Валерий Рыжков - Он, Она и интернет Страница 14

Он стоял перед дилеммой. Все рецепты начинаются примерно так, возьми… смешай… раствори… и принимай три раза в день. Как мудрецы вечно ищут ответ в утешении жизни, от трех человеческих бед старости, болезни и смерти, все остальные беды они считают от ревности. У каждого человека своя смета жизни.

Инна удивлялась тому как Андрей мучается со своими эмоциями и переживаниями из-за их еще несостоявшихся отношений. Инна говорила сама себе, что ее вины в этом нет, это так работают законы жанра, где действие происходит само собой, как у артистов балета на сцене, если есть два человека он и она, то и есть действие. Вот и вся мезансцена любви. И в ответ зажигательная овация зрительного зала, где каждый зритель апплодирует прежде всего сам себе, а потом тому, кому предназначаются слова «Браво». А вот, как прима этого спектакля, Инна повторять ничего не собирается на этом благотворительном вечере. Инна сделала продолжительную паузу молчания, отключив телефон.

Андрей остался в одиночестве, исчезла из сети любимая женщина, и для него потерялся смысл действительности. Он широко зашагал по тротуару, размахивая руками, потом засунул руки в карманы куртки, сжал потные ладони в кулаки. И еще быстрее зашагал вперед, без цели, не разбирая дорог. Он шел и декламировал, как сто лет назад герои Чехова, «зачем живем, зачем страдаем». В такие моменты настроения он по-шекспировски произнес: «Распалась связь времен, растратил безвозмездно время, деньги, эмоции». Как так он попался на искушении, на соблазне. Не его хобби легкомыслие. И что за наваждение, теперь он бежит ни от гордыни, ни от превосходства, а от навязчивой мысли потерять свободу. Он понимал, что страсть невозможно контролировать, как стихийное бедствие. Но и стихия не вечна, как после шторма на заливе на рассвете все стихает, и волны превращаются в гладь как утренний чай на блюдце.

У него в лабиринтах памяти пролетали картинки прошлой семейной жизни. Он не любил её запах лака для волос, бигуди и истерик. Он рассматривал компьютер как звездное небо, как когда-то рассматривал старый глобус в границах прошлого века до перестройки в стране. Теперь его покой нарушался посвистыванием чайника на плите, шёпотом, топотом, ярким светом ламп и хлопаньем дверей. Постоянными возгласами из разных углов дома: «Когда придешь? Почему поздно? Каждый меня расстраивает! Когда все это кончится?».

Как говорит семейный доктор, что обиженный пациент платит дороже за свой каприз. Всю жизнь копятся деньги на «черный день» для понедельника, а дефолт приходит во вторник. Когда наступил этот «черный день», то все разом успокоились, объясняя всем вокруг, что они были правы и не ошиблись в прогнозах, а в действительности тогда – то и проглядели, что в одночасье закончилась целая эпоха.

Инна вернулась в улочки города. Вечерний город жил своим распорядком. Вот молодой человек с букетом роз по случаю, ожидая избранницу, изучает уличное меню ресторана, соображая во что обойдется его объяснение в чувствах. Наконец появилась его девушка довольно упитанная особа для своих двадцати лет, с каким-то намеком на половое вызревание и не принимающая никаких возражений со стороны. Он был послушен, тих и застенчив перед ней.

В ювелирной лавке она увидела, как молодоженам, предлагая золотые обручальные кольца, давали гарантию только на три года, хотя они, может быть, мечтали прожить вместе целую вечность. Золото не любовь, а металл, цена которого с каждым годом возрастает, чего не скажешь о любви.

Инне настойчиво звонит подруга и требует ее выслушать: «Я три года живу с ним в гражданском браке. Не перебивай! Детей не хочу. У меня нет материальной базы. Мне тридцать лет. Не перебивай! Он бы хоть цветочек мне подарил. Что приготовить ему? Если только курицу. Я у врача. Обязательно перезвоню. Представь себе, на что у меня уходит время, не поверишь, на нервы. Подожди у меня, есть шанс? Я его уже почти не люблю. Нежности?! Уйти к маме в тридцать лет. Представь я и мама. Это несовместимо. Симбиоза любви не получилось. Я вернусь к нему, если он попросит прощения. Не перебивай! Не раньше, чем через месяц. Пойду ли я на свидание с другим, возможно, я тут ни виновата. Не надо оставлять меня одну. Ни каких угрызений совести, ничего личного. Пока. Спасибо, что ты меня выслушала. Для любящего человека – время ничто. Ты настоящая подруга. Нет, ты мне как сестра. Пока».

