Мюриэл Спарк - На публику Страница 15

— Уж что в тебе есть, так то есть, — сказала она. — Что-то такое особенное. Если б я точно не знала, что ты шотландец, поклялась бы, что ирландец. Моя мать ирландка.

Она сказала, что не надо ехать в такси до ее дома, потому что ее мать не любит, когда она разъезжает с мужчинами в такси. Они доехали по набережной канала до Брикстонского шлюза.

— На будущей неделе я ухожу с «Мидоуз, Мид», — сказала Элен. — С понедельника начну работать у Дровера и Уиллиса. Это тебе не шуточки.

— Я видел, что Дровер и Уиллис расширяют дело, — сказал Дугал, — они давали объявления.

Они прошли еще немного вдоль канала, глядя на тихую воду.

Глава 5

Мистер Друс смущенно сказал:

— Я чувствую, я просто вынужден упомянуть тот факт, что за шесть недель вашей работы у нас число прогулов возросло. А именно — на восемь процентов. Не то чтобы я имел претензии. Я их не имею. И Рим не сразу строился. Я просто упоминаю тот факт, о котором твердят кадровики. Уидин вообще забавный парень. Как вы находите Уидина?

— Совершенно, — сказал Дугал, — лишен кругозора. Это его роковой недостаток. В остальном вполне нормален. — Говоря это, он как бы взвалил на плечи все бремя абсолютного знания и мирового опыта.

Мистер Друс отвел взгляд, потом снова посмотрел на Дугала, потом снова отвел взгляд.

— Кругозора, — сказал мистер Друс.

— Кругозора, — сказал Дугал и превратился в исповедника, который склоняется и вкрадчиво шепчет совет сквозь решетку. — Кругозор — это первый признак нормальности.

— Нормальности, — сказал мистер Друс.

Дугал закрыл глаза, и его большой рот медленно растянулся в улыбке. Дугал дважды неторопливо кивнул, намекая, что для него в мире нет тайн.

Мистер Друс поневоле признался:

— Иной раз случается, знаете, что я сомневаюсь даже и в своей нормальности. — Потом он рассмеялся и сказал: — Можете себе представить, и это говорит вам управляющий фирмы «Мидоуз, Мид и Грайндли».

Дугал открыл глаза.

— Мистер Друс, вы не так счастливы, как следовало бы.

— Да, — сказал мистер Друс, — я не так счастлив. Миссис Друс, скажу конфиденциально...

— Разумеется, — сказал Дугал.

— Миссис Друс не является моей супругой в собственном смысле слова.

Дугал кивнул.

— Мы с миссис Друс не имеем общих интересов. Когда мы тридцать два года назад поженились, я был простым коммивояжером по сбыту вискозного шелка. Да, это были тяжелые времена. Но я не остановился на достигнутом. — Мистер Друс умоляюще посмотрел на Дугала. — Я продвигался и не остановился на достигнутом.

Дугал стыдливо поджал губы и кивнул: теперь он был судьей, который не торопился с выводами по делу о разводе.

— Нельзя продвигаться, — взмолился мистер Друс, — не имея твердости характера.

— Нельзя продвигаться, — сказал мистер Друс, — если нет моральной устойчивости. А самое страшное — это ограниченность. Вот что самое страшное.

Дугал безмолвствовал.

— Нужна широта взгляда, — запротестовал Друс — В нашей жизни иначе нельзя. — Он облокотился на стул и приложил ладонь ко лбу. Затем оперся подбородком на руку и продолжал: — Миссис Друс не обладает широтой взгляда. Она обладает узостью взгляда.

Дугал уперся локтями в подлокотники и положил подбородок на сплетенные пальцы.

— Я полагаю, что тут имеет место типичный случай несходства характеров, — сказал Дугал. — Я полагаю, — сказал он, — что у вас, мистер Друс, глубокая и чувствительная натура.

— Вы так полагаете? — спросил мистер Друс у психоаналитика.

— А чтобы разгадать чувствительную натуру, — сказал Дугал, — требуется психологическое чутье.

— Моя жена, — сказал Друс, — ...да, в нашу жизнь закралась ложь. Мы даже ни о чем не разговариваем. Мы не разговариваем уже почти пять лет. Однажды — это было в воскресенье — мы сидели за завтраком. И я непринужденно беседовал, вполне обычно, знаете, так непринужденно. И вдруг она сказала: «Кря-кря». Она сказала: «Кря-кря». Она сказала: «Кря-кря», и сделала ладонью вот так, — мистер Друс раскрыл ладонь и показал, как утка хлопает клювом.

Дугал тоже сложил пальцы в утиный клюв и показал, как крякает утка.

— Кря-кря, — сказал Дугал. — Вот так?

Мистер Друс уронил руку на стол.

— Да, вот так, и она сказала: «От тебя только это и слышно: кря-кря».

— Кря, — сказал Дугал, изображая ладонью утиный клюв, — кря.

