Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы Страница 15

Тут можно читать бесплатно Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы

Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы» бесплатно полную версию:
Каждому приятно пообщаться с замечательным человеком, даже если его (или ее) уже нет на белом свете. Можно же мысленно поговорить, а то и письмо написать... Так сказать, в пространство и вечность.Но, главное, следует помнить, что замечательные люди встречаются порой в совсем неожиданных местах. Например, в соседней квартире. А то, что у нас каждая деревня своего замечательного имеет, – факт проверенный.Хотите убедиться? Почитайте истории, которые записал для вас Вячеслав Пьецух – тоже, кстати, совершенно замечательный!В сборник вошли следующие повести и рассказы:Письма к ТютчевойПервый день вечностиЕсли ехать по Рублевскому шоссе...Деревня как модель мираВисякВопросы реинкарнацииВ предчувствии октябряПоэт и замарашкаЖизнь замечательных людейПутешествие по моей комнатеРусские анекдоты

Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы читать онлайн бесплатно

Вячеслав Пьецух - Жизнь замечательных людей: Повести и рассказы - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вячеслав Пьецух

– Ты помнишь, Саня, как весной на Эстонских Хуторах эти долдоны отмечали типа ихний национальный праздник какой-то?..

– Ну.

– Как они тогда все скакали, колбасились, типа с ума посходили?..

– Ну.

– Так вот: ведь они же все трезвые были! Ты представляешь – сто пятьдесят скачущих мужиков, которые все ни в одном глазу?!

– Да нет, они, наверное, клею нанюхались. Потому что по-другому не может быть.

– Все равно обидно. Они же про нас думают, что мы типа беспросветные дикари...

Маня Иванова тем временем помирала. Она лежала в низкой избе на железной кровати с никелированными шарами, под большим подкрашенным фотографическим портретом своих родителей, и внимательно смотрела в нависающий потолок. Потом она подозвала пальцем своего Петро, который уже закончил починку самогонного аппарата и теперь сушил на подоконнике «Беломор». Петро подошел, Маня ему сказала, по-прежнему глядя в нависающий потолок:

– Как я помру, ты сразу женись, а то завшивеешь, старый хрен. Например, на Тане Шпульниковой женись, которая сестра марьинскому фельдшеру, – она женщина хорошая, не ехидная, даром что соломенная вдова. Поклянись моим здоровьем, что женишься, старый хрен!

Петро поклялся, потом припомнил, как по крайней мере два раза в неделю его жена, у которой еще в детстве по таинственной причине отшибло обоняние, говорила ему: «Поклянись моим здоровьем, что ты сегодня не выпивал!» Он клялся и всегда удивлялся про себя, как его супруга еще жива.

Петро вдруг заулыбался весело и сказал:

– А знаешь, Маня, почему папиросы «Беломор» называются – «Беломор»? Это я своим умом дошел: потому что Сталин выдумал такие папиросы, чтобы морить белогвардейцев и прочий вражеский элемент!

Маня Иванова и в самом деле померла, кажется, дня за два до православного Покрова. Петро на ее похоронах напился до такой степени, что свалился в отверзтую могилу и ни в какую не отзывался на приглашение вылезать.

Тем временем братья Сапожковы дождались-таки почтальоншу Зину, уже крепко выпившую, но не то чтобы до потери рассудка, а пребывавшую в том состоянии, которое следует охарактеризовать как основательно не в себе. Они затащили ее в заброшенный коровник и с час насиловали по очереди, предварительно подстелив под пьянчужку два ватника и положив ей под голову дерматиновую сумку, полную газет, писем и телеграмм. Зина при этом глупо улыбалась и приговаривала:

– Ну, блин, сволочи! Ну, зверье!

Примерно за полчаса до этого происшествия наш швед Густав Иванович Шлиппенбах рассказывал соседке бабке Тимохиной, как его подвергли психиатрической экспертизе в связи с дорожно-транспортным происшествием, которое случилось полтора года тому назад...

– Вот уж, действительно, жизнь полна неожиданностей, – говорил он,[14] облокотясь о штакетник забора и сделав строго-значительное лицо. – Полтора года тому назад черти принесли в Швецию двоих русских. Взяли они напрокат автомобиль и поехали в Гётеборг. А из Гётеборга они отправились в Несшё, но проехали поворот. Нормальные люди рулили бы дальше, до разворота, – там через пятьдесят километров имеется разворот, – но эти русские стали сдавать назад. Вы можете себе представить: они полтора километра ехали задним ходом! и это по автобану, где автомобили мчатся со скоростью сто пятьдесят километров в час! Конечно, я в них врезался, потому что ненароком ехал в том же направлении, и в результате я на целых два часа попал в сумасшедший дом. Сейчас объясню, почему так получилось: потому что полицейские взяли с меня максимальный штраф. Я рассердился и говорю: «Эти русские ехали задом, а штрафуете вы меня!» Ну, полицейские посовещались между собой и направили вашего покорного слугу на психиатрическую экспертизу – так я на целых два часа попал в сумасшедший дом!

Между тем дело идет к обеду. Тут и там над избами курятся дымы, которые больше стелются из-за сырости и, кажется, пахнут щами, а то гречневой кашей на молоке. Осиновая роща стоит полуголая, мокрая и дрожит остатками листьев, точно она озябла, но на самом деле дрожит она под воздействием еле заметного ветерка. Небо холодное, серое, какое-то нечистое, каким еще бывает давно не стиранное белье. Только на кладбище галки покрикивают, а так полная, в некотором роде аномальная тишина.[15]

Как раз около трех часов пополудни некогда административно-высланные Вова Сироткин и Саша Востряков, прихватив фомку и топорик, направились в сторону нашей водонапорной башни, к даче профессора Удальцова, где они надеялись обнаружить что-нибудь такое, что можно обменять у марьинского лавочника на сахарный самогон. Они уже отчинили раму в сенцах, когда на шум выглянула Елена Казимировна Вонлярлярская, по-прежнему возившаяся со своими артишоками, и пошла растолкала мужа, который до вечера мог проспать, кабы не решительный акт жены. Вениамин Александрович позевал, влез в штаны, накинул на себя теплую куртку, вышел на двор и крикнул через забор:

– Вы что это себе позволяете, мужики?!

Некогда административно-высланные с интересом на него посмотрели, а затем Востряков молвил, обратясь к товарищу:

– Вова, скажи ему каламбур.

– ……………… , – сказал Вова и сплюнул через плечо.

Вениамин Александрович побледнел, Елену Казимировну, напротив, бросило в краску, она нагловато хихикнула и еще пуще покраснела, устыдившись своего неженственного смешка.

Тем временем воздух начинает темнеть, темнеть, пока окончательно не преобразуется во что-то кислое и печальное, как нечаянная слеза.

Галки в эту пору носятся над деревней черными тенями, словно мелкие демоны, от реки Махорки тянет сыростью и запахом тины, в избах кое-где уже затеплились первые невнятные огоньки. В эту пору Вениамин Александрович Сиволапов и наш публицист Аптечко любят посидеть на застекленной веранде, выпить стаканов по шести чая с коньяком и потолковать о разных предметах, равноудаленных от российской действительности, как светило Альдебаран.

– Я удивляюсь, до чего непреложно и последовательно климат влияет на психику человека, – например, говорит Вениамин Александрович и смешно выпучивает глаза. – То есть не климат даже, а географическое положение, зависимость от угла падения солнечного луча. Вот ваши костариканцы: живут себе, поди, как птицы небесные, словно у них не жизнь, а один нескончаемый выходной! Знай себе, наверное, пляшут и поют, пляшут и поют, а в перерывах сочиняют лирические стихи...

Сергей Владимирович на это отвечает:

– Какая у костариканцев, в сущности, может быть поэзия, если у них сумерек не бывает! Видите ли, в этих широтах день в течение двух минут переходит в ночь.

У нас этот процесс, действительно, длится дольше: на западе небо еще светло, но землю точно накрыла одна громадная тень, которая навела такой кромешный мрак, что не разглядеть растущего под окном смородинового куста. А на востоке небо уже усыпано звездами, одинаковыми для всего Северного полушария, и вот посмотришь на эти звезды, и сразу возьмет удивление на любителей путешествовать и первопроходцев, а также придет на мысль: как наш мир единосущен, но, главное дело, незамысловат...

ВИСЯК

Этим неблагозвучным словом у наших сыщиков называется нераскрытое преступление, из тех, что вообще редко поддаются расследованию, отягощают отчетность, но почти не влияют на профессиональное реноме.

Именно такое преступление в прошлом году было отмечено в одном небольшом селе на северо-западе одной нашей центральной области, в окрестностях одного великорусского городка. Географические названия повествователь вынужден опустить, ибо еще здравствуют люди, так или иначе причастные к прошлогоднему случаю, еще память о нем не простыла и страсти не улеглись. Правда, у нас обожают бередить свежие раны, но эту конкретную рану, честное слово, лучше не бередить.

Итак, в прошлом году, весной, незадолго до Пасхи, которая тогда выпала, помнится, на 17 апреля, в нашу сельскую церковь повадился злоумышленник – дерзкий и, по общему мнению, из чужих. Церковь наша, заметим, – сравнительно новострой, сооружена она была на трехсотлетие дома Романовых, когда множество храмов под Византию понастроили на Руси; в двадцать седьмом году ее закрыли большевики, предварительно осквернив гробницу знаменитого святителя Леонида Оптинского, который был похоронен в правом приделе, в девяносто втором открыли, но без причта, и только на двунадесятые праздники сюда приезжал служить о. Владимир, молодой попик из Костромы. Однако церковный сторож, и штатный, был, поскольку из епархии в наш храм завезли драгоценную утварь чуть ли не из электрона[16], и московская таможня по случаю подарила десятка три дорогих икон. Подрядился в церковные сторожа наш бывший сельсоветский Сергей Христофорович Свистунов.

Эта мера предосторожности была потому не лишней, что народ у нас в округе встречается злостный, оторванный, хотя можно и помягче выразиться – боевой. Межевых войн или массовых драк стенка на стенку даже и старики не упомнят, но вот краткий перечень происшествий, которые случились в нашей округе за прошлый год: Ванька Попов из Новоселок задушил портянкой родного брата и закопал его в хлеву, где у них содержалась только одна курица и овца; в деревне Хрущево прапорщик пограничных войск Семушкин утонул в пруду, скорее похожем на большую лужу, в котором на трезвую голову затруднительно утонуть; у одного знаменитого композитора-песенника трое братьев Шуваловых дотла разграбили дачу за то, что он как-то не дал им опохмелиться и обругал; отец и сын Лафетниковы насмерть забили свою хозяйку, правда, она была пьяница, склочница и зуда; в колхозе «Восход» угнали зерноуборочный комбайн, который потом нашли под Каунасом, но так и не вернули из-за непреодолимых разногласий между литовским и нашинским МВД[17]; по слухам, бригада плотников из Новоселок же сожгла дачный поселок на озере Малое Неро, дабы обеспечить себя работой на жизнь вперед.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.