Андрей Геласимов - Дом на Озерной Страница 15

Сделав упругий шаг в его сторону, Муродали почти без замаха, на который противник мог бы среагировать, нанес ему короткий и точный удар в нижнюю челюсть. Еж нелепо взмахнул руками и уселся на попу, качая головой. Для него это было совершенно новое ощущение, поскольку в нокдаун его до этого никто не отправлял. Да и таджика, командовавшего разведротой, ему встречать раньше не доводилось.

Юрка бросился к Муродали, но Томка, которая выскочила из-за «КамАЗа», повисла на сыне и оттащила его в сторону. Муродали опустился рядом с Ежом на одно колено, взял его за ворот черной футболки, занося руку для второго и гораздо более сильного удара. Еж по-прежнему не мог сфокусировать взгляд и, как герой научно-фантастических сериалов, явно пребывал где-то в параллельном пространстве.

– Салабон, – усмехнулся Муродали. – Даже дух робкий такой удар держит. В армию бы тебе. Ну, вставай…

Он помог Ежу подняться, затем отряхнул ему брюки и легонько подтолкнул его в сторону рынка.

– Шагай, боец. И в другой раз – следи за языком. Мало ли на кого нарвешься.

Еж нетвердой походкой отправился восвояси, а Томка, наконец, отпустила вырывающегося Юрку.

– Ты кого бьешь! – закричал тот. – Достал уже! Вали туда, откуда приехал! Еж! Еж! Подожди меня!

Он бросился за своим старшим товарищем, но тот оттолкнул его и скрылся за воротами рынка.

Муродали взял дочь за руку.

– Слушай, ты чего устроил? – наехала на него Томка. – Нашел, с кем связаться. Мужик ведь здоровый! Иди, найди себе таких же лбов! Они же дураки просто…

Муродали повернулся и пошел прочь, уводя с собой Гулю.

– Ты куда? – закричала ему вслед Томка.

– Да оставь ты его, – дернул жену за рукав Степан. – Пошли китайцев искать.

Но китайцев Томка искать не стала. Вместо этого она побежала за Юркой, который исчез где-то позади овощных рядов, а Катя увязалась за нею.

Степан и Мария через десять минут стояли рядом с теми прилавками, где торговали китайцы. Вокруг них столпилось как минимум десять веселых узкоглазых продавцов. Все они галдели на своем языке, смеялись, хлопали в ладоши и пытались отнять друг у друга мобильный телефон Марии. Степан возвышался над ними как императорский пингвин, дождавшийся, когда его потомство вылупится на свет.

Наконец он не выдержал:

– Так, хлопчики! А ну, тихо!

Китайцы примолкли, а Степан поморщился от боли, потирая поясницу.

– Кто по-русски из вас говорит?

Все китайцы с готовностью подняли правую руку. Степан обвел их взглядом и выбрал того, что стоял рядом с ним.

– Вот этот вроде смышленый, – сказал он Марии, а потом повернулся к тому китайцу, который держал телефон. – А ну-ка, отдай ему трубку.

Китаец пробормотал что-то и прижал телефон к груди.

– Отдай, говорю. Оглох, что ли?

Китаец радостно закивал и начал набирать какой-то номер.

– Эй, эй! Ты кому звонишь? – заволновался Степан. – А ну, дай сюда!

– По-моему, он тебя не понимает, – сказала Мария.

– А чего тогда руку тянул?

Она пожала плечами.

– Видимо, на всякий случай.

– Короче, валим отсюда, – сдался Степан. – Без толку это все. Я сейчас от боли уже завою.

– Ладно, поедем к Тетерину, – согласилась Мария. – Пусть покажет тебя хирургу.

Степан отнял телефон у китайца и махнул притихшим торговцам рукой:

– Свободны. Быстро по рабочим местам.

Однако те не двинулись с места. Они еще чего-то ждали от странных русских, которые зачем-то давали им телефон.

– Да ну вас, – вздохнул Степан и двинулся к выходу с рынка.

Заботливые китайцы проводили его и Марию до самых ворот.

Вернувшись на Озерную, Муродали сразу прошел с дочерью к себе в комнату и начал собирать вещи. Гулбахор помогала ему, радуясь предстоящей дальней поездке. Единственное, о чем она немного грустила, – это то, что нельзя будет взять с собой Катю. Гуля побросала всех своих кукол в рюкзачок, и, когда вошла Валя, она уже была готова к отъезду.

Остановившись на пороге, Валя посмотрела на Муродали, который даже не обернулся и продолжал возиться с большим чемоданом.

– Ты куда-то собрался?

– В Душанбе, – ответил он, застегивая молнию на чемодане. – Давно не был на Родине.

– Мам, собирайся быстрее, – протянула Гулбахор.

Валя стремительно прошла через комнату, села на кровать рядом с Гулей и прижала ее к себе, как будто испугалась вдруг потерять ее.

