Аласдер Грей - ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах Страница 15

Санитар провез мимо на каталке замотанное в одеяла тело соседа. Ланарк сложил халат и шлепанцы в шкафчик, забрался в кровать и до самого подбородка натянул на себя одеяло. Доктор Манро опустил штору и приблизился к шкафчику рядом с постелью умершего. Вынул пистолет и пристально его изучил.

— Знаете, из-за этой штуки он и умер. Взял с собой, когда отправился вниз.

— Да, он мне говорил.

— Но все же он прыгнул вниз головой. Не многие на это отваживаются.

— Где находится этот институт?

— Мы занимаем систему галерей под горой. На ее вершине находится ряд пиков и несколько городов. Думаю, вы жили в одном из них.

— Под горой?

— Да. Это не окно, а экран. На него поступают картинки от рефлектора, расположенного на одном из пиков. Эта палата оборудована экраном, потому что пациентам вроде вас иногда бывает дискомфортно в замкнутом пространстве. Если бы я показал этот вид другим пациентам, они бы свернулись, как часовая пружина.

— Как глубоко мы находимся?

— Не знаю. Я врач, а не геолог.

Получив больше впечатлений, чем мог переварить, Ланарк заснул.

Глава 8

Доктора

На следующее утро он проснулся усталый и больной, но принесенный санитарками легкий омлет восстановил его жизненные силы. На стуле у кровати была разложена одежда, отливавшая тем же сатиновым блеском, что и еда: нижнее белье, носки, рубашка, темные брюки, пуловер и белый халат. Санитарки сказали:

— Сегодня ты присоединяешься к нам, Бровастик.

— О чем вы?

— Ты теперь доктор. Надеюсь, ты не станешь рычать на нас, бедных санитарок.

— Я не доктор!

— Только не отказывайся! Те, кто вначале отказывается, рычат потом пуще всех.

Когда санитарки ушли, Ланарк встал и надел на себя все, кроме халата. Под кроватью он обнаружил туфли из материала, похожего на замшу. Обувшись, Ланарк вышел в коридор и поднял штору: за окном высился белый флагшток в центре согретой солнцем террасы. По ровному газону сновали туда-сюда ребятишки, гоняясь за мячом; у дальнего края сидели на скамейке два мальчика постарше и глядели на долину, на дне которой щетинились дымовыми трубами крыши. Справа извивалась меж полей и куч шлака река; среди городских строений она исчезала из виду, но ее путь можно было проследить по скелетообразным кранам, уходившим влево. За городом виднелась возвышенность: голый, в зелени вереска, гребень, исчерченный каналами, еще дальше — горные вершины, похожие на выщербленный ряд зубов. Зрелище неожиданно переполнило Ланарка таким восторгом, что у него на глазах выступили слезы. Вернувшись в постель, он стал раздумывать, отчего так произошло.

«Как бы то ни было, — сказал он себе, — я там непременно побываю».

Из-за арки показался Манро, и Ланарк сел.

— Прежде чем что-либо сказать, знайте: доктором я не стану.

— Понятно. И чем же вы намерены заниматься, пока будете здесь?

— Я не задержусь. Хочу уйти.

Внезапно вспыхнув, Манро указал на окно. Снаружи вздувались и опадали серые волны, набегавшие на большой утес, вершина которого была скрыта туманом.

— Ага, идите! Идите! — с нарочитой сдержанностью кивнул он. — Я проведу вас к аварийному выходу. Выйдете наружу у подножия горы и ступайте на все четыре стороны. Такое бывало: человек покидает надежный оазис или безопасную пещеру, пересекает дикую местность и обосновывается в неизвестных краях. Конечно, эти люди владели навыками, которых у вас нет. Они умели сажать растения, охотиться, терпеть муки, от которых вы бы свихнулись. Но вы способны читать, писать, доказывать свою правоту, и где-нибудь за семью горами — если туда доберетесь — вам могут встретиться ценители ваших талантов. Вот только одно условие: они должны говорить на том же языке.

— Но минуту назад я видел там обитаемый город!

— А вы имеете понятие о скорости света? О том, как влияет на свет притяжение, как он отражается от различных поверхностей и преломляется атмосферой? Вы видели город и поместили его в будущее, которого можно достичь, пропутешествовав час, день или год, однако действительность представляет собой спираль, и не исключено, что от этого города вас отделяют века. А что, если он находится в прошлом? Истории известно множество примеров, когда человек видел город, направлялся туда и находил на том месте деревню или вековые развалины, так и не отстроенные. Последний вариант — далеко не самый худший.

— Но мне знаком этот город! Я бывал там!