Инна услышала короткие гудки, набрала в твиттере в своем блоге: «Женщины любите себя, и вас будут любить мужчины». Ее голова гудела от своих личных забытых воспоминаний прошлой жизни, когда они были с Игорем, и от его назойливых слов «Милочка… зайка…», после которых она оказалась на приеме у психолога. И тогда она чуть не оказалась на дозе, были, и приятели готовые помочь и найти нужный наркотик. Спасла тогда не любовь, а прагматизм. Наркотики – это хуже чем болезнь, это образ жизни в некуда неизлечимой болезни, которая никогда не прекращается, а переходит из одной формы в другую, как вода, которая превращается то в лед, то в пар. Наркотики это патологическая форма жизни, как раковое заболевание.

Она положила телефон в сумочку, и только потом отметила, что оказалась на тихой улочке большого города.

Шла пара: он старше, она младше, на них обращали внимание прохожие не из-за несоответствия возраста, а за счастливые глаза не их возраста.

Она увидела на асфальте тротуара написанное краской приглашение: «Путешествие по крышам Петербурга». Экскурсия по крышам. С крыши вид как с птичьего полета, под рукой крыши плоские, со скатом, куполообразные, стрельчатые, будто они подпирают небо над городом. Если есть молодость в жилах, то лезь по лестнице вверх. Если ты молод, то не живи, как воробей у мусорного бочка. Есть гордые птицы, которые по одиночке сидят на коньке крыши и смотрят вверх в бесконечность неба. И туда лифта нет. Туда человеку можно долететь только на крыльях, молодые люди размахивают руками над краем крыши, показывая, будто парят, над городом вместе с птицами.

Инна шла неспеша, ее обходили с раздражением тот кто спешил, показывая что она мешает в этой жизни деловым людям. Она замедлила еще шаг, когда перед собой увидела женщину лет пятидесяти, в пальто с потертостью спины, которая шла поступью теряющей уверенность в себе человека. Рядом шел человек нервно передергивая плечами, будто сбрасывая невидимый груз с себя, пружинящей походкой, и только по залысине угадывался возраст, что он не молод.

Инне захотелось всем крикнуть, вы свободны, верните себе прежнее ощущение – либидо, либерти, сладкое слово свободы, и никогда не расставайтесь с данной вам свободы и любви. По – другому жить – лучше умереть.

Влечение не имеет интимных связей ни по роду деятельности, ни по специальности и стаж деятельности не имеет никакого значения для верной любви. Либидо, она или есть, или ее – нет. Невротическое влечение это не показатель либидо. В последнее время производят подмену влечения распущенностью нравов. Псевдосексологи, как франшизу продвигают любовь по бренду секса, за суррогат которого предлагается подмена настоящего чувства. Эти маги любви, запутывая гороскопами, не излечивают мнимую импотенцию у невротиков. Незрелым подросткам прививается свобода отношений, со свободой тела в стиле «ню», который заканчивается походом к другим специалистам и в другой диспансер.

Любовь превратилась в растиражированный дженерик в субкультуре большого города. И только глупцы гоняются за суррогатом любви, теряя контроль над своими чувствами в притонах города, куда заманили глянцевыми журналами. Яркие огни кафе, ресторана, казино ежевечерне заманивают клиентов, а утром в пять утра они выплевываются из прокуренных залов, как окурки из пепельниц.

Вечерний город навевал Инне обрывочные мысли. Она стала понимать, что теперь для нее есть главное слово в ее жизни это любовь. Это слово, которое преследует человека от рождения по жизни и в каждый момент, оно как цвет воды меняется в реке от легкого дуновения ветерка.

Она отправила сообщение: «Как ты? Почему ты не отвечаешь и молчишь».

Тихо замирает жизнь на улицах с желтыми фонарями и неоновыми рекламами. К утру притушивывается свет в барах и ресторанах. И снова сводятся мосты, связывая острова города в единый город. Над городом от Невы разливается туманно-болотистый пар.

Глава 13

Андрей вышел из квартиры и увидел молоденькую пару, которая несколько месяцев назад смеялась и плакала от счастья молодости. Она осторожно спускается по крутым ступенькам лестницы, а он поддерживает ее ладонь тонкой бледной руки. Она улыбается тихой светлой улыбкой женского счастья. Упругое тело потеряло формы девушки, живот немного прогнул ее спину вперед. Он тащит большую сумку с вещами, как рюкзак на перевале гор. Они уезжают в такси. Была арифметика любви, а теперь алгебра жизни с более сложным решением неизвестных чисел.

На эту ситуацию Инна странно заметила: «Я в них верю. Они все равно перехитрят любую ситуацию, но сначала пройдут огонь, воды и медные трубы».