Сергей Афанасьев - История Одной Любви Страница 14

Кстати, краснею я действительно легко, наверное, это особенность моего организма, так что может и увидишь когда-нибудь (но лучше все-таки меня не смущать).

А у нас недавно прошел ливень и сейчас легко дышится. А у вас там дождь был?

Кстати, ты когда возвращаешься в наши ряды?

Здесь вынуждена прерваться на непонятно какой ноте. Желаю хорошо провести остаток дня, и конечно же, написать мне что-нибудь. Пока. Наташа.

Наташа, очередной привет!

Я очень рад, что ты написала, и тут же выполняю твое пожелание – в смысле – пишу письмо.

Я думаю, твои достоинства еще не скоро закончатся, так что тетрадку я не буду выкидывать, которая, кстати, является простым текстовым файлом. Ты так много нашла у меня достоинств, что я просто поражен! Никогда бы не подумал про себя такое… А я вот нашел (как я думаю) еще одно твое достоинство – это впечатлительность, раз ты легко краснеешь. Ну, а раз ты впечатлительная, значит ты доверчивая (это как следствие), и значит, тебя kecjn обмануть, и ты легко расстраиваешься, и, соответственно, легко отходишь. Вон сколько нагородил умозаключений! Или я на этот раз не прав?

Дождя у нас нет и не было – сплошное солнце. Но, прочитав твое письмо, я подошел к окошку (восьмой этаж, да на Горской – видно весь город) и увидел в вашей стороне большую черную тучу. Конечно, дождик бы нам тоже не помешал – уж больно жарко и душно на работе. Но зонтик я сегодня взять почему-то не догадался. А ты говоришь, что я умный… (это должна быть шутка)

На счет моего возвращения – это ты уже соскучилась, или у тебя просто какое-то конкретное дело по работе? (Намекаю – мне больше нравится первый вариант).

Кстати, я только что постригся, благо парикмахерская на втором этаже. Так что ты меня и не узнаешь, да к тому же давно не видела, да еще и виделись мы редко… И второе – я получил здесь зарплату. И эти деньги как бы являются первой получкой, а ее, по старой русской традиции, надо бы отпраздновать. Да вот беда – не с кем. И ты не можешь… (опять намек получился – причем как-то само собой, т.к. пока писал – и в мыслях ничего подобного не было – куда-либо тебя приглашать)

На этом пока все. Желаю тебе поскорее избавиться от врагов (чтобы не мешали нашей переписке) и не ходить так быстро на работу (это уже последний намек). Что-то письмо получилось какое-то кривенькое – сплошные намеки, но, надеюсь, на этот раз я тебя в краску не вогнал? Лучше уж это твое качество поберечь для другого раза – например, я приду к вам в отдел, а ты вдруг смутишься (хотя с чего бы это?), и я смогу увидеть это чудо своими глазами.

Ну все, заканчиваю… Жду ответа…

Сергей.

Добрый вечер!

Я вроде бы и не собиралась писать тебе сегодня еще раз, но все-таки мне нравится утром получать от тебя что-нибудь, поэтому пишу сейчас, чтобы ты мне ответил, и завтра я начала день с прочтения твоего послания. (Чего-то я набуровила, сама с трудом разобрала, но, я думаю, главная мысль ясна).

Хочу тебе сказать, что на этот раз ты не прав. Это я насчет моей впечатлительности. Уж не знаю, хорошо это или плохо, но человек я не впечатлительный, переживаю по каким-либо поводам крайне редко и расстроить меня очень сложно, а тем более разозлить, или попросту говоря, достать. Но если уж это случится… Далее подробности пропускаю. Хотя я отходчивая, и не обидчивая, а больше ничего про себя не скажу, потому что так нечестно, а то получается, что я сама себя нахваливаю, а это не правильно (скромность не позволяет, как ты понял).

Конечно, поздравляю тебя с получением зарплаты и желаю ее дальнейшего только прибавления. Вот.

А дел по работе у меня к тебе никаких конкретных нет, так что спрашивала я про твое прибытие только из личных побуждений, а то мне кажется, что я точно тебя могу не узнать (хотя это неправда), потому что уже давно не видела.

Вообще, Сереж, может, ты заметил, что я стараюсь писать очень осторожно (если нет, то я хорошо шифруюсь), потому что боюсь перейти ту грань, которую нельзя переходить (по крайней мере, мне), особенно, когда слышу от тебя (т.е. вижу) столько хороших слов. Не знаю, зачем я это тебе говорю сейчас, потому что ничего не изменится, но просто, чтобы ты это знал…

На этом, наверное, я и завершу свою часть переписки на сегодня. Желаю хорошего вечера и буду ждать ответа.

Наташа.

Наташ, доброе утро!

А ты, оказывается, еще и хитрая девушка (еще одно твое достоинство), тоже применяешь своеобразный тактический ход, чтобы добиться своей цели (я имею ввиду письмо от меня утром). Ну что ж, не буду сопротивляться…

Ну вот, как и обещал (лучше поздно, чем никогда) я пишу тебе настоящее "вечернее" письмо. За окном темно, в квартире тоже темно и пусто, в полной тишине мягко гудит компьютер, в темной комнате светится только один экран монитора, и создается такое впечатление, что мы сейчас с тобой один на один, и никто нас больше не отвлекает друг от друга, и никто нам больше не мешает, и такое ощущение, что ты сейчас молча сидишь в этой комнате, в темном углу, в мягком кресле, а рядом на журнальном столике стоят красивые хрустальные фужеры, отражая разноцветными нежными огоньками свет от монитора, по соседству – открытая бутылка сухого дорогого вина, надломленный пластик шоколада, спелые и ароматные яблоки в вазе, и мы теперь спокойно можем заняться общением друг с другом… И я начинаю с тобой разговор…

Как ты понимаешь, "вечерние" письма – это письма отношений между людьми, их чувства, та отдушина, в которую они могут высказать накопившиеся и глубоко запрятанные в душе чувства, которые они вынуждены по тем или иным причинам хранить в себе и ни при каких обстоятельствах не вытаскивать наружу. Иными словами – возможность высказаться. И поэтому, я боюсь, мне придется редко их писать – иначе ты просто прекратишь со мной переписываться…

Наверное, я действительно перехожу некоторую грань, раз ты мне об этом так мягко намекаешь. Хотя я старался в своих письмах очень корректно высказывать свои мысли. Но теперь буду еще внимательнее и постараюсь контролировать содержание писем. Хотя, честно признаюсь (один раз я думаю можно), что я сам бы женился на тебе при других обстоятельствах (я имею ввиду твои, т.к. с моей стороны все как раз наоборот). И в завершении этой темы, чтобы уж больше к ней никогда не возвращаться, хочу процитировать одну надпись, сделанную кем-то помадой в лифте моего подъезда – "Любовь – это кровь, которую пьет любимый".

На этом заканчиваю, т.к. мне кажется, я и так сказал слишком много.

Take care…

Сергей.

Среда, 5 июля 2000 г.

Сережа, привет! (Хотя почти только что виделись).

Нет, ну ты только подумай – телепатия живет и процветает буйным цветом.

Только я села написать тебе, как тут появляешься ты. И как это называется, по-твоему? Ты вовремя успел, иначе я отправила бы тебе письмо в другую сторону. Мало этого, так вчера на меня в районе одиннадцати напала самая настоящая икота (извини за подробности), что со мной случается крайне редко, и я еще подумала, что это ты, наверное, пишешь мне письмо. (Правда-правда). Вот так-то.

Спасибо за последнее письмо – очень красивое и хорошее, а еще говорил, что у тебя нет таланта писать такие письма. Есть, можешь мне поверить.

Хорошо, что ты зашел. Правда, момент был какой-то суматошный и народу много – толком и не поговорить. Но все же…

Так что заходи как-нибудь еще. А пока – пока. И пиши, как будет m`qrpnemhe. Жду. Наташа.

Наталья, приветик!

Только что установил операционную систему на компьютер и наконец-то прочитал твое письмо. Сейчас много писать не буду – народ вокруг толкается и пристает со всякими вопросами. Если тебе не трудно задержаться после работы минут на 15-20 можешь подойти ко мне в 405 – уже будет не так суматошно. А я здесь планирую надолго задержаться – надо готовиться к сдаче дел.

Сергей.

P.S. Можешь звонить по 140.

Четверг, 6 июля 2000 г.

Наташа, солнышко, добрый день!

Ну вот все опять повторяется – стоит мне писать меньше, как ты вообще замолкаешь… А между прочим у меня объективные причины – и на работе и дома я решил установить новую систему – Windows 2000, и долго мучился – не все шло гладко, а многое было вообще непонятно. (И сейчас потихоньку еще продолжаю этим заниматься, но, по крайней мере, почта работает)

Я рад, что удалось увидеть тебя вживую, т.е. по настоящему и не издалека и не мельком, еще бы с тобой поговорить на какие-нибудь спокойные темы, вообще было бы замечательно. Собственно поэтому я и звал тебя вчера на 5 минут, т.к. я конечно могу к вам заходить, но вы все в работе и делах (кстати, когда у вас бывает мало народу? вечером?). Сегодня зашел, думал – угощу холодным лимонадом, заодно повеселю показом моей фотографии из паспорта (кадр очень интересный – девушки, как только его видят, сразу ко мне гораздо добрее относятся – такое у него магическое свойство) – но, сама видела, ничего не получилось. А то, что я тебя зову поговорить – не расценивай как приглашение на свидание. Ведь есть же у тебя в конторе знакомые, которые могут к тебе подойти когда ты например задерживаешься на работе, посидеть рядом, поболтать о пустяках… И это ведь не будет расцениваться как что-то необычное? Правильно? Так и ты можешь зайти, тем более, если вдруг тебе захочется что-нибудь интересное узнать по интернету… И я могу зайти… И т.д. А польза от живого разговора в том, что лучше начинаешь понимать письма. А то иногда прочитаешь какую-нибудь твою фразу и понимаешь, что в ней может быть несколько смыслов, причем часто – противоположных. И какой из них ты вложила, мне непонятно… А все потому, что я с тобой совсем мало общался. Может, зайду еще сегодня ближе к концу работы, если ты будешь не против… Еще раз на тебя взгляну…