Пол Боулз - Нежная добыча Страница 14

Тут можно читать бесплатно Пол Боулз - Нежная добыча. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Пол Боулз - Нежная добыча

Пол Боулз - Нежная добыча краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Пол Боулз - Нежная добыча» бесплатно полную версию:
Сборник «Нежная добыча» содержит четырнадцать ранних рассказов Боулза, большинство из них отражают реальность, с которой столкнулся автор, переселившись на постоянное место жительства в марокканский город Танжер.В рассказах отчетливо чувствуется местный колорит, — Боулз был прекрасно знаком с арабской фольклорной и сказовой традицией. Впрочем, Боулз и в письме никогда не стремился слиться с окружающим, не занимался имитацией, оставаясь сдержанным и отчужденным. Именно в этой отчужденности расцветает страх. Да, расцветает — страх Боулза не жизненно и не мертвенно, а как-то потусторонне красив. Как красива, но страшна бытовая магия, обыденная для мира, где оказался писатель…

Пол Боулз - Нежная добыча читать онлайн бесплатно

Пол Боулз - Нежная добыча - читать книгу онлайн бесплатно, автор Пол Боулз

Он довел ее до сада и там отпустил. Потом сказал:

— Спокойной ночи, сеньорита, — и быстро зашагал прочь. Он был счастлив, потому что она не попросила денег.

Придя в город на следующий год, он четыре дня ждал на вокзале поезда. В последний день пошел на кладбище и сел у маленького квадратного строения с каменной женщиной наверху. По земле ветер гнал пыль. В небе висели огромные облака, и в вышине над ним были стервятники. Он курил и вспоминал желтоволосую женщину. А через какое-то время заплакал и скатился на землю, всхлипывая и загребая руками камешки. Мимо шла старуха-горожанка, каждый день навещавшая могилу сына. Увидев его, покачала головой и еле слышно пробормотала:

— Он потерял мать.

(1948)

перевод: Сергей Хренов

В Пасо-Рохо

Когда умерла старая сеньора Санчес, две ее дочери, Луча и Чалия, решили наведаться к брату на ранчо. Желая доказать свою дочернюю преданность, они договорились не выходить замуж, покуда жива их мать, и вот теперь ее не стало, а им обеим перевалило за сорок, и свадеб в их семье, по всей вероятности, не предвиделось. Впрочем, они едва ли признались бы в этом даже себе. Как никто другой понимая сестер, дон Федерико предложил им уехать на несколько недель из города и пожить у него в Пасо-Рохо.

Луча прибыла в черном крепе. Смерть для нее была одним из тех событий, что происходят в жизни с определенной регулярностью и потому требуют внешних приличий. В остальном жизнь ее никак не изменилась, разве что на ранчо ей следовало привыкнуть к новому штату прислуги.

— Индейцы, несчастные создания, говорящая скотина, — сказала она дону Федерико в первый же вечер, когда они сели пить кофе. Босоногая девчонка только что унесла десертные тарелки.

Дон Федерико улыбнулся.

— Они хорошие люди, — с ленцой произнес он. Говорили, что от долгой жизни на ранчо он сделался не слишком разборчивым, ибо хоть и проводил в столице примерно месяц в год, светская жизнь там интересовала его все меньше.

— Ранчо потихоньку съедает его душу, — не раз говорила Луча сеньоре Санчес.

Только однажды старуха ответила ей:

— Если его душе суждено быть съеденной, пусть уж лучше это сделает ранчо.

Она обвела взглядом примитивную столовую с украшениями из сухих пальмовых листьев и ветвей. «Ему здесь нравится, потому что всё здесь — его, — подумала она, — а какие-то вещи его никогда бы не стали, если бы он себя к ним нарочно не приспособил». Но что-то мешало ей смириться с этой мыслью. Она понимала: благодаря этому ранчо он стал счастливее, терпимее, мудрее, — прискорбным ей казалось другое: отчего он не мог стать таким, не утратив былого светского лоска. А лоск он совершенно точно утратил. У него теперь кожа крестьянина — продубленная, морщинистая повсюду. И речь медленная — как у тех, кто подолгу живет под открытым небом. По интонациям угадывалось терпение, которое воспитывают разговоры не столько с людьми, сколько с животными. Луча была женщиной здравой, и все же не могла не сожалеть о том, что ее младший брат, слывший когда-то первым танцором в их загородном клубе, превратился в худого молчаливого мужчину с печальным лицом, сидевшего сейчас напротив.

— Как ты изменился, — вдруг сказала она, медленно покачав головой.

— Да. Здесь меняешься. Но тут хорошо.

— Хорошо — это да. Но так грустно, — сказала она.

Он рассмеялся:

— Вовсе не грустно. К покою привыкаешь. А после замечаешь, что покоя-то и нет. А ты, похоже, не меняешься, да? Вот Чалия — совсем другая. Ты заметила?

— Да ну, Чалия всегда была сумасшедшая. Она тоже не изменилась.

— Нет, изменилась. И очень. — Он посмотрел в темноту мимо коптящей масляной лампы. — Где она? Почему не пьет кофе?

— У нее бессонница. Она кофе не пьет.

— Быть может, наши ночи ее убаюкают.

