Марк Леви - Встретиться вновь Страница 15

Медсестра Сибил хватала Артура за плечи при каждой новой судороге, чтобы он не свалился с койки.

— Скоро придёт этот чёртов врач или мне надо отправляться на его поиски с бейсбольной битой? — вышел из себя Пол.

На верхнем этаже больничного здания миссии Сан-Педро, сидя на табурете в тёмной палате больного, дежурный врач Бриссон вёл телефонный разговор со своей подружкой. Она решила уйти от него и звонила из его квартиры, перечисляя примеры их полной несовместимости, не оставлявшей ей другого выхода. Молодой доктор Бриссон не желал слушать про свой эгоизм и карьеризм, а Вера Зликер не собиралась признаваться, что её прежний любовник ждёт внизу в машине, пока она соберёт вещи. К тому же подобный разговор невозможно вести из больничной палаты, даже их разрыву не хватало задушевности, вывела она. Бриссон поднёс мобильный телефон к монитору сердечной деятельности, чтобы Вера услышала мерное пиканье сердца его пациента. Стеснять тот их никак не может, в его состоянии, заметил врач обиженным тоном.

Задумавшись, куда подевалась её футболка: то ли она её надела, то ли убрала в сумку, Вера примолкла. Ей было очень трудно сосредоточиться на двух темах одновременно. Бриссон решил, что её охватили сомнения, но тут она спросила, не рискуют ли они, продолжая этот разговор, ведь, как она слыхала, мобильные телефоны создают помехи для медицинских приборов. Её собеседник крикнул, что в данный момент ему плевать на помехи, и потребовал от подружки, теперь уже бывшей, чтобы она по крайней мере дождалась его возвращения с ночного дежурства. В сердцах он выключил пейджер, третий раз подряд запищавший у него в кармане. Но Вера уже повесила трубку.

Когда Артура швырнуло в витрину универмага, пострадала тоненькая вена в задней части мозга. В первые три часа после происшествия из повреждённого сосуда вытекло совсем немного крови, но к вечеру кровотечение стало уже достаточно сильным, чтобы вызвать нарушения вестибулярного аппарата и зрения. Тысяча миллиграмм аспирина, попавшая в организм из-под языка, сыграла свою роль. За десять минут молекулы ацетилсалициловой кислоты, смешиваясь с кровью, привели к её разжижению. Кровь уже омывала мозг, словно вышедшая из русла река. Когда Артура везли в больницу, изливавшаяся кровь, не помещаясь под сводом черепа, стала сжимать мозговую оболочку.

Первая из трех мембран, покрывающих головной мозг, среагировала немедленно. Решив, что мозгу грозит инфекция, она поступила, как ей и положено: в 22 часа 10 минут воспалилась, пытаясь сдержать постороннее вторжение. Через несколько часов образовывавшаяся гематома так сдавила бы мозг, что прервались бы жизненно важные функции. Артур уже пребывал в беспамятстве. Пол пошёл за медсестрой, та попросила его перейти в кресло, дежурный врач — большой поборник порядка, он не потерпит, чтобы Пол находился с неположенной стороны стекла.

Бриссон со злостью нажал в лифте на кнопку первого этажа.

Недалеко оттуда, в отделении «скорой помощи» другой больницы, открылись двери лифта. Лорен подошла к стойке регистрации и взяла у Бетти новую карту.

Мужчину сорока пяти лет доставили с глубокой раной брюшной полости, нанесённой ножом. Уже после поступления насыщение его крови кислородом упало ниже критического уровня, что означало большую кровопотерю. Сердечная деятельность имела признаки неизбежной фибрилляции, поэтому Лорен приняла решение о хирургическом вмешательстве, пока не стало слишком поздно. Она сделала надрез и зажала кровоточащую вену; однако при извлечении из тела холодное оружие наделало и других бед. Как только у раненого нормализовалось артериальное давление, ниже первой раны образовались многочисленные новые рассечения.

Лорен пришлось погрузить руку в живот раненого и зажать большим и указательным пальцем часть тонкой кишки, останавливая потерю крови на главных участках. Она проделала это настолько умело, что давление быстро поднялось до нормы. Бетти смогла отложить ручки дефибриллятора, которые держала наготове, и повысила дозу вливания. Лорен находилась в неудобной позе, она и двинуться не могла: давление, которое она таким способом поддерживала, было жизненно важным.

Через пять минут прибыла бригада хирургов. Лорен пришлось сопровождать их до операционной, не вынимая руку из брюшной полости пациента.

