Юстейн Гордер - Апельсиновая девушка Страница 15

Я перевернул открытку. Штамп Севильи и несколько слов: Я думаю о тебе. Можешь подождать еще немного?

И все — ни имени, ни обратного адреса, ничего. Зато было нарисовано лицо, Георг, ее лицо, лицо белочки. И его как будто нарисовал настоящий художник, может быть даже великий.

Я почти не удивился. Конечно Апельсиновая Девушка должна была находиться в Апельсиновой роще, иначе и быть не могло. Она просто уехала домой в свое королевство, в свою Апельсиновую страну. Это совпадало с моими представлениями о ней. Разве младенец Иисус вернулся в храм не затем, чтобы войти в дом Своего Отца?

Теперь все стало на свои места. Все загадки были разгаданы. Все пасьянсы сошлись. Апельсиновая Девушка сделала передышку на полгода и там, в Севилье, удовлетворяет свой прихотливый, почти художественный интерес к обилию апельсинов, перед тем как оторваться от них и сдержать данное мне слово видеться со мной каждый день всю вторую половину года. Может, потом ей опять понадобится передышка, но это уже другое дело.

Я пришел в сильное возбуждение, мой мозг начал в избытке вырабатывать вещество, которое мы, медики, называем эндорфины. Есть особый термин для этого почти болезненного возбуждения. Мы говорим, что больной находится в эйфории. Я впал в эйфорию. В результате я вбежал к родителям, которые сидели в зимнем саду — мать в зеленом кресле-качалке, а отец с газетой в старом шезлонге. Я влетел к ним и сказал, что намерен жениться. Этого мне делать не следовало, потому что через пятнадцать минут моя эйфория прошла. Мозг перестал выделять эндорфины. Я ничего не понимал. Вернее, понимал еще меньше, чем раньше.

Апельсиновая Девушка уже проговорилась, что знает мое имя. Теперь оказалось, что она знает и мою фамилию. И даже больше, Георг, гораздо больше: ко всему прочему она знала и адрес нашего старого дома на Хюмлевейен. Что скажешь? Это было прекрасно, мне было приятно думать об этом, независимо от того, что эта загадка означала. И в то же время меня задевало, что она уехала в Испанию, не потрудившись даже предупредить меня об этом в те волшебные минуты, когда мы рука об руку шли к Дворцовому парку, перед тем как зазвонили рождественские колокола и Золушка должна была броситься в карету и уехать, пока ее карета не превратилась в тыкву.

С тех пор прошло три с половиной месяца и двадцать пять лыжных походов, не считая других попыток найти ее след.

Или Апельсиновая Девушка уже успела побывать в Марокко, Калифорнии и Бразилии? Апельсины теперь считаются полезным фруктом на всей планете и, по моему мнению, давно должны были быть канонизированы как важнейший фрукт природы. Может, Апельсиновая Девушка работает тайным агентом для Апельсинового отдела Организации Объединенных Наций? Не хватало только, чтобы объявилась какая-нибудь новая, тяжелая апельсиновая болезнь! Не потому ли она постоянно ходила на Юнгсторгет и осматривала там все апельсины? И еженедельно брала пробы?

Может, она побывала даже в Китае? Я уже давно узнал, что слово апельсин означает «китайское яблоко». Ведь к нам апельсины пришли из Китая. Но если даже Апельсиновая Девушка и совершала сейчас паломничество в Китай, где в свое время распустился первый апельсиновый цветок, я не мог послать ей открытку по адресу: Апельсиновой Девушке, Китай. Китайской почте было бы трудно найти ее среди всех жителей Китая, число которых перевалило уже за миллиард. Сам-то я, безусловно, справился бы с этой задачей, но кто может гарантировать, что китайские почтовые служащие станут искать ее с таким же рвением, как я.

Ладно, Георг, идем дальше.

Я на несколько дней освободился от занятий, занял у родителей тысячу крон и купил самый дешевый билет на самолет до Мадрида. Там я переночевал у дяди одного моего школьного товарища. На другое же утро я вылетел в Севилью.

Я не был уверен, что найду ее там, но шансы у меня были примерно такие же, как и на Холменколлене. Было у меня и еще одно соображение: если я не встречу ее в Севилье, то есть лицом к лицу, я все равно знаю, что она недавно была там и уехала, к примеру, в Марокко. Независимо ни от чего я попаду в Апельсиновую рощу и вдохну тот же неповторимый апельсиновый запах, который вдыхала она, пройдусь по тем же улицам, по каким ходила она, и, может быть, посижу на той же скамейке, на которой сидела она. Одного этого было достаточно, чтобы поехать в Севилью. К тому же я надеялся, что найду ее следы в самой Апельсиновой роще, если мне удастся туда попасть. Я не исключал, что столь священное место окружают глубокие рвы и стерегут строгие сторожа со злыми собаками.

