Сергей Литовкин - Наблюдатель Страница 14

– Ох! – сказал я. – Беспокоит меня история с деньгами. На днях надо вернуть долг в диспансер. И Валерка, на тебе, – пропал. А с медиками, особенно из психушки, шутки плохи.

Я вспомнил санитара и поежился от живости недавних впечатлений.

– Может, заболел он или в семье какие-то сложности, – сделал предположение Руслан.

– Позвонить то можно было, наверно?

– Ну-у… Всяко бывает.

За этой милой беседой мы и добрались до двухэтажного дома из красного кирпича на краю лесопарка, где по нашим сведениям должен был проживать наш прапор.

Найдя дверь с номером «три», написанным мелом поверх других, ранее стертых неразборчивых записей, мы постучали. Прикасаться к остаткам кнопки звонка с торчащими проводами мы не решились. Минут через пять на наши стуки откликнулась соседка из квартиры напротив. Вышла оттуда старушка лет за семьдесят обругала нас за шум, стук и гам. Думается, что ей нас только и не хватало для душевных разговоров и приятного времяпрепровождения. Побеседовали по душам. Полученные сведения настораживали:

Жил наш Валера здесь с женой и сыном. Сын сейчас у родственников, а жена, Людмила, должна была с работы подойти с минуту на минуту. Сам же Валера где-то все время прячется. Каждый день приходят люди и его ищут. Ежели находят, то поколачивают. Бьют, как считает соседка, за дело, то есть – за деньги. Она и сама дала бы ему клюкой по башке за тот еще червонец, что с прошлого года… Да силенок маловато.

– А вот и Людка, – соседка показала на женщину с авоськами, вошедшую в подъезд.

Мы представились и были приглашены в квартиру.

– Ох, – сказала Люда, – и не знаю, как быть – что делать. Этот паразит все в карты проигрывает. Занимает и проигрывает. Свояк его к вам на службу пристроил. Обещал человеком сделать. Да, куда там… Много он у вас там задолжал?

Руслан сказал.

– Ого! – махнула она рукой и достала из-под шкафа пакет. – Вот, забирайте пока все, что тут есть. И это – враз исчезнет.

– Может, машину вам продать? – спросил я. – Хоть с долгами рассчитаетесь.

– Какую машину? – удивилась Люда.

– Ну, «Волгу» вашу серую. ГАЗ-24.

– Нет никакой машины. И не было. И, видать, уже не будет никогда при таком раскладе.

Мы с Русланом переглянулись и, несмотря на безрадостность ситуации, рассмеялись.

– А мне-то даже казалось, что я эту тачку сам видел, – Руслан почесал затылок, – и не раз. Я так много о ней знаю…

– Я тоже. Ну и типчик, этот Метеор.

Мы вышли на улицу вместе с хозяйкой и подошли к низеньким сараям во дворе.

– Тут он где-то, – обвела она взглядом площадку, – прячется. Каким-то бандитам на днях снова проиграл.

Мы обошли вокруг гаражей и остановились.

– Валера! – крикнул я и повторил еще пару раз, повернувшись направо и налево.

– Если поймаете, то здесь не трогайте, – продолжала Люда довольно громким голосом, – соседи жалуются на шум. Отведите-ка вон туда, к лесочку, да надавайте ему, сколько заслужил…..

В это мгновение из-за ближней ограды с шумным топотом сорвалась какая-то фигура и понеслась по дороге.

– Он, – узнал я бегуна, – здорово чешет. Не догоним.

– Метеор! – заорал Руслан вслед, но было уже поздно.

Так и исчез из нашей жизни прапорщик Елизаров, которого быстро и тихо уволили в запас, сняв со всех видов довольствия и даже выписав повышенную квартальную премию. Этой-то премией и удалось, как говорят, частично компенсировать долги, которые он в институте успел понаделать.

***

Лет через несколько после тех событий Руслану на глаза попался научно-популярный журнальчик со статьей о прохождении и отражении радиоволн в земной атмосфере. Мы там наши снимки узнали. Еще бы! Где такой отличный метеорный след можно найти? Только в наших военно-экспериментальных отчетах…

Баланс интересов

Начало девяностых ознаменовалось в Генеральном Штабе радикальной ликвидацией столовой на втором этаже первого дома. На третьем этаже была еще одна, но и она пустовала. Офицерского денежного довольствия, если его можно было еще так обозвать, хватало только на десяток комплексных обедов. Источники доходов редких посетителей общепита вызывали большие сомнения.

Привычно заварив кипятком в стаканах овсянку с бульонными кубиками по отработанной методике, я пригласил соратников к столу. В кабинете нас было четверо и обед мы готовили в порядке очередности. Сегодня была моя смена, которая отметилась добавлением к обеду изысканного десерта – густого клубничного киселя из сухого пайка. Его я приготовил тем же способом, что и основное блюдо.

