Александр Трапезников - Высший свет Страница 16

— Прекрати на себя наговаривать! — почти выкрикнула Катя. И толкнула тележку, которая покатилась дальше одна.

— А у меня действительно появляется такое скверное желание, когда я вижу перед собой эти сытые тупые морды! Там, в Минске, я едва не убил одного. Наверное, похожего на твоего дядю. Только рангом поменьше. Такая же сволочь. Они — всюду. А самое страшное — в нас самих.

Лицо его исказилось, стало болезненным и некрасивым. Катя смотрела на него с испугом.

— Такая же сволочь, — повторил он, словно в затмении.

— Уходи, — попросила она.

Алесь хотел что-то сказать, но взгляд его продолжал источать злобу и ненависть. Он лишь махнул рукой, повернулся и пошёл к выходу. Там едва не сбил замешкавшегося на его пути охранника. Вышел на улицу. Почесал привязанного к дереву лабрадора за ухом.

— Прощай, собака! — сказал он и двинулся прочь.

28

В Александровском саду повторялось всё то же, что было вчера. Вновь перед металлической конструкцией восторженно визжала молодежь, девицы сидели на плечах у своих юношей, гремела музыка, на сцене среди участников телевизионного шоу хрипел и дергался Шоумен. Только погода выдалась менее жаркой. Вторые сутки обещали грозу, а она всё никак не могла разразиться. Но опять на тенистой веранде позади сцены сидели Продюсер и журналист молодежной газеты. Толстяк спрашивал:

— Сейчас назовут шесть пар — победителей первого тура. А дальше?

— Дальше — тишина. Шекспир, «Гамлет», перевод Михаила Лозинского, — серьезным тоном отозвался Продюсер.

Журналист решил на всякий случай хохотнуть. Он снова потел и жадно пил минеральную воду.

— Ну вот они провели вместе целые сутки. Успели друг друга полюбить. А теперь?

— А теперь будут друг друга ненавидеть.

— Как это? — озадаченно спросил журналист.

— Как я, сынок, тебя, — мягко улыбнулся Продюсер. — Ты не знаешь, что такое ненависть? Чернильная ты душа.

— Но… — совсем стушевавшись, толстяк не знал, что сказать. Продюсер с любопытством изучал его лицо, словно через микроскоп.

— Идите к сцене, — посоветовал журналисту оказавшийся тут же Режиссёр. — Сейчас наступит самое интересное.

— И последний вопрос, можно? — жалобно спросил тот.

— Нельзя, — раздраженно бросил Продюсер. — Плохо это звучит — «последний». Пошёл вон.

Представителя прессы сдуло с его стульчика. Режиссёр, проглотив таблетку, произнёс:

— В последнее время это стало твоей любимой фразой. Коронной.

Поскольку Продюсер ничего не ответил, он продолжил:

— А я ведь от тебя действительно ухожу. Мне звонили с киностудии. С предложением, от которого не отказываются. Буду снимать фильм. Но я бы так или иначе ушёл. Хочу, чтобы ты знал.

— Можешь прямо сейчас, — хмуро сказал Продюсер. И с удовольствием добавил: — Пошёл вон. Как заказывали.

— Нет, доведу шоу до конца. Правда, не представляю, чем всё это закончится. Много негативных отзывов.

— Меня больше заботит другое.

— Что именно?

— Куда подевалась ещё одна пара?

Только сейчас Режиссёр обратил внимание на то, что Продюсер непрерывно смотрит на сцену, словно потерял там что-то и никак не может найти.

29

Шоумен прыгал от одной пары к другой, ёрничал, отпускал шуточки, трепал конкурсанток за щечки, отвешивал их партнёрам тычки, лез целоваться, словом, вел себя как настоящий клоун, которым когда-то и работал в цирке. Не всем на сцене это нравилось, но все, кроме одного, терпели. Их было двадцать пять человек, юношей и девушек, последним появился Алесь.

— Опять опаздывает — очкастый наш герой! — прокричал ему Шоумен. — А где же твоя малышка? Буду вынужден дисквалифицировать. Хотя вы и вышли уже на седьмое место! В одном шаге от заветного второго тура. Но без партнёрши ты, парень, неполноценен. Зачем ты её схавал, признавайся? Где тело зарыл?

— Здесь я! — раздался девичий голос; из толпы к сцене пробралась Катя. Поднялась по ступенькам и встала рядом с Алесем.

— Ну вот и славненько! — снова заорал Шоумен, теряя к ним интерес. Ему предстояло объявлять итоги первого тура.

На сцене теперь стояли все тринадцать пар, с напряжением ожидая решения жюри.

