Андрей Шляхов - Черный крест. 13 страшных медицинских историй Страница 15

– Чего слышал! – вспылил заведующий. – Хорош придуриваться, ладно? Нечего в пятьдесят лет из себя целку-невредимку строить! Никто не собирается тебя уговаривать. Хватит с меня того, что я сумел уговорить Пракаша не «распылять» куш по разным кафедрам, а отдать все нам! Задача ясна?

– Не все так просто, Аркадий Рудольфович. Это антиаритмический препарат, а не какой-то там гепатопротектор, от которого если и пользы никакой, то и вреда особого не будет. Нужны данные предварительных испытаний...

– Кому нужны эти опыты на хомячках?!

– Нам – для того, чтобы ставить те же опыты, но уже на людях...

Через час препирательств Владимир Михайлович понял, что насилие неизбежно, и решил получить от него хоть немного удовольствия.

– А на что можно будет рассчитывать?

Аркадий Рудольфович потыкал пальцем в кнопки калькулятора и протянул его Владимиру Михайловичу. «И чего выделывается? – подумал тот. – Учитывая, сколько всего сейчас было сказано вслух, совершенно незачем прибегать к подобным дешевым трюкам. Назови вслух сумму, как это сделал бы нормальный человек. Нет, нам надо выпендриться...»

Сумма была очень даже неплохой, но для поддержания реноме Владимир Михайлович поморщился и сказал:

– Так-то оно ничего, но если поделить на всех...

– Это твой личный бонус, – перебил заведующий кафедрой, – плюс еще официальные выплаты.

– О-о-о! – радостно протянул Владимир Михайлович и не смог удержаться от упрека. – С этого и надо было начинать!

– Извини, хотелось вначале обсудить сильные и слабые стороны проблемы, а потом уже перейти к деньгам, – развел руками Аркадий Рудольфович.

«Хотелось всласть поизмываться», – перевел в уме Владимир Михайлович.

– Договор уже почти готов, я отправил его Пракашу вместе с моими поправками, – сказал Аркадий Рудольфович, протягивая руку для прощания. – Он так трепыхается, что лично прилетит его подписывать.

Владимир Михайлович мог поспорить, что ко дню подписания договора Аркадий Рудольфович улетит из Москвы на какой-нибудь очередной конгресс или просто на отдых.

Так и вышло – шеф умотал в Прагу на конгресс, посвященный новейшим медицинским технологиям. Разумеется – не один, а вместе с Беликовой, чтобы не тратиться на дорогих европейских (кто сказал, что Прага это не Европа? ) проституток.

Владимиру Михайловичу пришлось провести три поистине незабываемых дня в обществе своего индийского партнера и заказчика. О, что это были за дни! Пракаш требовал к себе столько внимания, словно был премьерминистром, а не обычным бизнесменом средней руки. Он звонил Владимиру Михайловичу каждые полчаса, и каждый раз поводом для звонка была «огромная проблема». Впрочем, настоящие проблемы, такие, например, как получение министерского разрешения на проведение клинического исследования, Пракаш решал, что называется, с полпинка. Науку «заносить» и «подмазывать» в Индии изучили не хуже, чем у нас.

«Это всего лишь три дня, – настраивал себя Владимир Михайлович. – Трое суток. Семьдесят два часа. А потом – гуд бай, май лав, гуд бай!» Ужинать ему, разумеется, приходилось с Пракашем – когда же еще решать проблемы и обсуждать дела, как не за ужином? Языковой барьер не мешал – Пракаш еще при социализме окончил медицинский факультет «Лумумбы» и говорил по-русски довольно бегло и почти правильно.

Чертов индус озадачил прямо в первый день. Как только разговор коснулся предстоящих исследований, Владимиру Михайловичу стало ясно, почему на сей раз прижимистый, как и все бизнесмены, Пракаш вдруг решил проявить неслыханную щедрость.

– На этот раз меня интересует реальное знание, – сказал гость, приветливо глядя на собеседника своими глазками-маслинами.

– Простите, не понял? – Поначалу Владимир Михайлович не почувствовал никакого подвоха.

– Первое. – Пракаш поднял кверху правую руку с оттопыренным указательным пальцем. – Я хочу видеть положительный результат. Мои компаньоны тоже хотят.

– Результат будет, – понимающе улыбнулся Владимир Михайлович. – Не первый же день мы вместе работаем.

– Не первый, – подтвердил Пракаш и, щелкнув пальцами, подозвал официанта.