Через двадцать минут хирург, проводивший операцию, сделал ей знак, что она может вынуть руку и уйти: кровообращение восстановлено. Растирая затёкшую руку, Лорен спустилась в отделение «неотложки», куда ещё подвозили раненых.

Бриссон вошёл в бокс, познакомился с картой, с параметрами жизнедеятельности Артура: они оказались стабильными. Пока что беспокойство вызывала только его сонливость. Не послушавшись предостережений медсёстры, Пол окликнул врача, лишь только тот появился из приёмного покоя.

Дежурный врач тут же велел ему уйти в зону для посетителей и ждать там. Пол возразил, что в пустой больнице стены не будут возражать, если он выйдет на несколько метров за жёлтую полосу на полу, тем более что она изрядно стёрлась. Бриссон выпятил грудь и ткнул пальцем туда, куда Полу надлежало отправляться: если разговор и должен состояться, то только за пресловутой линией. Ещё не решив — то ли сразу задушить этого доктора, то ли сперва выслушать поставленный им диагноз, Пол подчинился. Удовлетворённый этим, молодой врач заявил, что пока ничего не может сказать точно. При первой возможности он отправит Артура на рентген. Пол заикнулся о сканнере, но в больнице его не было. Бриссон уверял, что если рентген укажет на малейшую опасность, то уже на следующий день он переведёт Артура в центр компьютерной томографии.

Пол удивился было, почему не произвести такой перевод без промедления, но врач ответил на это решительным «нет». После поступления Артура в больницу миссии Сан-Педро за него нёс ответственность он один. Теперь Пол стал раздумывать, куда лучше спрятать труп этого зловредного лекаря после того, как он его задушит.

Бриссон развернулся и отправился на поиски передвижной рентгеновской установки. Стоило ему скрыться из виду, Пол вошёл в бокс и стал трясти Артура.

— Не спи, ты должен сопротивляться, слышишь? Артур открыл глаза, у него был остекленевший взгляд, он судорожно нащупал руку друга.

— Пол, ты помнишь в точности тот день, когда закончилась наша юность?

— Это не очень трудно, ведь это было только вчера!.. Вид у тебя получше, теперь тебе надо отдыхать.

— Когда мы вернулись из пансиона, все находилось не на своих местах. Ты правильно сказал: «Настаёт день, когда ты уже не чувствуешь себя как дома там, где вырос». Мне хотелось вернуться назад, а тебе нет.

— Береги силы, у нас ещё будет время все это обсудить.

Посмотрев на Артура, Пол схватил полотенце, намочил его водой из-под крана, отжал над раковиной и положил другу на лоб. От этого Артуру как будто полегчало.

— Сегодня я говорил с ней. Всё это время внутренний голос подсказывал мне, что я, быть может, лелею иллюзию. Что это было для меня убежищем, способом обезопасить себя, ведь когда стремишься к недостижимому, ничем не рискуешь.

— Это я говорил тебе так в уик-энд, кретин, а теперь забудь мои философские глупости, я бесился, вот и все.

— Что тебя взбесило?

— Что у нас больше не получается вместе испытывать счастье. По-моему, это значит, что мы стареем.

— Стареть хорошо. Знаешь ли, это большая удача. Должен поделиться с тобой тайной. Когда я смотрю на пожилых людей, я им часто завидую.

— Завидуешь их старости?

— Тому, что они уже там, что дожили!

Пол взглянул на тонометр. Артериальное давление упало ещё ниже. Он сжал кулаки, уверенный, что медлить больше нельзя. Этот коновал убьёт самое ценное на свете, что у него есть, — друга, который стоил для него целой семьи.

— Даже если я не выпутаюсь, ничего не говори Лорен.

— Если ты собираешься болтать подобные глупости, то лучше побереги силы.

Артур снова отключился, его голова свесилась с носилок. Был один час пятьдесят две минуты ночи, секундная стрела часов на стене двигалась мерно, безрадостно.

Пол встал и заставил Артура открыть глаза.

— Ты будешь стареть ещё долго, балда, я сам этим займусь. Когда тебя скрутит ревматизм, когда ты уже не сможешь поднять палку, чтобы огреть меня по горбу, я скажу тебе, что ты страдаешь из-за меня, что как-то раз, в худшую ночь своей жизни, я мог помочь тебе всего этого избежать, но не помог. Тебе не надо было начинать…

— Что я начал? — шёпотом спросил Артур.

— Ты больше не радовался тому же, что и я, а стал испытывать счастье непостижимым для меня образом. Так ты заставляешь стареть и меня.

Бриссон появился в приёмном покое в сопровождении медсёстры, толкавшей перед собой тележку с рентгеновским аппаратом.