Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви Страница 16

Первым его увидел Жиров и сразу убрал руку. Наташа повернулась. Он увидел в глазах жены страх. Лицо у нее покраснело. Жиров был в замешательстве недолго. Натренированный ко всем неожиданностям мозг моментально среагировал.

— А вот и ты, легок на помине. Надо же, а я только что с Натальей Дмитриевной поспорил, что ты к вечеру будешь дома… Наталья Дмитриевна, с вас шампанское.

Она тоже быстро пришла в себя, вскочила, подбежала к мужу и поцеловала в щеку.

— Ты давно приехал?

— Нет, — чужим голосом ответил он. — Ты когда домой пойдешь?

— Я свои дела все сделала. Сейчас пойдем. Юрий Борисович, — она повернулась к Жирову, — думаю, что через пару дней вас можно выписать.

— Спасибо, Наталья Дмитриевна, только с вас шампанское.

В ответ она улыбнулась, взяла мужа под руку и вышла из палаты.

— Расскажи, как прошли учения? По городку слух прошел, что ты там отличился, — прижимаясь к нему и заглядывая в глаза, щебетала она.

— Да так, — вяло ответил он.

По дороге они зашли в детсадик, забрали сына. Сын, увидев отца, раскинув руки в стороны, побежал к нему.

— Вот это ты вырос! — подбрасывая сына вверх, восхищенно произнес он и стал его целовать.

— Папа, а ты мне подарок привез?

— Конечно, привез! — опуская его на землю, ответил он и полез в полевую сумку. — На, держи. — Он протянул ему шоколадную плитку и потрепал по голове.

Ночью, как никогда, она ласкала его. Хотела развеять его подозрения. Он долго не мог заснуть. Заложив руки под голову, смотрел в потолок, а перед глазами была картина, которую он увидел в палате. Он пытался отогнать это видение, но не мог. Словно клещ, в душу медленно стала засасываться боль. Под утро он окончательно убедил себя, что между его женой и подполковником что-то было. С каждым днем возникшее подозрение крепло. Не радовал и орден Красной Звезды, которым его наградили. Наташа хотела это событие отметить, но он категорически отказался.

Однажды он сидел в кабинете и дописывал конспекты, когда раздался телефонный звонок, Это была жена. Она спрашивала, когда он придет домой. Он сказал, что через час. Положив трубку, стал вновь писать, но резко вскочил и выбежал из кабинета. Не добежав до дома, встал в тени дерева и стал наблюдать за своим подъездом. Ему показалось, что неспроста был этот телефонный звонок. Он ждал, но проходили минуты, а она не появлялась. «Может, пока я бежал, она ушла?» — спрашивал он себя. Постояв с час, он пошел домой. Когда Наташа открыла дверь, он неожиданно схватил ее в объятия и стал неудержимо целовать.

— Что с тобой? — удивилась она.

Он собрался сказать ей о своих подозрениях, но передумал. На несколько дней душевная боль отпустила Володю, но потом вновь напомнила о себе. Он сидел в кабинете, когда к нему зашел подполковник Жиров. Русин встал, принял строевую стойку.

— Пошли домой. Уже поздно.

— Я еще с часик поработаю, товарищ подполковник. Надо конспекты дописать.

— Ну будь здоров, я пошел.

Когда он вышел, Русин сел и хмуро посмотрел на конспект. Перед ним вновь возникла картина в больничной палате. Душа его застонала. Он ненавидел подполковника. Сердцем чувствовал, что между ним и его женой какая-то связь есть. Он выглянул из кабинета и позвал свободного дневального.

— Садись, — произнес он. — Если позвонит телефон и спросят про меня, скажешь, что я в ленкомнате беседую с сержантом. Понял?

— Так точно, — вскакивая, ответил солдат.

— Сиди, — буркнул Русин и стал писать конспект.

Солдат удивленно посмотрел на командира. Думал, что он уйдет в ленкомнату, но тот не уходил. Минут через десять зазвонил телефон. Русин вздрогнул и посмотрел на солдата. А солдат смотрел на командира.

— Возьми трубку и говори то, что я тебе сказал.

— Рядовой Коростылев, — кому-то в трубку ответил солдат. — Он в ленкомнате, беседует с сержантом.

Солдат положил трубку и вопросительно посмотрел на командира.

— Кто спрашивал?

— По голосу, кажется, командир батальона.

Солдат не заметил, как командир вздрогнул.

— Если еще раз позвонят, так же ответишь, — выходя из кабинета, на ходу бросил он.

Наташа, уложив сына спать, полулежа на диване, читала книгу. Когда зазвонил телефон, она недовольно оторвалась от книги. Думала, что звонит муж, и ей было лень вставать. Но телефон настойчиво продолжал звонить. Она встала, взяла трубку.

— Наташа, милая, это я. Я хочу тебя видеть.