Владимир Михайлович, будучи человеком воспитанным, внутренне передернулся, но официант воспринял призыв как должное – вот что значит выучка. Подбежал, выслушал, убежал, чтобы вскоре вернуться с заставленным подносом в руках. Пока официанта не было, Пракаш успел изложить следующее требование.

– Второе, – к указательному пальцу добавился средний. – Мы должны знать, как реально работает препарат. Недостатки, достоинства, все как есть. Пусть будет не двести, а сто пятьдесят человек, – понимающе улыбнулся он, намекая на одно из основных правил клинических исследований «три пишем – два в уме», – но эти люди должны реально принимать наш индиадикамин! И мы должны знать, как он действует. Насколько плохо, насколько хорошо, знать реальный процент летальных исходов. Вы меня поняли?

– Понял, – выдохнул Владимир Михайлович.

А он-то надеялся прогнать очередную туфту, выполнив девяносто процентов исследования чисто на бумаге и сгенерировав требуемый результат. Кому какое дело – даже если будут проверять, то будут проверять бумажки, начиная с информированных согласий, подписанных участниками и заканчивая протоколами. А с бумажками проблем не будет. Другое дело полгода кормить сто пятьдесят человек какой-то непонятной хренью. Вопервых, препарат придется давать вместо реального антиаритмика, и не факт, что этот самый индиадикамин будет действовать не хуже. Отклонения здесь чреваты летальными исходами, аритмии – это вам не насморк. Вовторых, не исключено, что индиадикамин обладает кучей побочных эффектов, возможно, даже очень опасных.

Эти соображения не слишком беспокоили Владимира Михайловича, пока он собирался по своему обыкновению сфабриковать исследование и выдать результат на основании собственных умозаключений и пожеланий заказчика. Платят, в конце концов, не за саму работу, а за марку, за имена, стоящие под данными исследований.

– Мы намерены выйти с новинкой на европейский рынок и поэтому должны быть застрахованы от неудач, чтобы не разориться на судебных расходах, – продолжил Пракаш, когда официант снова ушел. – Высасывать результат из пальца нельзя, потому что речь идет о европейском рынке. Это очень серьезно, Владимир Михайлович.

– Я все понимаю...

«Может отказаться, пока еще договор не подписали? – мелькнула шальная мысль. Подписание должно было состояться завтра в одиннадцать часов. – А что потом? Искать себе новое место? Где? На профессоров от медицины спрос не очень-то и велик, а с той репутацией, которую ему создаст злопамятный Аркаша, его и в медучилище преподавателем не возьмут. Эх, где наша не пропадала! Бог не выдаст – свинья не съест!»

– Это хорошо, что вы понимаете, потому что в проект вложены очень большие деньги. Если вдруг по вашей вине у нас возникнут проблемы, то у вас уже никогда больше не будет никаких проблем. Даже самых маленьких. Я не угрожаю, не подумайте обо мне плохо, я даю информацию.

На секунду-другую Владимиру Михайловичу показалось, что все происходящее происходит не на самом деле, а понарошку. Словно снимается индийский фильм и сейчас Пракаш вскочит на стол, разведет руки в стороны, запрокинет голову и заведет нескончаемую песню, а все сидящие за столиками, вместе с официантами и барменом, начнут танцевать...

Увы, все это было реальностью, настоящей реальностью, и ничем, кроме реальности. Солидный человек излагал серьезные требования и грозил нешуточной карой за ослушание. Ёлки-палки, лес густой...

– Но вообще-то я уверен в успехе! – Чувствуя, что Владимир Михайлович его боится, Пракаш охамел и вальяжно-покровительственно похлопал его по плечу. – Все будет хорошо. Давайте выпьем за успех нашего дела!..

Измаявшаяся душа потребовала разрядки. В какие-то полчаса Владимир Михайлович не только сам напился, что называется «до положения риз», но и напоил до того же состояния не желавшего уступать ему в количестве выпитых рюмок Пракаша. Таксисту, развозившему их по домам, партнеры нестройным хором спели «Ой, цветет калина в поле у ручья», чем привели его в невообразимый восторг...

Исследование было «двойным слепым», то есть ни участники, ни врачи не знали, кто получает чудо-препарат индиадикамин, а кто – пустышку, по научному – плацебо. Подобный метод обеспечивает более достоверный результат. Владимиру Михайловичу вспомнилось правило, согласно которому во время расстрела часть ружей заряжалась не боевыми, а холостыми патронами, чтобы у расстреливающих была возможность не считать себя убийцами.

Тщательно выбрав тех, кто будет работать с индиадикамином (абы кому столь серьезное дело не поручишь), Владимир Михайлович начал приглашать их в свой кабинет и обрабатывать в присущей ему непринужденной манере.