Стэн Барстоу - Джоби Страница 14

Не обошлось без досадной помехи: какой-то слабонервной старушке в задних рядах сделалось дурно — и ее пришлось вынести на свежий воздух, что сопровождалось топотом и шарканьем ног, стуком о задеваемые предметы, а остальная часть прихожан делала вид, будто ничего не слышит. Мистер Фезерстон, однако, сумел удержаться на высоте положения: мимоходом выразив сочувствие «нашей бедной сестре», он с удвоенным, Джоби даже сказал бы — чрезмерным, жаром вернулся к прерванной проповеди. Чрезмерным, потому что почел за благо ухлопать еще минут пятнадцать на краткое повторение того, что было сказано вначале, — с тем, по всей видимости, чтобы предотвратить возможность сбоя или срыва во время победного шествия к финалу.

Шествие завершилось полным триумфом и в соответствующей обстановке, без всяких сомнений, вызвало бы продолжительные аплодисменты. За неимением оной дело ограничилось тем, что немногие счастливцы, лично знакомые с мистером Фезерстоном, — в том числе тетя Дэзи — задержались после проповеди и принесли ему свои поздравления. Тете Дэзи мистер Фезерстон пожал руку и сказал, что рад ее видеть. Мону он наградил слабой улыбкой, а Джоби погладил по голове и спросил, не состоит ли он в Лиге юных евангелистов. Услышав, что не состоит, мистер Фезерстон извлек из портфеля пачку печатных брошюрок, в которых, по его словам, про нее все рассказано. Пролистав их впоследствии, Джоби обнаружил, что там содержатся главным образом длинные списки вопросов и, чтобы ответить на них, нужно читать Новый завет. Если послать ответы в штаб Лиги в Лондоне, тебе за это вышлют Новый завет в роскошном издании карманного формата, с цветными иллюстрациями и значок, удостоверяющий, что ты — член Лиги, обязуешься выполнять ее правила и содействовать достижению ее целей. Человеку, который обожает читать и состоять членом обществ и организаций (Джоби основал на своем веку не одно тайное общество), такое предложение не может не прийтись по душе — жаль только, не удалось употребить с пользой время, отвечая на вопросы, пока мистер Фезерстон читал проповедь.

К обеду пришел отец, но, поскольку тетя Дэзи по воскресеньям проводила утренние часы не у плиты, а а церкви, всем пришлось довольствоваться холодными остатками вчерашнего мяса с вареной картошкой и цветной капустой. За стол сели вчетвером. У дяди Теда на воскресенье выпал рабочий день, что при его роде занятий бывало неизбежно, хоть и противоречило убеждениям тети Дэзи. Джоби надеялся, что тетка вчера вечером в достаточной мере спустила пары и сочтет излишним докладывать отцу о его проступке. Однако он не учел, сколь сильно в ней чувство долга и стремление при всяком удобном случае напоминать людям, как она себя обременяет, оказывая им услуги. Подавая на стол, она сообщила Уэстону о вчерашнем происшествии.

— Что я могу сказать, Дэзи. Он пришел, попросил разрешения попить со мной чаю, а после я сразу послал его сюда и велел сказать тебе, где он был.

— Многовато же ему потребовалось времени на дорогу! Почитай что к десяти часам явился.

— Где же ты, такой-сякой, столько времени болтался? — спросил Уэстон раздраженно, а впрочем, без особого возмущения.

— Так, гулял, — буркнул Джоби.

— Разве тебе не было сказано, чтобы шел прямиком сюда и объяснил тете Дэзи, где задержался?

— Угу.

— Почему же ты не послушал?

— Забыл.

Тетя Дэзи негодующе фыркнула. Уэстон погрозил сыну ножом.

— Знаешь что, ты у меня не выкамаривай. Ремня захотел? Тетя Дэзи изо всех сил старается нам помочь, а ты ее расстраиваешь? Мало нам огорчений, что мама в больнице, так еще ты будешь подбавлять! Слышишь, что тебе отец говорит?

Джоби кивнул.

— Тогда подумай над моими словами. Не то покажу тебе где раки зимуют.

— Я думаю, он очень тревожится из-за своей мамы, — сказала Мона. — Верно, Джоби?

— С какой это стати ему тревожиться? Я говорил, у нее все идет нормально. А вот она как бы действительно не начала тревожиться, когда узнает про его художества.

— Ты ей не говори, пап, — взмолился Джоби. — Не скажешь?

— А что я, по-твоему, должен сказать, если она будет спрашивать, как ты себя ведешь?

— Я не хочу, чтобы она расстраивалась.

— Почему же ты раньше об этом не подумал, а?

Где-то в этих взрослых рассуждениях таилась погрешность, хотя Джоби и затруднился бы определить, какая именно. Во всяком случае, получалось, что из чувства долга люди большей частью непременно должны доставить другому человеку неприятность.

