Сергей Волков - Год французской любви Страница 14

Но история эта никакой связи с клиентами нашей стоянки не имеет, и произошла она скорее по вине того самого фашистского дня понедельника, о котором я упоминал в начале…

В тот понедельник жизнь не заладилась с самого утра. Все валилось из рук, небо цвета каленой стали давило на уши и болела к перемене погоды сломанная еще в детстве нога.

Я, как всегда, к трем дня приехал на стоянку, заполнил журнал, пересчитал машины, отметил количество свободных мест и сел читать книгу, дожидаясь напарника, отставного ментовского капитана, который почему-то опаздывал, наверное, застряв в своем Солнцево.

Капитан приехал аж в седьмом часу. Был он бледен и сильно «нервичен», да что там нервы — капитана просто колотило от внутреннего возбуждения! Извинившись за опоздание, и как-то неприятно пряча глаза, капитан достал из сумки бутылку водки:

— Серега, у меня повод. Дочку замуж отдаю, давай выпьем сегодня, ближе к ночи? Событие все же…

Пить мне, честно говоря, не хотелось. Во-первых, я боялся снова надраться и впасть в так мне хорошо знакомое состояние запоя, во-вторых, на службе нам пить было строжайше запрещено, и, наконец, в третьих, я совершенно не хотел пить с рябым капитаном — ну о чем нам было с ним разговаривать? Вспоминать его минувшие «подвиги» на ниве гаишного мздоимства? На фиг надо!

Но повод все же обязывал — свадьба дочери, святое дело, и после одиннадцатичасового телефонного рапорта «Спите, жители Багдада, на стоянке все… спокойно!», мы сели, разложив закуску, капитан разлил водку и мы выпили по первой, за здоровье молодых.

Неприятное чувство неестественности возникло у меня где-то на третьем тосте — слишком уж моя доза превышала капитанову. Но, за анекдотами и всякими прибаутками, я не придал этому значения — мало ли, может человек хочет как следует угостить напарника!

Обычно ночью мы спали по очереди — три часа один, три часа другой. Но сегодня капитан, сославшись на опоздание, предложил мне поспать побольше ему, мол, не спиться…

Мы допили водку, покурили, и в половине третьего я, сморившись, улегся на топчан, укрывшись бушлатом — на улице подморозило. Глухо шумели машины, проносясь по залитому оранжевым светом фонарей Садовому, бормотало что-то радио на подоконнике, капитан ушел делать обход, и я уснул, успокоенный теплом и водкой…

Проснулся я резко, очумело сел на топчане, выглянул в окно — все тихо. Но что-то внутри меня все же шевелилось, трогало холодными пальцами за сердце, что-то толкало меня — вставай, вперед, иди!

Я поднялся с топчана, нетвердой походкой вышел на железное крылечко, вдохнул в себя относительно свежий воздух Садового, закашлялся, и тут же заметил серую тень, метнувшуюся в дальнем углу стоянки, где стояли на хранении битые, старые и невостребованные владельцами машины.

«Вор!», — обожгла меня тревожная мысль: «Где же капитана черти носят?».

Я соскочил с крыльца и крадущейся походкой, стараясь не шуршать подошвами, двинулся вперед. Тень человека опять метнулась, прячась от меня за старую «Победу» какой-то лауреатки Сталинской премии. Я затаился на время, а потом сделал несколько молниеносных прыжков, на ходу отстегивая от пояса табельную дубинку.

Человек за «Победой» слишком поздно понял свою ошибку — я заходил со стороны бампера машины, а улизнуть, обогнув ее с тыла, было невозможно покатый задок «Победы» упирался в сетчатый забор.

— Стоять, сука! — рявкнул я, замахиваясь дубинкой.

— Че ты, че ты, Степаныч! — скороговоркой забормотал «вор», при ближайшем рассмотрении оказавшийся мои напарником-капитаном.

— Ты что тут? — удивленно спросил я, опуская дубинку.

— Патрулирую… — неуверенно пробормотал капитан, пряча за спину какой-то яркий журнал.

Что то тут было не так! Я нутром чуял, что капитан финтит, и собрав всю свою «грозность», сурово спросил:

— В чем дело, капитан?!

Он замялся, неуверенно потоптался на месте, а потом махнул рукой:

— Ладно, все одно одному не справиться! Но поклянись, что все это останется между нами!

— Да что «это»? — спросил я, подходя ближе к напарнику.

Капитан весь как-то изогнулся, губы его вытянулись в трубочку, и он свистящим шепотом просипел:

— Золото!!!

— Чего? — не понял я.

— Да тихо ты! Золото! Вот смотри!

Капитан сунул мне под нос яркий иностранный журнал, который прятал за спиной.

