Николай Тихонов - Роман-газета 1968-24 Тихонов Н. Книга пути Страница 15
- Категория: Проза / Современная проза
- Автор: Николай Тихонов
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 52
- Добавлено: 2018-12-10 02:47:37
Николай Тихонов - Роман-газета 1968-24 Тихонов Н. Книга пути краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Николай Тихонов - Роман-газета 1968-24 Тихонов Н. Книга пути» бесплатно полную версию:Название новой книги Николая Семеновича Тихонова удивительно перекликается с подзаголовком его первого поэтического цикла: более чем полвека назад тогда еще совсем молодой поэт поставил перед своими стихами по-солдатски скромные и строгие слова — „Из походной тетради". И вот теперь читатель открывает книгу крупнейшего мастера нашей литературы — „Книгу пути". Объясняя в кратком предисловии смысл этого названия, автор связывает его с восточными традициями и темами Азии, —мы же не можем не связывать „Книгу пути" также и с личностью самого писателя, с его биографией, с его кипучей общественной деятельностью.Более полувека назад дух революции, грозовой ветер надвигавшихся перемен захватили юношеское воображение Николая Тихонова, и с тех далеких лет он как бы вобрал в себя величайшую истину жизни — служение народу и делу освободительной борьбы.С винтовкой в руках, рядовым бойцом Красной Армии, поэт защищал революционный Петроград от белогвардейских полчищ Юденича, а спустя двадцать с лишним лет, во время Великой Отечественной войны, в тяжелые дни блокады, он снова был среди защитников родного города. Его поэтический голос вдохновлял на борьбу не только героических земляков-ленинградцев, — прорываясь сквозь блокаду, он проникал в сердца всех советских людей, вселяя в них веру и волю к победе.В течение полувека книга за книгой ложились на стол читателю. Они были удивительны и каждый раз становились явлением в нашей литературе; они — как живая история, как свидетельство очевидца — рассказывали о трудных и замечательных годах рождения и становления нашего социалистического государства, раскрывали богатство духовного мира советского человека; они служили и продолжают служить великому делу на земле — строительству коммунизма. Николай Семенович Тихонов первым среди советских писателей был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.Участник четырех войн, он известен ныне как неутомимый борец за мир на нашей планете. Огромный творческий и жизненный опыт, постоянное стремление к необычному и новому, к далеким странствиям, особая привязанность к романтическому Востоку — все это помогает писателю каждый раз по-своему, увлекательно и ярко раскрывать избранную им тему дружбы народов.В реалистические по своей сути произведения Николая Тихонова органично входят многие элементы приключенческого жанра, кажущейся фантастики, детектива. Но увлекательный сам по себе сюжет никогда не мешает писателю столь же органично ввести в него глубокие раздумья о человеческих и народных судьбах.Так, может показаться фантастической повесть „Серый Хануман", рассказывающая о событиях просто невероятных — о том, например, как вожак обезьяньего племени готовит якобы заговор против людей, против человечества. Но за кажущимися „чудесами" скрывается самая жестокая действительность. И не уход от этой действительности, а вторжение в нее и самое реалистическое ее изображение — именно такой принцип провозглашает и утверждает писатель своим произведением.При всей необычайности обстоятельств и характеров — все они взяты художником из жизни. И Пак Роно из рассказа „В беззаботном городе", и его необычный гость, убивающий красавицу Сентан, вся страшная трагедия этих людей, возможная лишь на бывшем колониальном Востоке,— жестокая правда жизни; и мудрый Сеяджи, рассказывающий о том, что он видел на своем веку за восемь десятков лет („Сеяджи"), и сирийский поэт Нуайме („Ночь Аль-Кадра"), и находчивый Фатих, во время землетрясения спасающий людей („Зельзеля"), наконец, Катта-Улла из рассказа „Роза",— все это характеры правдивые, увиденные художником и показанные во всей их самобытности.Разоблачению растленной буржуазной морали, проникающей в новые, только-только получившие независимость государства Востока, посвящен рассказ „Шесть колонн". Символически звучит его финал. Проходимцу и дельцу от искусства Моссару предлагают взглянуть на древние мраморные гробы, стоящие в музее и ожидающие „своих хозяев". На одном из этих гробов Моссар с ужасом видит собственное изображение. Нет, не случайно выставлены эти пустые гробы в Бейрутском музее, и совсем не случайно древние мастера изобразили на них лица, напоминающие нынешних моссаров. Гробы эти в конце концов найдут своих хозяев — таков заключительный аккорд рассказа.Я уверен, что „Книга пути", сильная звучанием интернациональной темы, написанная с неповторимым мастерством, найдет дорогу к сердцу читателя.АНАТОЛИЙ АНАНЬЕВ
Николай Тихонов - Роман-газета 1968-24 Тихонов Н. Книга пути читать онлайн бесплатно
— Подожди, подожди, — прервал его Шведенер, — я не знаю никакого Шри-гуши.
— Как? Ты не посылал его ко мне? Он был тем самым наглым индийцем, что рассматривал меня в «Моти-Махале», когда мы там были с тобой. Он сказал, что узнал тебя тогда, и раздумывал, подойти ли к нам, и решил не мешать нашей беседе...
Шведенер покачал головой и посмотрел внимательно на Бомпера.
— Так вот почему все посланные действительно мной люди возвращались ко мне, говоря, что ты не нуждаешься в их услугах. Так, значит, их просто перехватывал этот Шри-гуша и от твоего имени гнал их. Ты знал об этом?
— Первый раз слышу,—сказал, удивляясь все больше, Бомпер. Он рассказал Шведенеру всю историю своего знакомства с Шри-гушей, как они ездили к обезьянам, как он соблазнил его поехать в Джайпур, как они осматривали памятники Джайпура. Он умолчал только о Сером Ханумане и о своем романе с Нуэлой.
Когда он кончил, Шведенер облегченно засмеялся.
— Я думал, дружище Яков, что все гораздо мрачнее. Ты просто попал в лапы обыкновенному мелкому мошеннику, каких тут много. Он тебя околпачил, выжал из тебя что мог и бросил, так как увидел, что ты его раскусил и больше на обман не пойдешь. Надо будет все-таки разыскать этого мошенника и воздать ему должное. Меня только беспокоит первый ваш разговор, где у него было столько всяких предложений, вполне грязных. Это говорит о том, что он знает много притонов и связан с самым преступным миром. А может, он просто набивал себе цену. Да и, наверное, он не назвал своего настоящего имени. А то, что ты рассказал о танцах павлинов перед обезьянами в джунглях, — это прелестно, это замечательно. Я никогда не видел ничего подобного. Тебе просто повезло...
— Ты знаешь, мне показалось, что это сцена между режиссером и артистами. Режиссер набирает в труппу артистов, и вот пришли павлины и продемонстрировали свое искусство. Черт его знает, такую сцену надо включить в мою будущую книгу...
— Но хоть что-нибудь ты имеешь для будущей книги? Из того, что ты видел, пригодится что-нибудь?
— Кое-что, конечно, есть, остальное придется довыдумать.
— Да, — сказал Шведенер, принимая загадочный вид, — один мой знакомый рассказал мне, что видел тебя в ночном баре с женщиной, и довольно экстравагантной. Об этом ты мне ничего не рассказал. Это тайна?
Сам того не ожидая, Бомпер растерялся. Но, сейчас же взяв себя в руки, он небрежно сказал:
— Это было неожиданное мимолетное знакомство. В ночном баре одному уж слишком скучно.
— Она была индианка, не европеянка? — спросил Шведенер.
— Трудно сказать, кто она, я так мало ее видел. Она европейски образованна, но по типу — смешанный случай. Говорит, что знатного рода...
— Ладно, дорогой Яков, ты, я вижу, все-таки утомился какими-то ненужными тебе переживаниями, а я ждал твоего возвращения для того, чтобы угостить тебя таким чисто индийским зрелищем, которое даст твоим мыслям особое направление. Будешь мне благодарен. Завтра вечером я покажу тебе такое, что развлечет тебя и ты забудешь все свои нестоящие приключения. Я тебе сейчас даже не скажу, в чем дело. Пусть это будет мой секрет...
Вернувшись в свой отель, Яков Бомпер постучал в комнату к Нуэле. Никто ему не ответил. Он справился — она еще не приехала в отель.
Яков Бомпер сидел над своей синей записной книжкой в некоторой рассеянности. Он не мог собрать мыслей. Его записи носили самый разбросанный характер. То он писал о Сером Ханумане, то об исчезновении Шри-гуши и Нуэлы, то о положении, в котором он очутился совершенно неожиданно.
«Серый Хануман есть, я видел его своими глазами, — писал он. — Он рослый, и ум его, по-видимому, необычный для обезьяны. Он действует на своих собратьев как действительно выдающийся вожак. Я видел его в разных положениях. Миф новой Азии начал свое действие. Он должен войти в новую книгу как одно из главных действующих лиц. Это герой легенды, недаром в Индии чтят бога обезьян — Ханумана, который вместе с Рамой воевал с демонами Цейлона за освобождение жены Рамы — Ситы. Сегодня обезьяний бог снова воплотился и пришел на индийскую землю. Все это так, — писал он, — но какую роль в этой истории играют Шри-гуша и Нуэла? Я снова стучал в ее комнату: ее нет. Никакого Шри-гуши Шведенер не знает и не посылал его ко мне. Значит, он сам пришел. Зачем? Почему Нуэла знает Шри-гушу и оба отказываются от того, что они знакомы? Какая опасность угрожает мне? Что я сделал, чтобы навлечь эту опасность? Если ничего нового не произойдет за сегодняшний день, я завтра откроюсь во всем Шведенеру — пусть он скажет, что делать, или мы вместе попытаемся объяснить себе, что происходит, и найдем выход!..»
Так, раздираемый тревогой и волнением, Яков Бомпер провел тяжелый, гнетущий день. Он взял такси и объехал места, где бывал с Нуэлой. У него была слабая надежда — встретить ее случайно. Он бродил по улицам старого Дели, заехал в Красный Форт, был у Китаб-Минара, прошел взад и вперед по Коннот-Плейс, заглядывал в кафе. Все было напрасно. Ее не было нигде. Пообедав в одиночестве, тоскливо осматривая зал, он решил спросить у портье, не оставила ли она какой-нибудь записки на его имя.
Никакой записки не было. Тогда он принял снотворное, лег в постель и проспал до вечера. Его разбудил Шведенер, заставил его быстро одеться и ехать с ним в клуб каких-то христианских юношей, где предполагалось выступление известнейшего йога. Билеты стоили шесть рупий. Это было слишком дорого для рядового зрителя. Подобная цена гарантировала, что будет только избранное общество.
И действительно, приехали иностранцы из миссий и посольств, туристы, представители богатых индийских семейств. Всего на зеленой, немного покатой поляне, на стульях свободно сидело человек полтораста. Стулья стояли на траве в несколько рядов, полукругом перед воздвигнутой в середине лужайки небольшой платформой, на которой возились помощники йога.
Они установили на платформе большую, как будто взятую из школы грифельную доску, разложили у подножия платформы костер, который к началу выступления йога уже отгорел, сделали ровную огненную дорожку, на которой хрустя раскалывались пышущие синим жаром угли. В стороне нанятые землекопы рыли подобие могилы, выбрасывая по сторонам ее большие комья светлого песку. Все эти приготовления наблюдали зрители, постепенно заполнившие всю лужайку.
— А где же сам йог, что-то я его не вижу? — спросил Бомпер, ища среди зрителей какого-то необыкновенного человека в фантастическом одеянии восточного волшебника.
Шведенер обратил внимание на одного одиноко стоящего индийца, совершенно безучастно наблюдавшего за приготовлениями. Он был невысок, смугл, с маленькой аккуратной бородкой, одет в черный тонкий сюртучок, с легким тюрбаном на голове. Он стоял молча, скрестив руки на груди. В его злых, острых глазах жило необыкновенное беспокойство. Он зорко смотрел во все стороны, точно хотел запомнить каждого из присутствующих, или искал кого-то среди зрителей, нетерпеливо переговаривавшихся между собой.
Особо он остановил свой настороженный взгляд на Бомпере, потому что Бомпер вынул свою записную синюю книжку и, старательно оглядываясь, хотел занести в нее все подробности окружающей обстановки. Он записывал движения помощников мага, костюмы присутствующих, а когда Шведенер указал ему на стоявшего неподвижно человека и сказал, что, по всей видимости, это и есть сам маг, он набросал его портрет и, не выпуская из рук книжки, стал следить за каждым его движением.
Когда устроители вечера убедились, что все гости съехались, а служители проверили прочность огромной плетеной загородки, поставленной так, чтобы простые прохожие и любопытные не могли со стороны дороги видеть бесплатное зрелище, на платформу вышел высокий худой американец — представитель клуба христианских юношей — и представил йога публике, сказав несколько слов об его известности и силе его чудес. За ним вышел сам йог, тот самый скромный индиец со злыми глазами, и сказал, что он занимается давно своим делом, что он достиг большого совершенства и что он может каждого сделать подобным себе, если человек согласится пройти всю долгую подготовительную стадию самоограничения и искания силы в себе.
Потом он рассказал, как он ездил в Европу и в Америку. Сначала он пришел за визой к английскому консулу. Он хотел ехать в Лондон. Консул довольно грубо ответил ему, что для подобных артистов виз нет и не будет. Тогда он вынул пузырек и, показывая его консулу, сказал: «Это соляная кислота». Взял со стола консула стаканчик, налил в него соляной кислоты, и выпил, и предложил консулу сделать то же. Консул посерел и дал ему визу. Он был в Кембридже и в Оксфорде, он был в Мемфисском университете в Америке, он много где был. Всюду ему давали удостоверения, что его чудеса научны, хотя им нет пока научного объяснения. Он показывал чудеса ученым, и они должны были признать, что он в самом деле был помещен в стеклянный колокол, откуда был выкачан воздух, а в таком колоколе живое существо живет самое большее несколько минут, оно задыхается, а он провел сорок минут в этом колоколе и, как видите, цел. Сказал, что к тому же он борец за мир и гуманист в европейском понимании этого слова. Он кончил речь и поблагодарил за внимание.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.