Муродали выпрямился, посмотрел на жену и сказал именно то, что она боялась услышать:

– Мама приедет попозже.

Валя окончательно сникла.

– Ты неправильно ее одел.

– Ничего. Сами разберемся.

Этой фразой Муродали провел между ними последнюю черту. Теперь он и Гулбахор были по одну сторону мгновенно возникшей стены отчуждения, а Валя со своей прежней семьей – по другую.

– Это из-за Тетерина? – проговорила она, ненавидя сами эти слова и себя за то, что она их произносит.

– А почему ты сразу подумала о нем?

Он совершенно не ожидал, что эта тема всплывет в их разговоре, но теперь, когда она все же всплыла, его захлестнула ревность.

– Ты что, специально потащила нас всех сюда? Узнала про то, что сестра твоя с ним разводится, и сорвалась с места? Мы из-за этого в такой спешке продавали дом? Я из-за этого отдал все деньги твоему брату?

Голос Муродали повышался, Гулбахор испуганно втягивала голову в плечи, а Валя, отвернувшись от мужа, гладила дочь по голове. Ей было до слез обидно слышать все, что он говорит, но возразить она не могла.

– Решила не упустить своего шанса? – несло Муродали. – Давай! Может, получится на этот раз! Я тебе не помеха.

Он даже понятия не имел, насколько он был в этот момент неправ. Валя вернулась в родной город отнюдь не ради воспоминаний о первой любви. У нее была гораздо более веская причина, однако о ней она уж точно не могла сказать мужу.

– Тогда поезжай один, – проговорила она, прижимая девочку к себе. – Я Гулю тебе не отдам…

– Тоже мне мать нашлась! – хлестко ответил Муродали.

От его слов Валя вздрогнула, как будто ее ударили по лицу. Секунду она прислушивалась к чему-то внутри себя, затем отпустила Гулю, встала и медленно вышла из комнаты.

– Поехали, – сказал Муродали, поднимая чемодан с пола.

Гуля закрыла лицо ладошками и помотала головой.

– Я не хочу без мамы, – прошептала она.

Муродали снова опустил чемодан на пол. Только теперь он осознал, что все сказанное им было сказано в присутствии дочери. То есть он понимал, что она сидит здесь, находится в комнате, слушает его гневные и обидные слова, но то, что она не просто ребенок, а человек – и значит, слышит его и страдает, – это он понял только сейчас.

Муродали сел на чемодан и, словно повторяя движение дочери, спрятал лицо в ладонях.

До поликлиники, где работал Тетерин, Степан доехал, как говорят в спорте, уже только на «морально-волевых». Неясно, почему комментаторы опускают в своей речи слово «усилия», но для того, чтобы выбраться из кабины «КамАЗа», подняться на крыльцо, а затем на третий этаж, Степану потребовались именно они, при этом неимоверные.

Войдя в кабинет Тетерина, он опустился на кушетку так осторожно, как будто боялся, что она заминирована. Медсестра Танечка увидела входящую следом за ним Марию, вспыхнула и спряталась за ширмой. Мария в свою очередь тоже заметила этот маневр, а также и то, что медсестра была весьма симпатична и, главное, молода. Эти два факта, впрочем, вряд ли обеспокоили бы ее, если бы не та поспешность, с которой девушка ретировалась из поля зрения. Мария задумчиво посмотрела на ширму, потом на Тетерина, который уже ощупывал Степана, а потом на его новенький плащ, висевший у входа.

«… и плащик зачем-то себе прикупил», – завершила она свою мысль, начало которой формулировать ей не хотелось.

– Можно попробовать акупунктуру, – сказал Тетерин. – У нас есть хороший специалист.

– «Аку» чего? – насторожился Степан.

– Акупунктуру, – спокойно повторил Тетерин, не вдаваясь в подробности.

– А-а, – протянул Степан. – Ну, давай.

Разумеется, он не понял, о чем идет речь, но Тетерин был в белом халате, а спина болела уже так сильно, что Степан готов был согласиться даже на раскаленный утюг.

Через минуту они втроем вошли в соседний кабинет, стены которого были увешаны плакатами. Люди на этих плакатах щетинились иголками и безмятежно улыбались, очевидно, испытывая большое удовольствие от того, что кто-то вогнал в них десятки огромных игл.

– Ежики какие-то, – простонал Степан.

– А это на каком языке? – спросила Мария, указывая на иероглифы под рисунками.

Тетерин пожал плечами.

– Не знаю. На китайском, наверное.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошел плотный невысокий человек с лицом азиата.

– Здравствуй, Лю, – начал Тетерин. – Я тебе пациента привел…

Однако Мария не дала ему договорить.

– Извините, пожалуйста, – обратилась она к вошедшему. – А вы случайно не из Китая?