Екатерина Вильмонт - Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия Страница 15

– Но вы подписали договор? – осведомилась Тата.

– Нет пока, я взял проект договора с собой, хочу показать понимающим людям, а то обштопаете меня, обдерете как липку! – Он весело подмигнул Тате.

– Но ведь договор – коммерческая тайна!

– Ну о цифрах там пока ничего не говорится! Только о всяких закавыках, в которых я несилен!

– Ну что ж, желаю удачи.

– А удачу я, похоже, уже поймал за хвост! – проникновенно глядя в глаза Тате, произнес он. – Всего доброго, Наталия Павловна.

У Таты как-то неприятно заныло сердце.

– Слушай, Татка, а он, по-моему, к тебе клеится, – заметила Рина, едва за Гущиным закрылась дверь. – Имеешь шанс!

– Да ты что, он же мне в сыновья годится!

– Ну если только родить в одиннадцать лет. Хотя бывает и такое! Но я бы на твоем месте не упустила своего. Думаю, он классный любовник.

– Рина, ты рехнулась, что ли?

– Почему? Ты слишком добродетельная, Татка! Тебя давно пора развратить!

– Слушай, мы здесь уже все говорим какими-то цитатами… Меня, кстати, Илья в этом много раз упрекал.

– А показаться бы тебе с таким парнем Илюше на глаза, лопнул бы с досады!

– Мне он не нравится.

– Кто, Илья? – фыркнула Рина.

– Да нет, Гущин. Какая-то в нем червоточина. Я чувствую.

– Говорю же, шизофреник! Но это неважно, если от него не рожать. А в постели, я думаю, он хорош…

– Займись, разрешаю!

– Да я-то тут при чем? Он тебе глазки строил.

…Когда вечером Тата вышла из издательства, ее окликнул из своей машины Олег Степанович:

– Наталья! Садись, подвезу!

– Спасибо, Олег. – Она была очень удивлена. Видно, ему совсем плохо.

– Ну и типчик этот Гущин, – сказал Дюжиков, выруливая со стоянки.

– А что?

– Хватка бульдожья, хоть и прикидывается таким неопытным.

– Не могу его за это осуждать. Дай вам волю, вы бы вообще авторам не платили, – усмехнулась Тата.

– Ну ясное дело, у них задача побольше с нас содрать, а у нас – поменьше им заплатить, таков закон жанра, как говорится.

– Тогда что ты удивляешься Гущину?

– А черт его знает…

– Он тебе не понравился?

– Ну он не баба, чтобы мне нравиться… Но, боюсь, мы с ним еще нахлебаемся. Если книга будет иметь успех…

– Будет, ни минуты не сомневаюсь.

– Вот и наплачемся. Ладно, черт с ним. Ты будешь его вести?

– А больше некому?

– Некому, Наталья.

– Значит, буду. Раз уж взялась. К тому же там редактору почти нечего делать.

– Наталья, а что, если я тебя приглашу куда-нибудь поужинать, а? Так есть хочется… А одному тоскливо как-то.

– Поужинать? В ресторан, что ли?

– Ну да.

– Нет, Олег, поедем лучше ко мне, я тебя покормлю, – сжалилась Тата.

– А выпить у тебя найдется?

– Ты же за рулем!

– Плевать. У меня алка-зельцер с собой.

– Не помню, наверное, есть коньяк.

– А водки нет?

– Может, и есть.

– Ладно, купим. Не проблема, слава богу. Помнишь, водку по талонам давали, во мрак был!

– И сигареты тоже.

– Я, к счастью, никогда не курил.

– А я помню, Алиса тогда курила, и вот мы с ней пошли в ЖЭК за талонами на водку и табак, а на обратном пути заглянули в большой универсам, где во всем громадном помещении продавался только сироп из красной смородины, и ничего больше.

– Какой год-то был?

– Кажется, девяностый.

– Смотри, как мало времени прошло… Я тогда уже жил в Москве, правда, в такой вшивой коммуналке… А эта твоя Алиса что, сейчас не курит?

– Нет, давно бросила.

– Слушай, а почему она одна? Красивая ведь…

– У нее была великая любовь.

– И что?

– Олег, зачем тебе это?

– Ну интересно просто… Да ты не бойся, я не болтун, ты же знаешь.

– Да тут, собственно, ничего такого нет… Она в молодости влюбилась в человека на двадцать пять лет старше нее, бросила мужа. А он не смог жену оставить. Но они все равно были счастливы, а потом он умер. И Алиса с ним вместе… умерла.

Олег Степанович озадаченно взглянул на Тату:

– Вдовствующая королева?

– А что? Пожалуй, это очень точно… – задумчиво проговорила Тата. – Ты не представляешь себе, Олег, какой прекрасный человек наша Алиса. Только она в чувствах максималистка. Уж если полюбит…

– А не полюбит, то что – со свету сживет?

– Если ты не станешь путаться у нее под ногами, то просто не обратит внимания. Но если ее задеть, то может и не поздоровиться…

– М-да, чую, перспективы мои не слишком радужные.