Чалия сидела на верхней веранде под мягким ночным ветерком. Ранчо стояло посередине большой поляны, за границы которой джунглям переступать не позволялось, но обезьяны перекликались со всех сторон, словно ни поляны, ни дома не существовало. Чалия решила не ложиться как можно дольше — не придется так маяться в темноте, если не уснет. Из головы не шли строчки стихотворения, которое она читала в поезде два дня назад: «Aveces la noche… Бывает, ночь подхватывает тебя, укутывает с головы до ног и несет, несет куда-то, оставляя тебя, омытого сном, у кромки утра». Эти слова успокаивали. Но дальше шла ужасная строка: «А бывает, ночь проносится мимо без тебя». Чалия попробовала перескочить из ясного солнечного утра к совершенно чужому образу — официанту из пляжного клуба в Пунтаренасе, хотя прекрасно знала, что в темноте ее будет подстерегать совсем другая мысль.

В дорогу из столицы Чалия надела бриджи и рубашку хаки с открытым воротом, а Луче объявила, что намерена ходить в таком виде, пока они не уедут из Пасо-Рохо. На вокзале они с Лучей поссорились.

— Все знают, что мама умерла, — сказала сестра, — и те, кого ты не шокируешь, смеются над тобой.

С нескрываемой издевкой в голосе Чалия ответила:

— Полагаю, ты уже всех расспросила.

В поезде, петлявшем между гор, устремляясь к tierra caliente[12], она вдруг ни с того ни с сего заявила:

— Черное не к лицу мне.

А по-настоящему Луча расстроилась, когда в Пунтаренасе сестра сошла с поезда, купила алый лак и старательно накрасила ногти в гостиничном номере.

— Как можно, Чалия? — вскричала сестра, широко распахнув глаза. — Ты никогда этого не делала. А сейчас почему?

Но Чалия бесстыже расхохоталась:

— Приспичило! — и растопырила перед сестрой раскрашенные пальцы.

На лестнице послышались громкие шаги — затем на веранде, та слегка сотряслась. Голос сестры позвал:

— Чалия!

Она секунду помедлила и откликнулась:

— Да.

— Ты сидишь в полной темноте! Погоди, сейчас вынесу из твоей комнаты лампу. Вот ведь додумалась!

— Мошки нас сразу облепят, — возразила Чалия: хоть настроение было и не из лучших, ей не хотелось, чтобы его портили.

— Федерико говорит — нет! — крикнула Луча изнутри. — Он говорит, тут нет насекомых! Во всяком случае — кусачих!

Наконец она появилась с маленькой лампой и водрузила ее на столик у самой стены. Опустилась в гамак и тихонько покачалась, что-то напевая. Чалия хмуро взглянула на нее, но сестра, похоже, не обратила внимания.

— Ну и жара! — наконец воскликнула она.

— А ты меньше суетись, — посоветовала Чалия.

Они посидели в тишине. Вскоре ветерок перерос в ветер с дальних гор; но и он дышал зноем, словно дыхание огромного зверя. Лампа замигала, грозя погаснуть. Луча поднялась и прикрутила пламя. Чалия повела головой, провожая сестру, и тут ее взгляд что-то остановило — она быстро посмотрела на стену. Что-то громадное, черное и проворное было там всего миг назад; а теперь ничего не осталось. Она пристально рассматривала это место. Стену облицовывали мелкие камешки, кое-как оштукатуренные и побеленные, так что поверхность осталась грубой, вся в дырах. Чалия резко встала и, подойдя к стене, всмотрелась. Все выемки, большие и малые, были изрыты беловатыми воронками. Из некоторых высовывались длинные и проворные лапки пауков, обитавших внутри.

— Луча, в этой стене полно чудищ! — вскрикнула она.

Близко от лампы пролетел жук, передумал и опустился на стену. К нему метнулся ближайший паук, схватил жертву и вместе с ней исчез в стене.

— А ты на них не смотри, — посоветовала Луча, но все равно опасливо покосилась на пол у своих ног.

Чалия оттащила кровать на середину комнаты и придвинула к ней маленький столик. Задула лампу и откинулась на жесткий матрас. Гул ночных насекомых звучал невыносимо громко — несмолкаемый дикий вой, он перекрывал даже шум ветра. Джунгли снаружи иссохли. Ветер проносился сквозь них, и они царапались миллионами звуков. Время от времени с разных сторон доносилась обезьянья перекличка. Иногда подавала сварливый голос какая-то ночная птица, но ее почти не было слышно за назойливой песнью насекомых и шелестом ветра по раскаленной земле. И везде — кромешная тьма.

Через час, наверное, Чалия зажгла у кровати лампу, поднялась и в ночной рубашке вышла посидеть на веранде. Поставила огонь на прежнее место у стены и развернула к нему стул. И сидела, наблюдая за стеной, до глубокой ночи.

На рассвете воздух остыл, и его наполнило долгое мычание, вблизи и вдали. Едва небо просветлело совсем, подали завтрак. Из кухни слышался гвалт женских голосов. В столовой пахло керосином и апельсинами. В центре стола на блюде горой лежали толстые ломти бледного ананаса. Дон Федерико сидел во главе, спиной к стене. Прямо за ним ярко горели свечи в небольшой нише, где стояла Пресвятая Дева в серебристо-синем облачении.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.