— И она, моя жена, сказала это мне, — сказал мистер Друс. — Она сказала: «От тебя, кроме кряканья, ничего не услышишь». Да, и с этого дня я рта не раскрыл в ее присутствии. Я не могу, Дугал, это уже чистая психология, я просто не могу — ничего, что я называю вас Дугалом?

— Да что вы, Винсент, — сказал Дугал. — О, как я вас понимаю. Как же вы общаетесь с миссис Друс?

— Пишу записки, — сказал мистер Друс. — Ну, можно ли это назвать браком? — Наклонившись, мистер Друс выдвинул нижний ящик стола и достал оттуда книгу в ярко-желтой суперобложке. Она называлась «Психология супружеских отношений». Друс полистал и отложил книгу. — Это не для меня, — сказал он. — Любопытные истории, но мой случай не охвачен. Я было думал, не пойти ли мне к психиатру, но потом рассудил: почему это я должен идти? Пусть она идет к психиатру.

— Подарите ей букет цветов, — сказал Дугал, разглядывая свою руку и кокетливо скрючив мизинец. — Заключите ее в объятия, — сказал он, превратившись в сотрудницу дамского журнала, — и начните все сначала. Зачастую нужен лишь один маленький шаг навстречу...

— Дугал, я не смогу. Не знаю почему, но я не смогу. — Мистер Друс положил руку на желудок. — Что-то останавливает меня.

— Вы должны расстаться, — сказал Дугал, — хотя бы на время.

Мистер Друс быстро убрал руку с желудка.

— Нет, — сказал он, — о нет, я не могу покинуть ее. Я должен остаться с нею во имя счастья прежних дней.

Зазвонил телефон.

— Я занят, — резко сказал он в трубку.

Он швырнул трубку и, подняв глаза, обнаружил перед самым носом указательный палец Дугала. Тощий и мрачный Дугал превратился в следователя.

— У миссис Друс, — сказал Дугал, — есть деньги.

— Имеется известное количество акций страховых компаний, держателями которых, — сказал мистер Друс, не сводя взгляда с пальца Дугала, — мы являемся совместно с миссис Друс.

Дугал слегка погрозил указующим перстом.

— Она не позволит вам уйти от нее, — сказал он, — из-за этих денег.

Мистер Друс явно испугался.

— У нее есть также, — сказал Дугал, — компрометирующие вас сведения.

— Не понимаю, о чем вы говорите?

— Мои глаза видят сквозь землю. В моих жилах струится кровь горца. — Дугал опустил вытянутую руку. — Можете считать, что я вам всячески симпатизирую, Винсент, — сказал он.

Мистер Друс уткнулся головой в стол и заплакал.

Дугал уселся и закурил сигарету из пачки мистера Друса. Он вздохнул, и плечи его еще больше перекосились. Он откинулся на спинку стула, как выдохшийся медиум после спиритического сеанса.

— Малость всплакнуть, — сказал Дугал, — это всегда полезно. Лет сто назад все парни плакали почем зря.

Вошла Мерл Кавердейл с бумагами на подпись. Увидев, что происходит, она остановилась и щелкнула каблуками.

— Благодарю вас, мисс Кавердейл, — сказал Дугал и протянул руку за бумагами.

Тем временем мистер Друс выпрямился и стал сморкаться.

— У вас случайно нет расчески? — спросил Дугал, пожимая под бумагами руку Мерл.

Она сказала:

— Ужас что у нас творится.

— По какому вы делу, мисс Кавердейл? — спросил мистер Друс, из всех сил стараясь не всхлипывать.

— У мистера Друса побаливает голова, — сказал Дугал, выходя из кабинета вслед за нею.

— Да расскажите же, что случилось, — сказала Мерл.

Дугал посмотрел на часы.

— Простите, не могу задерживаться. Мне сейчас предстоит важная встреча, тесно связанная с исследованиями персонала.

Дугал сидел в солнечной приемной, глядя на тюльпаны в глиняных горшках.

— Мистер Дуглас Дугал?

Дугал не поправил ее. Наоборот, он сказал:

— Совершенно верно.

— Пройдите, пожалуйста.

Он проследовал за ней в кабинет мистера Уиллиса, директора-распорядителя фирмы «Дровер и Уиллис, пекхэмские фабриканты текстиля».

— Добрый день, мистер Дугал, — сказал человек из-за стола, — присаживайтесь.

Услышав голос мистера Уиллиса, Дугал на ходу перестроился, ибо он понял, что мистер Уиллис — шотландец.

Мистер Уиллис держал перед собой заявление Дугала.

— Кончали в Эдинбурге? — спросил мистер Уиллис.

— Да, мистер Уиллис.

На фоне кирпичного личика мистера Уиллиса ярко выделились голубые глаза. Они вглядывались и вглядывались в Дугала.

— Дуглас Дугал, — прочел человек за столом в заявлении Дугала и спросил с кривой улыбочкой: — Состоите в каком-нибудь родстве с Ферджи Дугалом, игроком в гольф?