– Олег, тебе нужно что-то другое, поверь мне, – мягко заметила Тата, – а ты все не по плечу деревья рубишь. Вот твоя «мисс Ставрополье» и кинула тебя.

– Наталья, а у тебя суп есть?

– Суп?

– Ну да, обыкновенный суп?

– Есть, я по привычке варю. Илья всегда требовал суп…

Поздно вечером, когда они поели, выпили, поговорили по душам, Олег Степанович сказал:

– А Восьмого марта я все-таки с тобой пойду. Чем черт не шутит! Хорошая ты баба, Наталья, я всегда это знал.

С этими словами он удалился.

– Мам, чего это он приперся? – полюбопытствовала Иришка.

– Да грустно человеку. Его жена бросила.

– «Мисс Ставрополье»?

– Да. Супчику захотелось, оголодал мужик.

– А что, «мисс Ставрополье» ему супы варила? – безмерно удивилась Иришка.

– Представь себе! Он уверяет, что она потрясающе варила борщ.

– Чего только на свете не бывает. А у вас, значит, СБС?

– Что? – не поняла Тата.

– Союз брошенных супругов.

– Ирка, тебе не совестно?

– Ни чуточки. Смотри не выскочи за него замуж по запарке. Он тебе не подходит. Вернее, ты ему не подходишь.

– Ирка, у тебя бред. По-твоему, если я его накормила, то это достаточное основание для брака?

– С этого все и начинается. Ты его пожалела, сегодня накормила, завтра пуговицу пришьешь, потом поедешь к нему уборку делать, а там, глядишь, и замуж выйдешь. Но это будет роковая ошибка.

– Какая жизненная мудрость! Просто поразительно! Но я не в его вкусе. Ему, если хочешь знать, не я нужна, а Алиса, так что успокойся.

– Алиса? У него губа не дура.

– Ладно, умница, спать пора.

– Не пора еще. Завтра суббота, между прочим.

– Ох, какое счастье, можно выспаться!

– Мам, а все-таки не зря я с тобой утром работала. Сразу мужик образовался, пусть неподходящий нам, но все равно.

– Ирка!

– Что – Ирка? Я неправа?

– Ты неправа абсолютно.

– Мам… Я хотела тебе сказать…

– Что?

– Я завтра с папой встречаюсь.

– Где?

– У него.

– Где?

– У него дома… ну там, где он живет…

– А где он живет?

– На Лесной. Мам, мне интересно…

– Вполне понятно. Ладно, Иришка, я спать хочу, устала сегодня.

И она ушла в ванную.

Иришка осталась в легком недоумении. Я думала, она истерику закатит… Не поймешь этих родителей. Только я не хочу, чтобы она за этого мистера Ставрополье выходила, а то задолбают профессиональными разговорами.

Алиса устроила себе маленькие каникулы – в пятницу не пошла на работу, чтобы покончить в этот день со всеми делами, которые обычно делала по субботам, тогда два дня можно будет нормально отдохнуть. Утром поеду по магазинам, решила она, на рынок, надо еще какие-то мелкие подарки к Восьмому марта купить. Берте Яковлевне, девочкам на работе, Марьяне Григорьевне, приходившей к ней убирать квартиру, тете Наде.

Сама Алиса этот праздник любила только потому, что вот уже лет двадцать пять они всегда собирались у Сони. Седьмого вечером помогали Берте Яковлевне готовить ее чудесные яства, а восьмого праздновали. Состав гостей, конечно, менялся. Даже Эрик один раз побывал там. Эрик… Нет, не буду вспоминать, больно. А еще говорят, время лечит…

Она встала, сделала свои «сто восемь шагов по ручью» – положила шланг душа на дно ванны, пустила как можно более холодную воду и сделала сто восемь шагов. С тех пор как Алиса этим занялась, она забыла о простудах. И даже в эпидемию гриппа оставалась неуязвимой, не говоря уж о том, что эта процедура здорово бодрит.

Выпив кофе с тостами, Алиса начала одеваться. Она уже стояла в дверях, когда зазвонил телефон.

– Алло!

– Алиса Витольдовна?

– Я. – Она сразу узнала бархатный голос Курбатова.

– Алиса Витольдовна, это Курбатов, я оставил вам сообщение…

– Я вчера поздно вернулась. А в чем дело?

– Да, собственно, ничего особенного, просто вы мне очень понравились. Видите, я достаточно откровенен… Мне хотелось бы с вами встретиться.

– Действительно, откровенно, – засмеялась Алиса.

– В таком случае и вы ответьте всю правду.

– Попробую.

– Вы любите балет?

– Очень!

– Тогда я надеюсь, вы не откажетесь пойти со мной в Большой театр на «Жизель» с Ананиашвили?

– Боже, как заманчиво!

– Значит, согласны?

– Согласна. Только когда?

– Завтра.

– Хорошо.

– Вы позволите за вами заехать?

– Не стоит. Лучше встретимся у театра.

– Ну как скажете. Видите, какой я смирный?

– Вижу, вижу!

– Тогда без четверти семь у входа?

– Договорились. Спасибо за приглашение.