Но не успел самолет приземлиться в Севилье, как через полчаса я был уже в Апельсиновой роще. Она примыкала к большому собору и оказалась красивым апельсиновым садом, содержащимся в образцовом порядке. Апельсиновые деревья стояли строгими рядами, усыпанные перезрелыми плодами.

Однако Апельсиновой Девушки там не было. Очевидно, она просто ушла в город. Наверняка она скоро вернется обратно…

Я пытался размышлять здраво. Пытался убедить себя, что я не должен рассчитывать на скорую встречу с Апельсиновой Девушкой, по крайней мере в первые дни. Поэтому я провел в Апельсиновой роще не больше трех часов. Потом я ушел, но на всякий случай оставил ей записку на старом фонтане, бьющем среди деревьев. Я написал: Я тоже думаю о тебе. Нет, я не в состоянии дольше ждать. Сверху я придавил записку небольшим камнем.

Записку я не подписал и даже не написал, кому она предназначена, но примитивными линиями изобразил на ней свое лицо. Конечно, совершенно не похоже, но я не сомневался, что Апельсиновая Девушка сразу поймет, кто изображен на записке, как только найдет ее. Она уже скоро должна была вернуться сюда. Должна же она заглянуть в рощу хотя бы для того, чтобы получить почту.

Через час после того, как я, положив записку под камень, уже гулял по городу, до меня вдруг дошло, что я совершил оплошность.

Апельсиновая Девушка сказала мне: Тебе придется ждать меня полгода. Если ты сможешь прождать так долго, мы снова увидимся. Я спросил, почему я должен ждать так долго. И она ответила просто и ясно: Потому что ровно столько ты должен меня ждать. Но если ты выдержишь этот срок, то в следующие полгода мы с тобой будем видеться каждый день.

Понимаешь, Георг? Я нарушил правила. Я не смог выдержать полгода, не видя ее. Поэтому в следующие полгода я уже не смогу видеть ее каждый день.

Понять ее условия было легко, но выполнить их было трудно. В каждой сказке свои правила, наверное, именно они и отличают одну сказку от другой. Нет никакой нужды понимать эти правила. Им надо следовать. Иначе обещание не сбудется!

Вот так, Георг. Почему Золушка должна была вернуться домой с бала непременно до того, как пробьет полночь? Я не знаю, и Золушка тоже не знала. Но когда ты позволил завлечь себя в удивительное сказочное царство, о таком уже не спрашивают. Остается только принять условия, даже самые нелепые. Чтобы получить принца, Золушка должна была уехать с бала до того, как пробьет полночь. Коротко и ясно. Правила есть правила, и им надо следовать. Иначе она лишилась бы своего бального платья, а ее карета превратилась бы в тыкву. Вот она и поспешила вернуться домой до полуночи, и ей это удалось, но по пути она потеряла туфельку. И, как ни странно, эта туфелька помогла принцу найти Золушку. А вот злые сестры нарушили все правила и потому плохо кончили.

В моей сказке правила были другие. Если мне посчастливится увидеть Апельсиновую Девушку с большим пакетом апельсинов в руках три раза подряд, она будет моей. Мне было дозволено увидеть ее в Рождественский сочельник, и даже больше: заглянуть ей в глаза, когда зазвонили рождественские колокола, и прикоснуться рукой к ее серебряной пряжке. После этого я должен был выдержать только одно испытание: должен был полгода не видеть ее. Не спрашивай почему, Георг, просто таковы правила. Если я не выдержу это последнее и решающее испытание — целых полгода не видеть Апельсиновой Девушки, — все мои предыдущие усилия пойдут прахом, и я потеряю все.

Я бросился назад в Апельсиновую рощу. Но моей записки на месте не оказалось, и у меня не было уверенности в том, что она попала в руки Апельсиновой Девушки. Ее мог забрать любой норвежский турист.

Не успел я увидеть камень, под который я положил записку — самой записки, как я уже сказал, там не было, — мне в голову пришла новая мысль. Она внушила мне некоторую надежду, хотя я и нарушил правила. Видишь ли, Георг,

Апельсиновая Девушка первая написала мне, потому что у нее был мой адрес. Я ей ответил, но поскольку я не знал адреса, по которому мог бы послать свой ответ, мне пришлось самому доставить свою записку, так сказать, курьерской почтой туда, откуда она прислала мне привет.

По-моему, мы были квиты. По-моему, она тоже нарушила правила. Как считаешь? Ты не хуже меня можешь толковать правила этой сказки.