Джонатан Франзен - Безгрешность Страница 16

Решив все забыть, ты, похоже, забыл и мой вопрос: когда тебя не будет дома?

Поднявшись за четыре часа до начала рабочего дня, теперь она почти опаздывала, но, пока кровь не остыла, а раскаяние было оттеснено, она решила прочесть и письмо Вольфа.

Дорогая Пип Тайлер!

Над Вашим письмом я обхохотался, побольше бы таких. Само собой, у Вас есть вопросы, мы были бы разочарованы, если бы их не было. Нет, в сексуальное рабство я никого не обращаю, и лапшу у нас готовят, но только для еды. Замечательных хакеров, юристов, теоретиков у нас так много, что я не всегда могу сполна их загрузить. Чего нам, откровенно говоря (Ваше забавное выражение), не хватает, так это обычных людей с живым умом и независимым характером, которые помогали бы нам видеть мир, каков он есть, а миру – видеть нас, каковы мы есть. С Аннагрет я знаком много лет, доверяю ей, и она никогда еще так горячо не рекомендовала соискателя. Мы будем очень рады, если Вы приедете и ознакомитесь с нашей деятельностью. Если мы Вам не понравимся, считайте, что просто провели отпуск в красивой местности, и спокойно возвращайтесь домой. Но мне кажется, что мы Вам понравимся. Наш маленький грязный секрет состоит вот в чем: мы тут очень весело живем.

Шлите мне еще вопросы, чем смешнее, тем лучше.

После всего, что она прочла о Вольфе, она поверить не могла, что он прислал ей такое длинное письмо, да так быстро. Она перечитала его дважды, прежде чем села на велосипед и покатила под гору, подгоняемая, помимо гравитации, будоражащей мыслью, что она, может быть, и правда неординарная личность, что в жизни у нее именно поэтому такой бардак, что Аннагрет первая это увидела и что даже если Вольф – самый коварный в мире распутник, а Аннагрет – его сексуально травмированная сводня и даже если она, Пип, падет жертвой его распутства, Стивену она так или иначе отомстит: ведь Вольф, кем бы он ни был, уж точно не слабоват.

Когда доехала до работы, пять минут в запасе еще оставалось. Она задержалась в гараже для велосипедов и напечатала сложившийся в голове ответ:

Уважаемый мистер Вольф! Спасибо за милое письмо, которое пришло подозрительно быстро. Если бы я пыталась заманить невинную молодую девушку в Боливию, чтобы обратить в сексуальное рабство и/или превратить в служительницу моего собственного культа, я бы в точности такое письмо и написала. Честно говоря… приходит мысль… откуда мне знать, что это послание написано не служительницей Вашего культа и сексуальной рабыней по совместительству? Личностью с живым умом и некогда независимым характером? Налицо проблема с верификацией!

Надеясь, что заставит его этим письмом обхохотаться еще раз, Пип прошла наверх, в свой отсек. Возле компьютера увидела наклейку от сослуживицы: Вот нашла – ☺ Джанет и распечатку рецепта: “Торт из цельнозерновой пшеничной муки с веганским сырным кремом и ежемалиной”. С тяжелым вздохом рухнула на стул. Мало ей в чем раскаиваться – теперь еще и в недобрых мыслях о сослуживицах.

Но есть и плюсы: похоже, она завязала игривую переписку с мировой знаменитостью. Пип всегда думала, что магия чужой славы на нее не действует, – в какой-то мере даже испытывала к славе неприязнь, смутно родственную ее неприязни к людям, имеющим братьев или сестер. Чувство было такое: почему это ты заслуживаешь настолько большего внимания, чем я? Когда друг по колледжу получил работу в Голливуде и начал хвастаться знакомствами с известными актерами, Пип тихо прекратила с ним общение. Но сейчас она видела: слава значима тем, что на других людей ее магия действует; на них ее, Пип, знакомство со знаменитостью может произвести впечатление, и тогда ее собственная значимость пусть ненамного, но увеличится по сравнению с нынешним нулем. В этом состоянии приятной соблазненности она углубилась в список телефонов Ранчо-Анчо, умышленно воздерживаясь от проверки своей почты, растягивая предвкушение.

В обеденный перерыв она прочла ответ Вольфа.

Вижу, почему Вы так понравились Аннагрет. Мое письмо попало бы к Вам еще быстрее, если бы не прошло через четырехкратное по сравнению с обычным число серверов. В наши дни у высокоэффективного профессионала должен быть, по сути, только один обязательный навык: вовремя разгребать почту. К сожалению, по соображениям безопасности я не могу предложить Вам видеочат. Но важно другое: нашему Проекту нужны люди со здравым смыслом, готовые к риску. Пусть Ваш здравый смысл подскажет Вам, стоит ли рискнуть и поверить моим письмам. Разумеется, Вы можете призвать все возможности интернета на помощь своему здравому смыслу и будьте уверены: если Вы решитесь на прыжок, мы Вас подхватим. Но решать, верить мне или нет, в конечном счете только Вам. А.