— Вы с ума сошли? С минуту на минуту он придет.

— Я только что звонил в роту, он в ленкомнате с сержантом. Я прошу тебя, Наташа, милая. Я соскучился. Я только на тебя взгляну и сразу же уйду.

— Вы откуда звоните?

— Из дома.

— А жена не приехала?

— Нет, она в воскресенье приедет… Наташа, ну пожалуйста. Я умоляю тебя. Я должен тебя увидеть. Я не могу без тебя!

Она колебалась. Но уже один его голос притягивал к себе…

— Хорошо, но только на минуту.

Она услышала, как хлопнули входные двери в подъезде, накинула на себя халат и, осторожно ступая, чтобы не разбудить сына, вышла. Он жил в соседнем подъезде. Спускаясь вниз, она увидела его в спортивном костюме. Он стремительно подскочил к ней и стал безумно целовать ее губы. Она почувствовала, как его тело от желания задрожало.

— Не надо, — вырываясь из его объятий, прошептала Наташа и тут же увидела, как открылась дверь в подъезд.

Она вскрикнула и, не оглядываясь, бросилась вверх. Жиров, увидев Русина, опешил. А тот приближался к нему с горящими глазами.

— Товарищ старший лейтенант, ты не посмеешь! Не забывай, что я твой командир, Под трибунал пойдешь!

— Сейчас ты для меня не командир, а враг, — прохрипел Володя и кинулся на него.

Драка была жестокой. Русин яростно нападал, а подполковник, применяя накопленный опыт самообороны, еле защищался. В какое-то мгновение, когда их глаза встретились, Жиров понял, что Русин от ненависти потерял контроль над собой. Этого было достаточно подполковнику, которому в полку в рукопашном бою не было равных, чтобы нанести коварный удар в пах. Русин, полусогнувшись, отскочил к стене. Он пытался ртом схватить глоток спасательного воздуха.

— Ну что, старлей, может, достаточно?

Русин вспомнил слова своего учителя: «Ван, тот, кто в бою теряет рассудок, тот проигрывает». Он выпрямился.

— Нет, подполковник, недостаточно, — хрипло произнес он и, разводя руки по сторонам, приняв позу, которую никогда не видел подполковник, издав странный крик, взметнулся вверх…

Наташа вбежала в комнату и с ужасом прошептала: «Боже мой, Боже мой, что я наделала?» Прислушалась. В подъезде раздавались глухие удары. Она со страхом ждала появления мужа. Внезапно в подъезде стало очень тихо. Не помня себя, она выбежала и помчалась по лестнице вниз. Внизу Володя, поджав под себя Жирова, душил его. Она попыталась оторвать мужа от подполковника.

— Володя, ты же его задушишь! Отпусти! Ты слышишь?

Но он, не обращая внимания на ее крик и слезы, продолжал душить. Жиров хрипел. Глаза его уже вылезали из орбит, изо рта появилась пена. Когда тело «врага» обмякло, Володя отбросил его от себя, поднялся и направился вверх.

Она кинулась к Жирову и стала делать искусственное дыхание. Приходил он в себя медленно, и когда глубоко втянул воздух, открыл глаза, она схватила его голову и глухо зарыдала. Он медленно встал и тупо уставился на нее.

— Юра, — тихо произнесла она и прижалась к нему.

— Отстань! — он грубо оттолкнул ее от себя, выплюнул поломанный зуб и ушел.

Она стояла и не могла поверить, что он мог быть таким. Выскочила на улицу. Догнав его, схватила за локоть.

— Юра, прошу тебя, выслушай меня!

— Я же сказал тебе: отстань! — вырывая руку, зло произнес он и вошел в свой подъезд.

Она стояла в растерянности и не знала, что делать. Человек, в любовь которого она верила, грубо оттолкнул ее. Она не могла этому поверить. Потом пришла в себя и отрешенно медленно побрела домой. Но возле двери остановилась и опустилась на цементный пол. Она не заметила, как дверь открылась. Он поднял ее на руки и занес в дом. Положил на диван, опустился рядом. Она отрешенно смотрела на него.

— Я люблю тебя, — тихо произнес Володя. — Ты ни в чем не виновата. Я ухожу. Я убил его, я и должен отвечать. Только об одном я прошу тебя: не бросай сына.

— Он жив, — прошептала она и громко зарыдала.

Володя не поверил ее словам, вышел. Внизу никого не было. Его охватила ярость оттого, что этот подонок жив. Он направился к нему домой. Наташа поняла это.

— Володя!.. — раздался сзади ее отчаянный крик.

Он повернулся. С ребенком на руках она подбежала к нему.

— Ради сына, я умоляю тебя, не делай этого!

Она взяла его за руку и повела домой. Свидетели этой семейной драмы из окон и с балконов молча смотрели на них…