— Начну с конца! — громко провозгласил Шоумен, будто бы ненароком поддернув себя за причинное место, чем вызвал бурю восторга в публике. — Итак, последнее, тринадцатое место — пара, решившая сменить пол, — Вера и Анджей! К сожалению, это мудрое решение им не помогло подняться выше. Телезрители рассудили, что пусть лучше ложатся в клинику и не маячат перед глазами. Проводим их аплодисментами!

Толпа вяловато захлопала, а пара эта отделилась от остальных и, натянуто улыбаясь, покинула сцену.

— Двенадцатое место! — прокричал Шоумен. — Студенты Маша и Паша, которые совсем недавно входили в тройку лидеров. Но судьба неумолима, а жизнь прекрасна своей непредсказуемостью! Меньше надо грызть гранит науки, больше любить друг друга. Брысь со сцены, дорогие мои!

Хлопки, свист и хохот повторились.

— Одиннадцатое место — Жанна и Золотой! Десятое — Лизонька и Стас! Они все силы отдали на то, чтобы разобраться, кто кого любит в этой прекрасной «шведской семье», но не сумели преодолеть отборочный тур. И покидают соревнование!

Все четверо под аплодисменты сошли со сцены. Они тоже всеми силами старались показать, что не очень огорчены: обнимались, как победители, и показывали публике «козу».

Воспользовавшись паузой, Алесь тихо спросил у Кати:

— Почему ты вернулась?

— Как я могу оставить тебя одного? — ответила она.

А Шоумен уже продолжал орать:

— На девятом месте — новые русские кришнаиты — несравненные Маришка и Леонид! Вы мне безумно нравитесь, но — пошли вон!.. Восьмую ступеньку занимают Карина и Петр, весь в лейкопластырях. Прощайте! Возможно, вам повезет в другой раз. Седьмые…

Тут он сделал нарочитую паузу, приложил руку к микрофону в ухе.

— …Седьмые, — громко повторил он, — наши новобрачные — Светик и Роберт! Мне очень жаль, но вы тоже сходите с дистанции. Мир вам да любовь, смотрите только, не разводитесь слишком быстро! А наше шоу — продолжа-а-а-ется!!!

Когда неистовый шум стих, Шоумен вновь забегал по сцене, продолжая безостановочно балаболить:

— Телезрители определили шестерку лошадей, пардон, пар, которые прошли во второй тур. Назову их в порядке занимаемых мест по итогам предварительного голосования. Это — Ребекка и Васисуалий. Хлопайте, хлопайте! — они достойны того! Это — Полина и Александр пусть даже с тремя ногами на двоих! Диана и Кирилл — подлинные гиганты большого секса! Божественные Яна и Парис, тела которых совершенны, им бы стоять в музее восковых фигур! Горный орел, спустившийся к нам под стены Кремля, — Аслан, не устающий точить свой кинжал, клюнувший прямо в сердце обворожительную Мадонну! И самая загадочная, вечно опаздывающая на праздник жизни пара — Катя и Алесь!

Шоумен сноровисто подбегал к каждому из них, поздравлял, девушек ласково пощипывал, юношей бесцеремонно хлопал по плечу, а то и по темени. Только с двумя этот номер не прошел. Алесь хмуро отодвинулся, всем своим видом показывая, что лучше бы тот не рисковал своим здоровьем, а Аслан негромко произнёс:

— Ещё раз сделаешь так, скажешь такое — про клюв и кинжал, — убью. Мамой клянусь.

Но Шоумен лишь засмеялся в ответ. Он был слишком поглощен другим.

— Что ждет нас во втором туре? — закричал он. — А вот что! Теперь, когда мы освободились от лишнего балласта, когда оставшиеся пары доказали свое право на любовь — и словами, и поступками, — Воздушные потоки понесут их в другую сторону! Они должны… Они должны уверить нас, что могут не только сильно любить, но так же сильно и ненавидеть друг друга! — Выдержав театральную паузу, Шоумен истово заорал: — Да, да, именно ненавидеть! Это жизнь, не манна небесная, и от неё никуда не деться! Любовь соседствует с ненавистью. И только та пара, которая до конца саморазоблачится, расскажет обо всех тайных пороках партнёра или партнёрши, победит в нашем телевизионном шоу! И отправится в круиз, в Высший свет!

Восторгу бушующей толпы, казалось, не было предела. Сами конкурсанты выглядели слегка ошарашенными. Но безумие передалось и им. Это было заметно по лихорадочному блеску в глазах. Первой выдвинулась к микрофону Диана, даже не дожидаясь приглашения.

— А у него пенис маленький, — сказала она, указывая на Кирилла. И показала публике мизинец. В ответ заулюлюкали и захохотали.

— А ты вообще дура набитая! — закричал её партнёр.

— Отлично, отлично! — радостно заулыбался Шоумен, потирая ладони. — Мы к вам ещё вернемся насчет подробностей, а пока вы что скажете?

Он остановился перед Яной и Парисом.