Она с удовольствием отметила, что он отказался от обращения в начале письма, и, отвечая, тоже опустила эту отчуждающую формальность.

Но может ли доверие быть односторонним? Не стоило ли бы и Вам довериться мне? Возможно, каждому из нас стоило бы рассказать другому о чем-нибудь таком, чего он стыдится. Я даже готова быть первой. Мое настоящее имя – Пьюрити. Я так его стыжусь, что всегда крепко сжимаю бумажник, когда вынимаю его при друзьях, потому что люди, бывает, выхватывают у друзей бумажники, чтобы поржать над фото в водительском удостоверении, а у меня в удостоверении – “Безгрешность”.

Как Вам это, мистер Безгрешность? Ну, теперь Ваша очередь.

От собственной дерзости кружилась голова, аппетит пропал, и она решительно двинулась по коридору к кабинету Игоря. Тот складывал вещи в портфель: его рабочий день закончился. При виде Пип он нахмурился.

– Да, знаю, – сказала она. – Три дня голову не мыла.

– С желудком лучше? Ты не заразная?

Она плюхнулась в кресло для посетителей.

– Так, послушай, Игорь. Эта твоя игра в вопросы и ответы…

– Давай об этом не будем, – быстро сказал он.

– Ты чего-то от меня хотел и предложил, чтобы я сама угадала. Чего ты хотел?

– Пип, извини. Я везу сыновей на бейсбол. Момент неподходящий.

– Насчет суда я пошутила.

– Ты правда выздоровела? Ведешь себя как-то странно.

– Ты ответишь на мой вопрос?

Игорь смотрел затравленно, прямо как Стивен двумя днями раньше.

– Если тебе нужно еще время поправиться, возьми пару дней. Придешь на следующей неделе.

– Я бы вообще не приходила.

– Вопросы и ответы – это я глупо пошутил. Прошу у тебя прощения. А сейчас извини, меня сыновья ждут.

Сыновья: еще хуже, чем братья и сестры!

– Сыновья могут пять минут подождать, – сказала она.

– Поговорим завтра с самого утра.

– Ты сказал, что я тебе нравлюсь, хоть ты и не знаешь почему. Сказал, был бы рад, если бы у меня начало получаться.

– И то и другое – чистая правда.

– Но у тебя не найдется пяти минут, чтобы уговорить меня не увольняться?

– Завтра – хоть целое утро. Но прямо сейчас…

– Прямо сейчас тебе флиртовать некогда.

Игорь вздохнул, глянул на часы и сел во второе гостевое кресло.

– Не увольняйся сегодня, – попросил он.

– Думаю, как раз сегодня я и уволюсь.

– Из-за флирта? Я спокойно могу без него обойтись. Я думал, тебе нравится.

Пип нахмурилась.

– Так ты ничего на самом деле от меня не хотел.

– Нет, просто так, забава. Просто подразнить тебя. Ты такая смешная, когда злишься. – Он был явно доволен этим объяснением, доволен своим добродушием, не говоря уже о мужской красоте. – Ты могла бы победить на всекалифорнийском конкурсе “Самая злая служащая года”.

– Значит, за твоим флиртом ничего не стояло.

– Конечно, нет. Я женат, в браке у меня все хорошо, мы на работе, существуют правила.

– Иными словами, я для тебя худшая из подчиненных и ничего больше.

– Мы можем утром поговорить о другой работе для тебя.

Вот и все, чего она добилась, пойдя на него в атаку: разрушила давнюю игру, которая делала эту работу хотя бы отчасти сносной. Утром Пип казалось, что большего одиночества и быть не может, но оказывается, может.

– Понимаю, звучит безумно, – сказала она, почувствовав, как перехватило горло. – Но может быть, попросишь сегодня сходить на бейсбол жену? Может быть, сводишь меня куда-нибудь поужинать и поможешь мне кое-что решить?

– Я бы не против, но сегодня у жены другие планы. А я уже опаздываю. Ты бы ехала домой, а завтра утром потолкуем, хорошо?

Она покачала головой.

– Мне очень, очень, очень нужен друг – прямо сейчас.

– Мне жаль. Но я ничем не могу помочь.

– Вижу.

– Не знаю, что с тобой стряслось, но у меня есть предложение: съезди к маме. Отпускаю тебя до понедельника, а там поговорим.

У Игоря зазвонил телефон, и пока он отвечал, Пип сидела, понурив голову, завидуя жене, перед которой он извинялся за опоздание. Когда он дал отбой, она почувствовала, что он медлит, стоя над ней, словно соображает, не положить ли руку ей на плечо. Он не стал этого делать.