— Ага, значит, он остался в прошлом. Сейчас его уже не найти.

Ланарк печально уставился в пол. Вид за окном внушил ему мечту о прекрасном, залитом солнцем мире.

— Выходит, поблизости нет ни одного цивилизованного места?

К Манро вернулось олимпийское спокойствие, и он сел на стул рядом с кроватью.

— Есть, и не одно. Но без спутника вас не примут.

— Почему?

— Медицинские нормы. Если человек покидает институт без спутника, он через некоторое время вновь заболевает.

— А я единственный здоровый, желающий отсюда выбраться?

— Одна женщина-доктор так ненавидит свою работу, что готова уйти с кем угодно, однако остерегитесь. Отправиться с кем-либо в другой мир — это своеобразная форма брака, а этой даме ни один мир не придется по вкусу.

— Что же мне делать, доктор Манро? — вопросил со стоном Ланарк.

Манро отозвался жизнерадостно:

— За все время это ваш первый разумный вопрос. Поэтому успокойтесь и слушайте. Поиски спутника вы можете вести среди трех разрядов публики: докторов, санитаров и пациентов. Из докторов покинуть институт хотят немногие, и если уж они задумают такое, то в компании с коллегой. Санитарки отбывают чаще, причем с людьми, которым полностью доверяют, а тут преимущества докторов прямо-таки вошли в пословицу. Но самый большой разряд — это пациенты, а их не узнаешь, пока с ними не поработаешь.

— Для такой работы у меня нет квалификации.

— А разве не были вы без пяти минут драконом? И не исцелились? Чтобы научиться лечить болезнь, нужно всего лишь ею переболеть. Как раз сейчас семнадцать больных изнывают под тяжестью боевого панциря, и нет ни единой здравомыслящей души, чтобы о них позаботиться. Не робейте! Вам не придется иметь дело ни с кем, чей случай не является разновидностью вашего.

Они немного посидели молча, а потом Ланарк встал и надел на себя белый халат. Манро улыбнулся и вынул больничное радио:

— Оно ваше. Вы уже знаете, как вызвать нужного человека, теперь я покажу, как будут вызывать вас.

Щелкнув переключателем, он произнес в сетку:

— Пожалуйста, через десять секунд пошлите вызов доктору Ланарку. Это не послание, так что повторять его не надо.

Он уронил радио в карман Ланарку. Спустя мгновение оттуда донеслись два звучных аккорда: плин-плон.

— Эти звуки означают, что у вашего пациента кризис или коллега нуждается в помощи. Если вам самому потребуется помощь, или вы заблудитесь в коридорах, или захотите послушать колыбельную, скажите оператору, и вас соединят с кем надо. А теперь собирайте книги, мы пойдем в вашу новую квартиру.

Заколебавшись, Ланарк спросил:

— Там есть окно?

— Насколько мне известно, видовой экран имеется только в этой комнате.

— Я предпочитаю спать здесь, доктор Манро.

Манро едва слышно вздохнул.

— Врачи обычно не спят в больничных палатах, однако эта, конечно, самая маленькая и используется не часто. Ладно, оставляйте книги. Я покажу вам институт, а потом мы отправимся к Озенфанту, вашему заведующему отделением.

Они двинулись к одной из полукруглых дверей за аркой. Занавес из гофрированного винила раскрылся перед ними, а потом сомкнулся.

Коридоры института резко отличались от комнат, которые они соединяли. Пока Ланарк, подталкиваемый в спину порывами горячего ветра, следовал за Манро по низкому кривому тоннелю, ему закладывало уши от громких голосов, топанья, звяканья колокольчиков, глухого ритмичного гула. В высоту тоннель не превышал шести футов и был круглый в сечении, только внизу была устроена горизонтальная дорожка, которой едва хватало для проезда каталки. Яркость освещения то и дело менялась, отчего болели глаза; вместе с теплым дуновением по тоннелю проскальзывала золотистая вспышка, затем холодало и свет делался тускло-оранжевым, туманным. За наклонным переходом лежал другой тоннель, в два раза больший, за ним следующий, также удвоенной величины по сравнению с соседним. Звуки стали громче, свет — ярче, ветер задул сильнее. Ланарк с Манро шли быстро, однако то с одной стороны, то с другой их обгоняли проносившиеся на всех парах доктора и санитарки с каталками и столиками на колесах. Никто не двигался против ветра. Не без труда поравнявшись с Манро, Ланарк спросил его об этом, однако, хотя он почти кричал, собственный голос напомнил ему отдаленный писк, а ответ и вовсе невозможно было расслышать. Притом через грохот и звон отчетливо пробивались фрагменты фраз, произносимых поблизости какими-то невидимками: