что-нибудь оставит.

– Что? – охнула Надя. – У нее же ничего нет.

– Бочку с участком, – сказал муж. – А что? Так все делают.

– Она отдаст. Я ей верю. Только не сразу.

– Да пожалуйста. Но мне нужны гарантии. Я не хочу потом из нее деньги выбивать.

– Господи, о чем ты говоришь? Какое выбивать? Человеку помочь нужно! – воскликнула Надя.

– Надюш, эта бочка с участком почти ничего не стоят. Я уже выяснял. За такие деньги, которые твоя Ирина просит в долг, можно три таких бочки купить. Так что если ты хочешь считать себя благотворительницей, то имеешь на это полное право.

– Ну что ты такое говоришь? Как скажешь иногда, хоть стой, хоть падай, – обиделась Надя. – Я просто хочу ей помочь.

– Ладно, Надюш, не обижайся.

Надя еще долго думала, прав ли муж. И пришла к выводу, что прав. А что в этом такого? Ведь если Ирина отдаст долг, то все будет в порядке, как было. А если не отдаст, то все будет законно. К тому же Ирина сама попросила именно в долг. Правда, надо ей как-то поаккуратнее это сказать, чтобы не обиделась. Надя решила не ждать следующей встречи и позвонить подруге по телефону. Ей казалось, что это будет легче.

– Ира, это Надя, – сказала она, набрав номер, – муж согласился.

Она слышала, что Ирина плачет.

– Спасибо тебе, вам, огромное. Как гора с плеч. Вы мне жизнь спасли.

– Ну, еще не спасли. Врачи спасут. – Наде стало неловко. – Только я хотела тебя попросить…

– Да все, что угодно. – Ирина продолжала плакать.

– Понимаешь, это не мое решение, деньги-то не у меня, – подбирала Надя слова, – муж сказал, что ему нужен залог. Только ты не волнуйся, это чистая формальность… В общем, он хочет, чтобы ты в залог свой участок оставила.

Надя выдохнула. Ирина молчала.

– Ира, ты меня слышишь? – спросила Надя.

– Да, хорошо, конечно, – сказала Ирина, – передай мужу от меня спасибо.

Надя выдохнула. Получилось легче, чем она думала.

– Ирочка, ты не переживай, мы же с тобой все понимаем, – решила Надя сгладить разговор. – Просто муж так привык. Что я могу сделать?! Я-то считаю, что это ерунда.