— Ты собираешься к ней сегодня?

— Да. И тетя Дэзи со мной поедет.

Джоби подумал.

— Если я напишу ей письмо, ты передашь?

— Это можно, — согласился Уэстон.

— Вдруг она мне тоже ответит что-нибудь.

— Ну-ну. Почему бы и нет.

— Что ж, ехать так ехать, — сказала тетя Дэзи. — Опаздывать тоже нет смысла.

— О грязной посуде можешь не думать, — сказала Мона. — Я все вымою.

— Ты мой, а я буду вытирать, — сказал Джобин отец. — Вдвое быстрее пойдет дело. Да и потом, особенно торопиться некуда. На двухчасовом автобусе вполне успеем доехать вовремя.

— Да? Тогда пойти разве прилечь минут на десять, — сказала тетя Дэзи. — Люблю, грешница, прилечь отдохнуть в воскресный день.

Тотчас после обеда тетя Дэзи удалилась наверх вздремнуть, а отец последовал за Моной на кухню мыть посуду. Джоби, взяв лист чистой бумаги, подсел к столу и принялся грызть карандаш, соображая, как составить письмо матери. Наконец письмо было написано и вложено в конверт, полученный от Моны: оставалось лишь вручить его отцу, чтобы тот не позабыл о нем впопыхах. В коридоре у лестницы Джоби остановился заклеить конверт, потом приложил его к стене и надписал: «Маме». Слышно было, как на кухне отец переговаривается с Моной; вдруг Мона ойкнула и залилась мелким смехом, будто ее кто-то щекотал.

— Пусти сейчас же! Ведь обоим не поздоровится…

Джоби никогда не слышал, чтобы Мона так разговаривала с его отцом. Они, наверно, не знали, что он стоит так близко. Дверь судомойни была слегка приоткрыта; он сделал несколько шагов по плетеному толстому коврику у подножия лестницы и заглянул в щель, откуда доносился Монин голос.

— Да образумься ты! С минуты на минуту спустится мама! За стенкой Джоби сидит!

В большом зеркале на стене судомойни, перед которым обычно брился дядя Тед, Джоби увидел отражение: его отец и Мона стояли вплотную лицом друг к другу. Отец нагнулся и поцеловал Мону в губы. Она оттолкнула его.

— Перестань, ты что — сдурел?

Джоби неслышно вернулся назад в гостиную. Не успел он сесть за стол и подвинуть к себе комикс, как вошла Мона.

— А-а, значит, уже написал письмо? Быстро!

— Оно короткое получилось, — сказал Джоби.

— Ошибок не насажал, будем надеяться?

— Я пишу без ошибок. По письму всегда был на первом месте в нашем классе.

— Нет, у меня беда с правописанием, — призналась Мона. — И вообще, я ненавижу писать письма. Никогда в них не скажешь ничего путного.

— А где папа?

— Он там умывается под краном… Что бы нам с тобой на сегодня придумать интересное? Хочешь, давай прокатимся с ними на автобусе и погуляем по парку, пока они будут в больнице.

— Но тетя Дэзи вроде велела, чтобы я шел в воскресную школу?

— Ах да, совсем забыла! Правильно, сходи. Будешь пропускать раз за разом, лишат награды.

— Все равно мне туда неохота, — сказал Джоби.

Вошел Уэстон, стирая тыльной стороной руки приставшие к подбородку ворсинки от полотенца.

— Куда это тебе неохота? Делай, что велят, и хватит рассуждать — охота, неохота! Письмо у тебя готово?

Джоби дал ему конверт.

— Ты только не забудь ей отдать, ладно? И попроси, чтобы написала ответ.

— Не знаю, будет ли у нее время при нас заниматься письмами, — сказал Уэстон. — В крайнем случае напишет, когда мы уйдем, а в следующий раз передаст.

— Спроси, может, она знает, когда ее отпустят домой.

— Да, поглядим, что ей про это известно.

На лестнице послышалась тяжелая мерная поступь тети Дэзи; Джоби выскочил на улицу и направился к центру городка. Воскресную школу он посещал не при теткиной церкви, а при своей — вернее, это у них дома только говорилось так: «наша церковь»; его мать последнее время бывала там все реже, а отец и вовсе никогда не относился к числу усердных прихожан. По дороге Джоби встретились Гэс Уилсон и Томми Мастерман. Они сидели на заборе и по очереди прикладывались к бутылке лимонада. В воскресную школу ни тот, ни другой не ходил, и в этот великолепный солнечный день нельзя было не позавидовать их вольному житью. Обойти их стороной Джоби не мог; у него мелькнула мысль, не удалось ли им пронюхать заранее, что он пойдет этой дорогой, — не подстерегают ли они его, чтобы вынудить довести до конца вчерашнюю драку. Но нет, они поздоровались с ним вполне беззлобно.