Тин на мой призыв не откликался, а сидел за столом, изучая какую-то таблицу и что-то складывая в столбик. Тином он стал называться только с позавчерашнего вечера, когда к нам забрел начальник смежной группы Дарин, именуемый в дружественном кругу Семенычем. Этот пожилой и опытный полковник слыл в управлении главным знатоком русского языка, вследствие чего самые ответственные бумаги, отправляемые верхнему руководству, подсовывали ему на заключительное вычитывание. В тот раз он опять был изрядно утомлен пачкой текстов с чужими глупостями и заглянул к нам с желанием поговорить о чем-нибудь приятном и радостном. Беседа быстро скатилась на собачью тему. Семеныч детально и красочно описал исключительные способности своего пса, понимающего хозяина с полуслова и полувзгляда. Эта собака умом превосходила многих двуногих и не разговаривала только потому, что тактично не хотела перебивать хозяина, предоставляя ему право поговорить за себя. Человеческие существа, а особенно военные исполнители всяческих генштабовских документов, на этом фоне выглядели довольно бледно.

– Кстати, – продолжал Семеныч изложение своих наблюдений, – собаки, в отличие от людей, совсем не ценят пышных титулов и громких имен. У моего кобеля в собственном собачьем паспорте со всеми гордыми родословными записано полное имя, состоящее из восьми слов. Порода, как считается, обязывает. А отзывается он безупречно и разумно на короткое Дик, что нисколько не унижает его великих достоинств. Эти исключительные твари, как я заметил, вообще прекрасно откликаются на последний слог своего имени, особенно если он ударный. Вот ты, например Валентин, – обратился он к моему соседу по кабинету, – будь ты собакой, назывался бы коротко: «Тин» без всяких фамилий, отчеств, «товарищ подполковник» и прочей дребедени.

Валя поморщился и заерзал, понимая, что теперь ему от этой клички избавиться будет не просто.

– Обращайтесь ко мне просто: «Эй!» – попросил я Семеныча, живо прикинув в уме, во что может вылиться его лингвистико-кинологический подход применительно к моему имени, – Можно и просто по званию: «кап два…». Тоже коротко и ясно. Тем более что других моряков поблизости не водится.

Все присутствующие вяло хмыкнули, но перевод стрелок не удался. Тин уже стал Тином. Ничего теперь с этим поделать было нельзя…

***

– Тин, чем ты там занялся, – опять позвал я товарища, – обед остывает.

Я заглянул в его записи и с удивлением опознал листочки меню из нашей столовой.

– Зачем тебе это?

– Это я у Тони, официантки, взял на часок. Расходы себе сочиняю, – застеснялся Тин.

Из дальнейших расспросов выяснилось, что его жена, частенько названивавшая дежурному по управлению с вопросом о долгожданных сроках выдачи зарплаты, попала-таки на днях в точку. При этом какой-то, как его назвал Тин, негодяй сообщил ей некие числа, зафиксированные в ведомости напротив его фамилии. Оказалось, что цифры не сходятся и надо чем-то объяснить утечку финансов в объеме уже освоенной заначки.

– Твоя же получка, – пожал я плечами, – с чего это тебе за нее перед кем-то отчитываться?

– Это сложный вопрос, – отвечал Тин уклончиво, – она тоже зарабатывает и планирует траты. Надо соблюдать баланс интересов.

Заключительная фраза своей категоричностью резко выбила почву из-под возможности дальнейших дебатов. В помещении повисла тишина, прерываемая скрипом ложек о стаканы.

– Классный кисель, – похвалил я свою стряпню.

Соратники молча покивали.

Тин завершил фальсификацию обеденных счетов, которые полностью снимали с него любые потенциальные обвинения в необоснованном транжирстве, но подчеркивали экономность.

– Вот, – сказал он с удовлетворением, – скромно и без излишеств.

– А к чему так подробно и скрупулезно? И не лень тебе эти меню перелопачивать? Написал бы от балды, что ли, раз надо и хорош…

– На мелочах можно погореть, да и штабная культура должна присутствовать в любом исполненном документе.

Я промолчал. Все присутствующие несколько оторопели. Крыть было нечем…

***

Тин теперь генерал. Есть еще множество званий и регалий. Его никто уже Тином не кличет. Да он, наверное, и не отзовется. Хотя….

Ностальгия

Мне повезло: не пролетел,– успелНабрать тогда из родников водицы.Тому, кто бесшабашно пел,– смел,Не возбранялось вовсе прослезиться.И эти чистые ручьи,– ничьи,Не пополняли муть всего потока.Они как в бархатной ночи,– чихРаз, – и растаяли до срока.Уже наверно не дождусь,– пусть!Что снова люди открывают души,Но помню радость я и грусть,– Русь,Когда тебя хотелось всемслушать…

Газы!!!