— Это — американский журнал про машины, 65-ого года! Вот гляди, на сорок седьмой странице тут говорится про новинку — «Кадиллак-Люкс»! Такой же у Пресли был, только весь золотой! А у остальных из золота делали только бамперы! Видишь…

Он ткнул скрюченным пальцем в страницу, грязным ногтем отчеркнув несколько слов:

— …Написано: «Golden buffer»! Я со словарем переводил! Золото бампер значит! Пятьдесят пять килограммов чистого золота, понял!

— Ну, а мы-то тут причем? — неуверенно спросил я.

— Смотри туда! — капитан ткнул рукой в самый темный закуток стоянки, где стояли несколько крытых брезентовыми чехлами машин:

— Крайняя, ну длинная такая, это и есть «Кадиллак-люкс»! Я проверял! Тот самый, все сходится! А бампер закрашен белой краской!

— А чей он, этот… «люкс»? — поинтересовался я.

— Хрен его знает! Стоит тут уже два года, заржавел весь. Какой-то «новый русский» купил его на распродаже во Франции, пригнал, поставил, а сам может и не живой уже, у них это быстро… Факт, что машину два года никто не трогал! Если мы бампер снимем, никто и не заметит!

— А ты уверен…

— Да уверен, уверен! Я его ножом поцарапал — золото! Пятьдесят пять килограмм, прикинь! Это же работать больше никогда не надо будет! И еще детям останется! Ну, ты согласен?!

Теперь уже я в нерешительности топтался перед капитаном. С одной стороны было очень заманчиво, с другой я просто не верил в подобные чудеса… Хотя кто их, американцев, знает, ведь у Пресли действительно был золотой «Кадиллак», почему бы какой-нибудь шоумен поскромнее не заказал себе такой же с золотым бампером?

— Ну? — торопил меня капитан.

— Как делить будем? — спросил я идиотским голосом, и сразу почувствовал корыстную дрожь в руках.

— Как-как… По справедливости! Мне — семьдесят пять процентов, тебе двадцать пять! А что, я же все нашел!

— Ладно, идет! — кивнул я, быстро согласившись (все же до конца в «золотой бампер» мне не верилось): — Веди, показывай!

Капитан кособокой рысью помчался к зачехленному «Кадиллаку», подождал меня, а потом сорвал брезент с передней части машины:

— Гляди!

Автомобиль ощерил в лошадиной ухмылке никелированные зубы решетки радиатора, а выше нее я увидел четкие, слегка тронутые коррозией буковки: «КАДИЛЛАК ЛЮКС». Массивный бампер машины был густо закрашен некогда белой, а теперь очень пыльной краской…

Золото! Где-то противно завывала сирена «скорой», а мне некстати вспомнилось изречение безвестного шурфовщика из Куваевской «Территории»: «Все металлы как металлы, но ЭТОТ — глупый металл! Из меди — провод, из железа — паровоз или трактор, а из ЭТОГО — одна судимость!»…

Бампер мы открутили довольно быстро. Прикипевшие гайки сперва никак не хотели поддаваться, но потом мы просто срубили их зубилом и ломом выкорчевали бампер из зажимов крепления.

С глухим и очень тяжелым звуком длинная кривая загогулина бампера упала на асфальт.

— Хватай, чего смотришь! — зашипел на меня капитан: — Тащим в дежурку, будем пилить!

Мы ухватились за бампер, взгромоздили его себе на плечи и мелкой рысью двинулись в сторону дежурки, по пути огибая ряды машин.

До железного крылечка оставались считанные шаги, как вдруг скрипнули тормоза, и мы попали в неяркий ближний свет фар. У ворот, с той стороны, тихо пыхтела двигателем длинная, плоская, блестящая иномарка с тонированными стеклами.

— Писец! — прошептал капитан.

— Песец! — поправил я его.

— Это зверь — «песец», а нам с тобой… Знаешь, чья это тачка?

Я пожал плечами, но тут тихо лязгнула дверца иномарки и ответ вылез из машины собственной персоной. Да-а, дело действительно принимало скверный оборот! К нам приехал, к нам приехал Магомет-блин дорогой!

Магомет, или, проще, Мага, двухметровый то ли чечен, то ли ингуш, то ли еще какая разновидность горских народов Кавказа, всегда ходивший в черном кожаном плаще, был правой рукой того самого босса местной мафии, которому платил наш хозяин-грек. Если Мага узнает про золото, тогда действительно «писец»…

— Здарова, мужэки! — крикнул между тем Мага от машины: — Кэрамзиди сэгодня был?

— Керамиди… — блеющим голосом поправил кавказца капитан, имея в виду фамилию хозяина стоянки.

— Адын хрэн! — Мага пнул ногой в дорогом «казаке» калитку и направился к нам: — Ну, бил тут этат сын иешака?

— Не-а — хором помотали мы головами.